Сергей Всеволодович криво усмехнулся.
– Свиридов превозносил до небес того ублюдка... Говорил, что, судя по почерку, это профессионал высочайшего класса. Не исключено, что бывший или даже нынешний работник спецслужб. Их много сейчас ходит без работы, сам такой был, знаешь.
– Очень хорошо, – глухо отозвался Чечеткин. – Что еще он говорил?
Коваленко посмотрел на него по меньшей мере подозрительно.
– Тебе что-то известно... что мог не рассказать мне Свиридов?
– Почему ты так решил?
– Потому что у тебя на лбу написано, что хочешь выложить мне что-то сенсационное и из ряда вон выходящее, как говорят газетчики! – рявкнул Коваленко, неожиданно выходя из себя.
Чечеткин покосился на своего всегда спокойного шефа и, отвернувшись в сторону, проговорил:
– Да, ты прав. Я не знаю, получилось ли это спонтанно или было подстроено с самого начала, но только... – Он нервно постучал согнутым указательным пальцем по колену и наконец выговорил то, что никак не решался выставлять на свет божий: – Дело в том, что я знаю, кто убил Рябинина.
Сергей Всеволодович тоскливо посмотрел за окно на пролетающие мимо придорожные лесопосадки, как будто не было произнесено ничего особенно интригующего и неожиданного, а потом повернулся к Андрею Васильевичу всем телом и бросил с сухими искорками остро вспыхнувшего интереса – если такое слово применительно к той гамме чувств, что заполонила анемичный и сонный до этого момента взгляд нефтемагната:
– Ну, рассказывай.
– Дело в том, что Свиридов обманул тебя, Сергей Всеволодович.
– Вот как? Что же, он поймал этого убийцу? Или узнал и отпустил? – Коваленко приблизил к Чечеткину суровое лицо с остро сощурившимися глазами и как-то по-особенному произнес: – Или, быть может, милейший Владимир Антонович и есть убийца?
– Разумеется, нет. Но убийца известен тебе, Сергей Вселыч. Это твой бывший начальник охраны Фокин Афанасий Сергеевич. И его давний приятель Свиридов с ним заодно.
– Что?!
– Я не видел Фокина, потому что дожидался Свиридова у двери той квартиры, на пороге которой был убит человек. Фокин вырубил меня одним ударом, но не рассчитал своих сил, – глубоко посаженные глаза Чечеткина угрюмо сверкнули в темных глазницах, – ему нужно было бить второй раз. Ошибка. И я слышал, как они переговаривались между собой.
– Что же ты слышал?
– Я слышал достаточно, чтобы утверждать, что Рябинина убил Фокин и что Свиридов его прикрывает.
– Ты уверен, что все это не почудилось тебе в бреду? Тебя сильно приложили...
– Уверен, что я слышал голос Фокина и то, как он говорил Свиридову, что хочет встретиться с ним сегодня вечером и позвонит, чтобы договориться о точном времени и месте.
– Все это стоит проверить, – задумчиво сказал Коваленко. – А может, поговорить со Свиридовым откровенно?
– Да ты что, шеф, совсем двинулся рассудком? – словно позабыв о субординационных отличиях, бесцеремонно спросил Чечеткин. – Или ты забыл, с кем имеешь дело? Этот человек опасен как никто... мне было бы предпочтительнее сказать группе солнцевских братков, что они га-алимое лошье, чем глупейшим образом предупреждать Свиридова о том, что его подозревают. И еще...
– Что? – настороженно спросил Коваленко, которому слова Андрея, кажется, начали западать в душу и медленно, но верно разжигать мучительное пламя подозрения.
– Ты не заметил, как он общается с твоей женой?
– Как?
– Так, как если бы он был давно и близко с ней знаком и не прочь это знакомство продолжить или же возобновить.
– А он и был с ней знаком, – криво улыбнувшись, проговорил Коваленко. – Не стала же она звонить в провинцию и просить заняться ее личной охраной человека, которого она знает недостаточно хорошо. И я вовсе не исключаю, что когда-то у них были близкие отношения.
Чечеткин присвистнул.
– Дождесся-а геморроя на задницу, Сергей Вселч, – протянул он, – из-под носа уведут жену. Ты видел глаза этого молодца?
– По-моему, у тебя все-таки что-то стронулось в мозгах, Чечеткин, – досадливо сказал вице-президент «Сибирь-Трансойла». – Приехали.
Утро выдалось на редкость мерзкое и унылое. Моросил отвратительный мелкий дождь, серое небо с редкими белыми налетами не давало ни малейшего проблеска надежды на жизнь при ярком солнце, а налетавшие время от времени порывы резкого ветра срывали с растущих во дворе коваленковской виллы кленов и тополей последние листья.
Свиридов проснулся рано утром и тотчас вышел на парадную лестницу. Сел на мокрую ступеньку, не обращая внимания на дождь, и уставился на безжалостно оставленный под открытым небом черный «Кадиллак» и рядом с ним огромный «мерседесовский» джип охраны.
Значит, на виллу пожаловал сам хозяин.
Нельзя сказать, что настроение Володи было из ряда вон плохим, но и приподнятым его тоже назвать было достаточно сложно. Прошедшая ночь была весьма насыщенной, день же обещал быть не менее интригующим, и в хмурых утренних тучах вырисовывались контуры продолжения фокинской киллерской эпопеи.
У Владимира было немало вопросов к Афанасию. Что произошло позапрошлой ночью в офисе «Сибирь- Трансойла»? Кто подвигнул его исполнить роль киллера, на каких условиях, и зачем все это Фокину нужно?
...И еще много вопросов.
Простите, а это еще что такое?
Свиридов поднял голову и увидел, что мощная стальная панель ворот, через которые осуществлялся проезд во внутренний двор, – поспешно отодвигается, а во все более расширяющемся проеме показалась фигура одного из охранников.
Тот скакал, размахивая автоматом, одним словом, вел себя как клинический буйнопомешанный. Что мало напоминало обычно невозмутимых и эмоционально пуленепробиваемых охранников коваленковской виллы.
Свиридов встал и сошел по ступенькам. Кто-то явно пожаловал с утра пораньше.
Но кто бы это мог быть?
Панель наконец-то отъехала до конца, и охранник махнул рукой еще невидимому визитеру: путь свободен.
Свиридов прищурился.
Во двор не въехала, а буквально влетела... Нет, вовсе не какая-нибудь там навороченная иномарка типа «Крайслера» или «Линкольна», на каких ездило большинство деловых партнеров Сергея Всеволодовича и просто его знакомых. Ну на крайний случай захудалая «БМВ». Так нет же... гость, появление которого привело в телячий восторг парня с «калашом», мирно церберящего у ворот загородного дома, приехал на «копейке». Автомашине «Жигули-2101».
Таких средств передвижения для обитателей этой виллы просто не существовало по определению.
Более того, если бы это была обычная – мало-мальски исправная – «копейка»...
Дребезжа единственным – передним – бампером с забрызганным грязью номером под ним, суперавто остановилось в десяти сантиметрах от крыла великолепного коваленковского «Кадиллака». Судя по всему, ни о какой исправности ручного и ножного тормозов не могло идти и речи, ко всему прочему, руль также действовал с перебоями – поворачивался только вправо, а влево периодически заклинивал. Как вот сейчас, когда автомонстр едва не вписался в крыло «Кадиллака» – крыло, которое само по себе стоило раз в десять дороже, чем чудом не покалечивший его рыдван. Зато что уж работало бесперебойно, так это выхлопная
