Александр Гингер представлен в номере стихотворением, посвященным Вадиму Андрееву: 'Три страсти есть, которыми отвека // Уничтожается дом человека...'.
Расхождения:
5 Где крепкие коленчатые сени,
9 вороненком ' постреленком
19 где празднично встречая день господен
Присманова опустила также строфу, находившуюся прежде между строфами четвертой и пятой:
И был тогда желан и жуток ледник,
где мышки сторожили молоко.
И пели мы усердно у обедни,
хотя сигали сердцем далеко
ГОБЕЛЕН
Ранее напечатано в журнале 'Современные записки' кн.LXII, 1936. С.161-162.
Расхождения:
6 а рядом павой - дровосек.
12 вышке - с голубем ' вышке с голубем
14 добры! ' Добры
КАРАНДАШ
Цветаева (Цветаева-Эфрон) Марина Ивановна (1892-1941), поэт, прозаик, драматург, переводчик, критик, мемуарист. В эмиграции с 1922 года: в середине мая приехала из Москвы в Берлин, в августе - перебралась в Чехословакию, в конце октября 1925 года - во Францию, членствовала и в парижском Союзе русских писателей и журналистов. В 1937 году Цветаева восстановила советское гражданство, в середине июня 1939 года вернулась в СССР.
М.Цветаева, как явствует из воспоминаний, обладала редким талантом наживать себе врагов, в том числе среди эмигрантов русского Парижа. Гингеры были из тех немногих, с кем она поддерживала отношения вплоть до своего отъезда в Россию.
Вероника Лосская в книге о Марине Цветаевой привела воспоминания прозаика Леонида Федоровича Зурова:
'Я хорошо помню наше прощание в Париже, когда Марина Цветаева уезжала. Было это летом 1939 г. (Вероятно, не летом, а весной, может быть поздней. Иногда в Париже в апреле бывает уже совсем тепло.- В.Л.) Она пригласила нас на Монпарнас, в большое кафе, и пришла с Муром. Она пригласила Аллу Сергеевну Головину, были и Саша Гингер и А.Присманова. Была она весела на редкость. Ее смуглые руки были в кольцах и браслетах. Она, как всегда, перекармливала Мура. Нам всем было очень хорошо и весело, играла цыганская музыка.
Когда мы вышли из кафе, был проливной дождь. А.Присманова попросила у Марины Цветаевой разрешить взять у нее прядь волос. Марина Цветаева сказала: 'А как же? Ведь нужны ножницы!', и Присманова ответила, что у нее в сумочке есть. Я помню, Марина Цветаева стояла на бульваре под фонарем, как рыцарь, и Присманова отрезала ей прядь волос. Это была наша последняя встреча...' ( Марина Цветаева в жизни. Неизданные воспоминания современников. Tenafly, N.J. : Эрмитаж, 1989. С.199- 200).
В 1935 году М.Цветаева завершила стихотворный цикл 'Стол', а в 1934 году А.Присманова посвятила ей свое стихотворение 'Карандаш', однако, из статьи 'Поэт-альпинист', памяти Н.Гронского, известен нелестный отклик Цветаевой на стихотворение: '... до сих пор я обычно узнавала свои ритмы, свои 'методы' (приемы), (которых, кстати, у меня нет), свои 'темы' (я, например, пишу о письменном столе, а одна поэтесса тут же - о карандаше)...'. Цит. по: Цветаева М.И. Об искусстве. - М.: Искусство, 1991. С.340.
ТЕНЬ И ТЕЛО
как колокол подводный к нам стучится... - образ, отсылающий к пьесе Г.Гауптмана 'Потонувший колокол', в которой колокол, создаваемый мастером Генрихом для церкви, должен был обладать голосом феи Раутенделейн, и реальность воображения едва ли не ощутимее реальности жизни. А.Присманова вернулась к теме потонувшего колокола в одноименном стихотворении, вошедшем в книгу 'Тень и тело' и в книгу Первую альманаха 'Круг'(1936).
КРАСКИ
Александр Самсонович Гингер (1897-1965), поэт, прозаик критик, с 1926 года муж А.Присмановой. Легально и по советским паспортам Гингер и его мать Мария Михайловна Блюменфельд) приехали во Францию в 1919 году. Французским гражданином он так и не стал, хотя советский паспорт вовремя не возобновил: жил по 'Nansen Passport'. С 1921 года Гингер участник одного из первых литературных объединений в Париже - 'Палаты поэтов', первый сборник стихов 'Свора верных', посвященный 'друзьям по Палате Георгию Евангулову, Валентину Парнаху, Марку-Людовику Талову, Сергею Шаршуну', вышел в 1922 году. Участник группы 'Гатарапак', в 1923-1924 - входил в группу 'Через', один из организаторов 'Союза молодых поэтов и писателей', участвовал в объединении 'Круг'. При всем этом, его поэтическое наследие невелико по объему: второй сборник стихов 'Преданность' (1925), третий - 'Жалоба и торжество' (1939), четвертый - 'Весть' (1957). Пятая книга - 'Сердце', являющаяся сборником ранее опубликованных стихов, 'идущих от сердца, а не от рассудка' (А.Бахрах. 'По памяти...'. С.143.), вышла за несколько дней до смерти поэта. Ее вы найдете в нашем издании. Пережив фашистскую оккупацию в Париже, после войны влился в движение 'советских патриотов', восстановил советский паспорт, но, как и Присманова, остался во Франции. Называл себя солнцепоклонником и последователем буддизма, в который окончательно перешел после смерти жены. В1965 году сыновья похоронили его по буддийскому обряду.
ХОТЯ-Б ВО СНЕ...
Ср.:
Как отроду слепым сказать о белом цвете:
Что он, как молоко? Как свет? Как полотно?
И разве объяснишь ты, что такое - ветер,
На ветку показав, стучащую в окно?..
Но очевидностью прямого откровенья
Порой как молнией душа поражена,
И совершенный слух и огненное зренье,
Как некий чудный дар, в себе несет она.
И сразу гаснет свет. И ропотом и мглою
Мы вдруг окружены. Лишь память шепчет нам:
Вот здесь дорога шла, за этою стеною
Здесь был крутой обрыв, а небо было - там.
Г.Раевский.
ЖИЗНЬ ФРИДЕРИКИ ФОРСТ
Первый вариант этого стихотворения, датированный мартом 1931 года, был опубликован в 'Сборнике стихов', вып.5 (1931). Ко времени появления в книге 'Тень и тело' оно было серьезно переработано.
Расхождения:
2 - о лом окраины! - выкатывалось солнце.
24 уселась ' садится
после 24 опущено восемь строк:
С утра задребезжит звоночек над булыжником,
она в мантилии сойдет за молоком.
Невзрачен дом ее, но яблони - подвижницы
стоят в саду весной с молочным клобуком.
Тут в оный день она следила за полетами
болтливый ласточек, свивающих гнездо.
Но полдни шли. И с темными вошла тенетами
зима в квартирку, где плясали си и до.
25 На трех ногах заплакал ящик лакированный,
