– А она ядовитая? – первым делом побеспокоилась я.
– Очень, – последовал абсолютно безучастный ответ.
– Тогда ее надо прогнать.
– Не-ельзя-я, – растягивая гласные, пропел Сашка и перевернул страницу.
– Почему? – удивилась я.
– Если ты до нее дотронешься, она тебя укусит и ты отравишься.
Несколько обескураженная подобным ответом, я слегка потянула занавеску, и муха с недовольным низким гудением, похожим на звук, издаваемый работающей трансформаторной будкой, перелетела на стеклянную дверцу стенного шкафа.
Я подошла к ней совсем близко, чтобы получше рассмотреть. Крылья у нее были совершенно треугольные, а ножки какие-то водянистые. Они омерзительно «растекались» по поверхности стекла и сильно смахивали на презерватив, наполненный киселем.
– А давай ее убьем чем-нибудь, – загорелась я.
– Не-ельзя-я, – все так же нараспев ответил Павлов, по-прежнему не отвлекаясь от своей папки.
– Почему? – не отступала я.
– Если ты ее стукнешь, она закричит.
Последней его фразой я была окончательно сбита с толку, но твердо решила проверить эту по меньшей мере неправдоподобную гипотезу лично. Поэтому взяла со стола газету, свернула ее в тугой рулончик, каким обычно убивают мух, как следует замахнулась и что есть силы ударила.
Муха не свалилась, как этого можно было ожидать, даже не улетела, она... истошно заорала. Я ударила еще раз – муха опять заорала, еще раз – тот же результат. Я остервенело колошматила проклятую муху, и на каждый мой удар она отвечала криком. Я вспотела и... проснулась.
Напротив меня сидел мальчишка лет одиннадцати и с достойным уважения упорством запихивал в сумку огромного рыжего кота, отчаянно сопротивлявшегося и издававшего те самые звуки, которые в моем сне якобы издавала муха.
По дороге от станции до дачи я ломала себе голову над лингвистическим нонсенсом с точки зрения русского языка, относительно моего предполагаемого «отравления» при укусе мухи. «Отравиться» я могла только в том случае, если бы мне взбрело в голову съесть муху. Или отравиться могла муха, если бы ей пришло в голову съесть меня. Последнее, правда, было совсем уж маловероятно, поскольку я у нее попросту «в лице не помещусь».
Рассуждая по поводу подобной ерунды, я наконец добралась до дачи и уже у самой калитки вспомнила, что у меня нет ключей. Недолго думая, я направилась к даче Тараса Владимировича.
– Танечка, солнышко, свет в окошке! – оголтело заорал Косых, растопыривая в разные стороны свои огромные руки, чтобы заграбастать меня целиком. – Вот не ждал! Ты отдыхать от трудов праведных? Правильно! Не хрена горбатиться. Заходи, заходи, что стоишь! Сейчас мы перекусим чего-нибудь, пивка попьем...
Косых был огромным мужиком под два метра ростом и в сто двадцать кило весом. При этом он совершенно не выглядел толстым, поскольку все его килограммы были не чем иным, как грудой мышц. Тарас с детства увлекался культуризмом, даже был чемпионом области и вдобавок к этому имел разряд по боксу.
– Только ты уж извини, Танюша, я худею, поэтому теперь ем мало.
– То есть теперь вы едите не двенадцать раз в сутки, а десять?
– А вот и не угадала! – ответил Косых и заливисто рассмеялся. – Не десять, а девять – надо вес сбрасывать, а то меня легче убить, чем прокормить стало. Но тебя накормлю, не беспокойся.
– Да я не хочу есть. Уже обедала...
– Нет уж, теперь не отвертишься.
Через десять минут мы уже сидели за столом и потягивали из большущих кружек холодное светлое пиво, закусывая его раками и жареной картошкой с тушенкой и майонезом. Сочетание так себе, но Косых никогда не отличался изысканностью в еде – ел все, что попадалось на глаза.
– Очень кстати ты приехала, – не унимался он, – а то я со скуки уже дичать начал. Да! Тут у нас сосед приезжал, ну тот, что на «оборонке» работает. Забавную историю поведал. К ним на днях из ментуры позвонили, говорят, приезжайте забирайте своего водилу, а то его убивать собираются. Оказывается, что произошло... Ехал он на своем «КамАЗе», ну и, значится это, в окошко сплюнул. А рядом с ним «мерс» ехал. Так вся эта прекрасность по лобовому-то стеклу и размазалась. А в «мерсе» парнишка молоденький, да с бабой. Ну и ему, ясное дело, повыпендриваться захотелось. Он перед «КамАЗом» выруливает, машину стопит, выходи, говорит. Водила вышел. А тот пальцы веером, сопли пузырем, фиги на ногах... Стирай, говорит, не то я тебя самого по стеклу размажу. А водила мужик без комплексов оказался, нос рукавом утер, подошел к машине и языком стекло облизал. Представляешь? – Тарас опять громко рассмеялся. Так баба, что в «мерсе» сидела, всю машину изнутри заблевала. Вот такая веселуха!
– Забавно, – ответила я, обсасывая клешню.
– Ну а у тебя что новенького?
– Да вот дельце одно попалось. Что-то я с ним подзапуталась, приехала за консультацией. Поможете?
– Чем смогу, всегда пожалуйста. А в чем бедулька-то?
– Тарас Владимирович, мне бы выяснить, каким образом одни молодчики дверцу вскрыли. Я вам расскажу все, а вы посоветуйте. Мне, главное, выяснить, профессиональная это работа или сявки орудовали.
– Ну валяй рассказывай.
– Да я в общем-то и не знаю, что рассказывать. Ограбили на днях музей, икону увели. А как внутрь попали, пес его знает... Никаких следов взлома, замок целый. Музей причем на сигнализации крутой – в окошко не влезешь.
– Чем же я тебе помогу, Танюша? Мне бы посмотреть на дверь эту, на замок. А так со слов много не поймешь.
– У вас ведь большой опыт в этом деле и связи тоже. Может, знаете кого, кто мог бы такое проделать?
– Чтобы в помещение проникнуть и дверь не тронуть, надо, Танечка, Копперфилдом быть. Не думаешь же ты, что грабители твои через стенку прошли. Можно, правда, еще через крышу. Как там с крышами?
– Да нет, через крышу тоже нельзя. Менты там все разнюхали – не тронуто ничего, никаких следов.
– Значит, все-таки через дверь. Только как именно, я тебе просто так сказать не могу.
– Вы мне хотя бы скажите, настоящие профессионалы могли вскрыть этот ящичек так, чтобы следов не оставить?
– У нас умельцев много. Только почему ты думаешь, что дверь обязательно взломали?
– А как иначе? Там охрана и все такое прочее...
– А ты не допускаешь мысли, что дверь им мог кто-нибудь открыть? Ну, то есть изнутри... Сама же говоришь, охрана там. А может быть, твой музей от самой этой охраны охранять надо было? – и он опять заливисто расхохотался.
– Не знаю, Тарас Владимирович, – ответила я.
И тут в голове у меня что-то шевельнулось. Что именно, я пока понять не могла, но у меня возникла одна идейка, правда на первый взгляд совершенно неправдоподобная.
– А другого объяснения я не вижу. Если ты уверена, что такого быть не могло, надо как следует еще разик все осмотреть, может, что и заметишь. Тогда и я тебе поточнее сказать смогу.
– Думаю, не стоит, Тарас Владимирович, я тут кое-что надумала. Кажется, вы правы.
– Тебе виднее, Танюша.
– Спасибо вам большое. Вы не будете возражать, если я сделаю пару звонков?
– Да сколько угодно, солнышко. Телефон вон там.
– Нет, спасибо, у меня сотовый, – сказала я, вставая и направляясь к своей сумке.
Прежде чем проверять свою новую версию, я хотела поговорить с Белым и узнать, не разнюхал ли он чего. Поэтому я достала телефон, набрала номер его сотового и стала ждать ответа.
