развод, а парень свалился без сознания.
– Как баран, – цинично резюмировал Свиридов, – даже жалко идиота.
Святой отец пожал плечами, а потом с заметным почтением проговорил:
– Ну и взгляд у тебя был, Влад... мне аж самому не по себе стало. Курс психогенного гипноза припомнил, что ли? Мне-то он никогда особо не давался...
– Да ладно! – откликнулся Свиридов. – Как прихожанок гипнотизировать, так это он мастер, а тут, понимаешь ли, прибедняется.
Отец Велимир некоторое время находился в тягостном раздумье, а потом отрядил высказывание довольно неприличного толка, из коего явствовало, что он гипнотизирует своих прихожанок не глазами, а совсем другими частями своего праведного иерейского организма.
– На разговор с Келлером и его молодцами мы потратили семь минут. Я так примерно и предполагал. Ладно, посмотрим, где и чем там промышляют наши друзья, – произнес Свиридов, извлекая из пиджака передатчик и усовершенствованную карманную модель радара. – Так... интересно, куда это они едут?
– А ты лучше послушай, – посоветовал Фокин после того, как они дошли до свиридовского «БМВ» и, сев в салон, сверились с более совершенным и точным прибором слежения, встроенным в панель управления.
– Одну минуту. Надо провернуть еще один пункт программы. А именно, – Влад взял в руки трубку мобильного телефона и быстро набрал номер, – а именно предупредить Гапоненкова, что мы мертвы.
Отец Велимир с важным видом закивал головой и проворчал что-то вроде «воистину так».
– Господин Гапоненков? – блестяще копируя бесстрастный голос и сухие, сдержанные интонации Келлера, произнес Свиридов. – Да, это Келлер. Все улажено. Да... со Свиридовым все. Хорошо.
– Ну вот, – резюмировал результат этого краткого разговора Фокин, – мы умерли. Ну и артист ты, Влад.
– Уж не хуже тебя. Ладно, послушаем, что там у них.
Из передатчика послышалось какое-то бормотание, потом шелест – очевидно, ткани – и ровный голос шефа «Сапфо» проговорил:
– Все улажено, Иван Израилевич. Нам больше незачем откладывать операцию. У вас все готово? Вот и прекрасно. Мы едем – и будем у вас в клинике через пять минут.
Глава 12
ВЕСЕЛАЯ ИГРА В СМЕРТЬ
– Что? – пробормотал Свиридов, ошеломленный этим именем – Иван Израилевич. – Так это доктор Русский ходит в почетных вивисекторах у Гапоненкова? Ну и знакомые у тебя, Афоня! Господи... я же оставил у него Илью.
Он повернул голову и увидел, что Афанасий сконфуженно теребит бороду с видом крайне пристыженным и ошеломленным. Не исключено, что это смущение было большей частью наиграно, но Свиридов не сказал тому ни слова, а лишь нажал на педаль газа так, что раздался пронзительный визг. «БМВ» сорвалась с места и ушла по залитой светом придорожных фонарей ночной трассе...
Они остановились у клиники, три автомобиля – черный «Мерседес» Гапоненкова, «Порше» Панитаиди и джип охраны. Из первого вышел шеф «Сапфо» с двумя охранниками и тем самым маленьким серым человечком, что провожал Свиридова в офис модельного агентства. Из «Порше» же медленно выполз греческий бизнесмен, по его лицу блуждала блаженная улыбка, а маленькие черные глазки маслено поблескивали. Он галантно помог выйти из машины высокой девушке в роскошной шиншилловой шубе и повел ее за невозмутимо вышагивающим Гапоненковым. Сзади пристроились по бокам два крючконосых чернявых парня-бодигарда, очевидно, оба греки, как и их хозяин.
Нет смысла уточнять, что эта девушка была Наташа.
– Куда мы приехали? – заплетающимся голосом проговорила она. Сразу было видно, что она не совсем отдает себе отчет в том, где же она, собственно, находится, с кем и для каких целей.
– Мы приехали отмечать Восьмое марта, дорогая, – серьезно бросил через плечо Гапоненков, – ведь оно уже наступило. Всего наилучшего тебе, Наташка.
– Спасибо, Леша, – пролепетала она. – А чего ты пристегнул ко мне этот греческий бурдюк... черт бы его... он мне надоел... весь он какой-то сальный. А правда, что он хочет меня купить?..
– Наташка, чего это ты несешь? – встревоженно проговорил Алексей Алексеевич, даже замедляя ход, отчего ползущий на автопилоте Панитаиди едва не впечатался в его спину, одернув себя только в последний момент. – Какое там еще купить? Будешь так надираться, уволю к чертовой матери.
– Ну и слава богу, – пробормотала девушка, не отрывая взгляда от спины хозяина модельного агентства, – а то я уж было поверила этим...
– А это правда, что у вас в клинике находится Илья Свиридов? – спросил Гапоненков, глядя на доктора Русского.
– Да... поступил сегодня. Я сделал ему операцию на восстановление хрящей носа, сейчас проходит адаптационный период.
– Вы делали операцию под местным наркозом? – резко выговорил Гапоненков.
– Под общим.
Гапоненков прошел туда-сюда по кабинету доктора Русского, потом резко повернулся на каблуках и, остановившись прямо перед озадаченным хирургом, четко произнес:
– Переведите его в операционную.
– Но зачем... – начал было тот, но Гапоненков довольно бесцеремонно перебил его восклицанием:
– Я поставлю возле него своего человека, чтобы в случае чего не нужно было далеко ходить.
– В случае чего именно?
– Вы знаете, кто его брат?
– Нет.
– Вот и продолжайте пребывать в своем счастливом незнании. А я все-таки должен предусмотреть все варианты... уж больно он опасен.
– Но...
– Я сказал! – в бешенстве крикнул Гапоненков. Ноздри его побелели, тонкие пальцы рук несколько раз рваным, нервным движением согнулись и разогнулись и яростно вспыхнули глубоко посаженные выразительные глаза.
Вероятно, доктор Русский еще ни разу не видел его в таком взвинченном состоянии, потому что изумленно поднял брови и пробормотал себе под нос скороговоркой, словно боясь, что окрик Гапоненкова опять перебьет его на середине фразы:
– В конце концов, это ваше дело, Алексей Алексеевич, что скажут родственники этого молодого человека... мое дело только исполнить мой врачебный долг...
Шеф «Сапфо» скривился, словно раскусил клопа, и потом медленно выговорил:
– Я все-таки надеюсь, что у этого молодого человека с некоторых пор не осталось родственников. Вам все ясно, Иван Израилевич?
– Алексей, я хотела поговорить с тобой. – Наташа вошла в кабинет так внезапно, словно ей только что развязали глаза и она увидела, где находится, и поняла, с какими целями ее сюда привезли.
– Зачем?
– Вы не могли бы выйти, доктор? – Глаза девушки остановились на Иване Израилевиче с таким странным требовательным выражением, что он неловко, как-то бочком, выкатился за дверь, бормоча, до чего же распустилась местная молодежь – выставляют из собственного рабочего кабинета, да еще среди ночи.
– Наташа, что с тобой? – спросил Гапоненков, пристально глядя в ее лицо с твердо сжатыми губами. – Что-то случилось?
– Случилось, Алеша, – просто сказала она. – Я перестала тебе верить. Я надеялась, что все это неправда, что та пленка, которую дал мне послушать Свиридов... не Илья, а Влад, которому ты заказывал убить Лукинского... я хотела думать, что это какой-то обман, фикция, недоразумение.
– Какая еще пленка? – быстро спросил он.
