ситуация могла бы здорово меня позабавить. Суматоха, царившая на обоих судах, не могла не вызвать у нас улыбку, но в тот момент мной владел страх. В течение пяти минут картина оставалась неизменной. На поверхности воды подводная лодка, на ней толпа улыбающихся и переговаривающихся между собой индийцев. На некотором расстоянии от лодки описывает круги речной паром с подводниками, вцепившимися в рулевое управление. Чуть дальше в синеватой дымке трепещущий на ветру японский флаг на одном из зданий острова Росс. Создавалось впечатление, что японцы после обеда улеглись спать.
В конце концов паром выровнялся и направился к нам. Почти в это же время мы заметили поднявшийся в небо самолет. Нужно было торопиться. Как только паром ткнулся носом в лодку и матросы спрыгнули на нее, командир нажал на ревун, дав сигнал о погружении. Члены абордажной команды побили все рекорды скорости, когда неслись к мостику. Последний из них прыгнул в люк, когда лодка уже уходила вниз. Индийцы, не успевшие забраться на паром, остались барахтаться в воде. Бомбы, сброшенные с самолета, упали, когда мы были на глубине 30 футов, и лодку изрядно тряхнуло.
Мы решили ночью атаковать Порт-Блэр и остров Росс. Вид развевающегося над островом японского флага действовал нам на нервы.
Вечер. На столе в кают-компании разложена карта гавани и порта. Черными квадратиками на сером фоне обозначены здания и портовые сооружения. Их немного, но карта старая, и японцы наверняка уже построили много других.
Рисуем на карте маленький круг. В этом месте будет находиться наша лодка, когда мы откроем огонь. Расстояние до цели две мили. Измерим его с помощью радара. А что луна? Штурман смотрит в свои записи. Луна взойдет ровно в одиннадцать и осветит берег. Мы рискуем быть замеченными на лунной дорожке. При стрельбе применим боеприпасы, не вызывающие вспышку. Враг может подумать, что начался воздушный налет. Такое уже случалось. Час «Ч» начнется в полночь.
Ночь ясная и тихая, но остров и побережье окутаны легким туманом. Возможно, ветер с суши разгонит его позже. В десять часов в репродукторе раздается голос командира: «Внимание. Говорит командир. Сегодня в полночь лодка приблизится к гавани на расстояние в две мили для артиллерийского обстрела. Это связано с определенным риском. Возможно, японцы ожидают атаки. Хочу предупредить наблюдателей, что они не должны сосредоточивать свое внимание только на суше. В море могут находиться вражеские сторожевые корабли. Мы должны обнаружить их раньше, чем они нас. Мне понадобятся радар и гидролокатор. Места по боевому расписанию занимать в 23.30. Это все».
Полночь. Я стою у орудия и смотрю вперед. Над островом по-прежнему висит белый от лунного света туман. Опираюсь локтем на темный прохладный 4-дюймовый ствол пушки. Наводчики пытаются рассмотреть цель через телескопические прицелы. Дальность уже установлена. Позади нас на мостике штурман отдает отрывистые команды. Медленно, на электромоторах лодка приближается к месту, отмеченному на карте кружком.
Ствол орудия поворачивается. Теперь уже видна цель. Новые здания выступают на фоне неба. 4000 ярдов. Мы на месте.
– Товсь! Огонь! – звучит команда.
Раздается выстрел, сопровождающийся слабой вспышкой. В воздухе появляется запах кордита. Я смотрю в бинокль и вижу крошечную точку разрыва на берегу. Недолет.
– Выше четыреста. Огонь! – слышим мы. Теперь снаряды падают куда надо – на вершину холма, где стоит здание с японским флагом.
Выпускаем шестьдесят снарядов, и командир отдает приказ прекратить огонь. Двигатели оживают, лодка разворачивается и, набирая скорость, уходит в море. Через пятнадцать минут стоящая на берегу батарея 6-дюймовых орудий открывает огонь. В темноте видны далекие вспышки выстрелов. Считая секунды, мы ожидаем появления снарядов, но ничего не происходит. Должно быть, японские артиллеристы стреляли не целясь.
Мы еще несколько дней патрулировали в этом безлюдном районе. В плохую погоду, когда солнце скрывалось за тучами, эти острова казались серыми и мрачными. Но в ясные дни наше душевное состояние менялось к лучшему, и земли эти уже представлялись нам вполне симпатичными и даже приветливыми. Глядя на них, многие из нас вспоминали сельские районы Англии, поросшие вереском земли Инвернессшира и утесы Корнуолла с их зелеными вершинами. Вид островов вызывал у нас ужасную ностальгию.
Война в этих местах шла неравномерно, рывками. Какая-нибудь небольшая бухта, помеченная лишь штрихом на нашей карте, в течение многих недель могла оставаться пустынной и заброшенной. Потом в одно прекрасное утро в ней становилось на якорь вражеское судно, появлялись противолодочные корабли, в небе кружили самолеты, на берег высаживались наблюдатели. За день тихое место превращалось во враждебное и опасное, грозящее большими неприятностями нашим подводным лодкам. Война в море меняла свое местоположение быстро, внезапно и неслышно.
В конце марта мы двинулись на юг и сбросили несколько надонных мин в мелководье, где проходили суда из Сингапура. Затем повернулись и по поверхности понеслись обратно в Сабанг. Была ночь, на обратном пути мы не встретили ни одного судна. Это была удачная вылазка.
Прежде чем вернуться на базу, разыскали на берегу майора с его группой и оставили им кое-какие припасы, в том числе несколько банок флотского рома. К тому времени майор совершенно зарос бородой, но сохранял присутствие духа. Он подарил нам лук и стрелы, которые позаимствовал у туземцев, и три причудливо разукрашенных кабаньих черепа.
Лишь во время последнего патрулирования мы наконец смогли взять в плен японца.
Для того чтобы потопить даже небольшое судно, иногда приходилось затрачивать массу усилий. Допустим, агент разведки или пилот самолета обнаруживает вражеское судно. Немедленно всем посылают донесение об обнаружении противника. В штабе ВМС сотрудники разведки и офицеры начинают решать, как лучше потопить это судно. Если оно находится не слишком далеко, они могут послать для его уничтожения бомбардировщик.
Однажды захваченный в море молодой малаец рассказал, что в порт Тавоя должно зайти судно, чтобы загрузить партию авиационных двигателей и перевезти ее в Сингапур. В то же время один из агентов сообщил, что в тавойском порту сгружают с грузовиков какие-то подозрительные ящики. Это не могло быть совпадением. Картина начинала обретать реальные очертания. В воздух поднялись самолеты-разведчики, и в конце концов судно обнаружили.
Оно медленно двигалось с юга, по пути заходя в небольшие порты в районе Пинанга. Одна из наших субмарин заметила цель, но атаковать не смогла, так как расстояние оказалось слишком большим. Нам было приказано направиться в район Тавоя и ждать там. Сигнал о выступлении пришел вечером. Во время обеда телеграфист принес несколько зашифрованных сообщений. В одном из них говорилось о времени и месте, где будет задействована наша авиация. Другое предупреждало, что в одном из районов замечена активизация противолодочных сил. Телеграмма с пометкой «Срочно» содержала приказ, согласно которому мы должны были немедленно направляться в точку «В». Этого было достаточно. Мы знали, что потом поступят другие приказы. Торпедисты сразу принялись осматривать и готовить к пуску торпеды, артиллеристы занялись пушкой. Ночью наша лодка пошла вдоль побережья с таким расчетом, чтобы к утру прибыть в точку «В». Операция началась.
Рано утром поступило еще одно сообщение, извещающее о том, что на рассвете 16-го должно произойти что-то очень интересное. Теперь мы знали время и место предполагаемой встречи с судном. На базе ВМС в Коломбо внимательно наблюдали за его курсом. Были известны скорость и примерное время прибытия судна в Тавой. Офицеры базы сделали все, что от них зависело, и спокойно отправились в плавательный бассейн, доверив остальное нам.
Перед рассветом мы подходим к группе островов недалеко от бирманского побережья. Когда море спокойное, небольшие темные островки можно легко принять за суда. Выручает в таких случаях то, что они неподвижны. Между островами видны паруса джонок, улавливающие легкий утренний бриз.
Терпеливо ждем наступления рассвета и появления врага. В воздухе ощущается приторный запах джунглей и впадающей в море реки. Над водой медленно летают черные птицы. Начинает светать, и становится заметно, что паруса джонок красного и белого цвета. Воздух свеж и прохладен, но это здесь в море и только по утрам. В деревнях на берегу всегда стоит духота.
В десять часов вдали появляется небольшое идущее на север судно. До него пять миль, оно с большой
