– Если здесь все так напуганы визитом мадам, это значит, она в состоянии на что-то повлиять. Я думаю, надо ее тайно уведомить о предстоящем сносе.
– Пустое. Я немного в курсе того, как планируют встречать гостью. Каждый ее шаг будет под жестким контролем. Мне даже дали приблизительный текст того, о чем я должна говорить, встречая Элен. Честное слово, мне все это так противно! Неужели напропалую врать? Как я после этого буду смотреть в глаза нашим детям, родителям, своим коллегам, наконец? Нет, я лучше возьму больничный.
– Анна Петровна, это не выход. Если вы «заболеете», то вашу речь отдадут кому-то другому. У меня есть идея получше. Чтобы воплотить ее в жизнь, мне надо быть рядом с вами в числе встречающих Элен.
– С этим как раз нет никаких проблем. Я сейчас готовлю списки, вы – член нашего попечительского совета, поэтому имеете полное право присутствовать на встрече.
– Нет, нет, внесите меня в списки как сотрудницу или родительницу.
– Ну что ж, это тоже возможно. Да, Полина Андреевна, мы будем вручать гостье альбом с рисунками наших воспитанников. Может, туда вложить письмо?
– Боюсь, что придется ориентироваться по ходу дела.
– Да, вы правы, письмо может выпасть, попасть в чужие руки… Полина Андреевна, я вам еще позвоню. Сейчас мне надо срочно спуститься к строителям.
– Хорошо, буду ждать вашего звонка.
Я с горечью отметила про себя, что совковая привычка красить заборы и фасады домов к приезду высоких гостей никак не потеряет своей актуальности. Сколько таких примеров было на моей памяти! В студенческие годы вдоль дороги, по которой должна была проехать иностранная делегация, мне довелось забрасывать грязный снег чистым. А на территории кирпичного завода, где я потом работала, перед приездом министра зазеленела травка. И это в марте при минусовой температуре. В своей речи директор льстиво связал это чудо природы с визитом министра строительной промышленности. Можно подумать, тот не знал, что существуют рулонные газоны. Теперь вот спешно красят фасад школы-интерната, а через месяц-другой к нему подгонят бульдозер…
Я не стала терять время, села за компьютер и принялась сочинять письмо, адресованное Элен Муаре. Задача это была не из легких. Как заставить француженку поверить в то, что высокопоставленные люди разыгрывают перед ней полное благополучие? Не сочтет ли она мое послание за бред умалишенной горовчанки?
Мне и так думалось плохо, а после того, как позвонила Алина и предупредила, что будет у меня через полчаса, я вообще больше не смогла облечь ни одну мысль в слова. Вчерашнее занятие йогой наверняка далось ей очень не просто. Все-таки третья ступень йоги это не халам-балам. Тут нужны определенные навыки.
Каково же было мое удивление, когда Алина с порога стала благодарить меня за то, что я дала ей возможность заниматься йогой просветления, да еще с таким гуру, как Латыпов.
– Это правда? Ты меня не разыгрываешь?
– Конечно, правда. Вот скажи, Поля, ты умеешь укрощать свою ревность?
– Нет, – честно призналась я.
– Я тоже не умею, но уверена, что скоро научусь.
– Каким образом?
– Буду делать специальные упражнения для полного раскрытия анахаты, сердечной чакры, – пояснила Алина. – Так, где можно показать соответствующую асану? Я тебя тоже научу ее выполнять.
– Может, не надо?
– Как знаешь, – Нечаева не стала настаивать на практических занятиях.
– Алина, а ты не забыла, зачем я тебя послала в «Лотос»?
– Ты про Пилявскую? Так я ей уже все выложила, – самым будничным голосом сказала подружка. – Делов-то!
– То есть вот так прямо подошла и с места в карьер выложила всю подноготную ее жениха?
– Ну, не совсем так.
Алинка, зараза, держала паузу, и мне пришлось ее поторопить:
– Ну, не томи меня, рассказывай, как все происходило! Причем слово в слово.
– После занятий Алла сама подошла ко мне в раздевалке и спросила, не посещаю ли я ее салон, – лениво вещала Нечаева. – Я сказала, что посещаю, но дальше поддерживать разговор с ней не стала. Потом зазвонил ее мобильник, она ответила. По разговору было ясно, что это Барсуков. Она выслушала его, а затем начала мягко отчитывать его за то, что он не справился с элементарным заданием. После этого она снова подошла ко мне и спросила, не знаю ли я, в каком агентстве можно заказать свадебный лимузин.
– Неужели она так и спросила?
– Вот именно! Мне показалось, Пилявская хотела похвалиться тем, что выходит замуж. Ну, я, естественно, просветила ее на этот счет. Поля, ты же знаешь, сколько раз я едва не сходила под венец!
– Честно говоря, сбилась со счета. Но уверена, ты можешь работать свадебным консультантом. Ладно, что было дальше?
– Дальше я стала делать вид, что хочу что-то добавить, но не решаюсь. Пилявская начала болтать про своего жениха, а потом спросила, не видела ли я его случайно в ее салоне. Ей определенно хотелось услышать мое одобрение. Я сказала, что видела Барсукова, и не только в салоне, только спешить с деталями не стала. Даже поторопилась выйти из клуба, делая вид, что сознательно ухожу от продолжения разговора. Пилявская едва ли не бегом бросилась за мной и догнала уже около машины. Я еще немного поинтриговала, а потом спросила, познакомил ли Барсуков ее со своим сыном.
– Как на это отреагировала Алла?
– Сначала у нее отвисла челюсть, а когда вернулась на место, Алла ошарашенно промямлила: разве у него есть сын?
– То есть Пилявская достаточно быстро обрела состояние равновесия, утраченного после твоего вопроса?
– Да, она существо несгибаемое и прочное, не то что я. Если бы мне дали понять, что Никита не откровенен со мной, я бы отреагировала гораздо экспрессивнее, – призналась моя подружка. – Ладно, слушай дальше. Я подтвердила, что у Барсукова есть сын, но про его болезнь умолчала.
– Точно?
– Поля, думаешь, я не понимаю, что не надо торопить события?
– Вот это правильно. Только строго дозированная информация приводит к поставленной цели. Если же ею злоупотреблять, то последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Ты, Алина, молодчина!
– Поля, знала бы ты, как мне трудно было сдержаться!
– Неужели труднее, чем сидеть в позе лотоса?
– Если ты не знаешь, то я признаюсь, что постоянно поддерживаю себя в форме, – с апломбом заметила Нечаева.
– Знаю, знаю, что язык – это твоя самая проблемная зона. Ты никак не научишься держать его за зубами.
– Представь себе, научилась! А если ты намекаешь на тренера, то во всем коктейли виноваты.
– Верю. Что было дальше?
– Пилявская спросила, откуда мне это известно и кто его мать. Я бросила ей что-то типа такого – лучше бы я ничего тебе не говорила, села в машину и уехала, оставив Пилявскую в полной растерянности. Поля, а если она еще вчера устроила Барсукову допрос с пристрастием? Кажется, мы этот вариант не предусмотрели.
– Не думаю. Любая женщина сначала заручилась бы неопровержимыми доказательствами, а потом уже стала бы выяснять отношения. Уверена, Алла поступит именно так. Она ведь, можно сказать, своими собственными руками создала Барсукова, так что ей будет очень не просто свыкнуться с мыслью, что он когда-то принадлежал какой-то другой женщине, к тому же родившей от него ребенка. Первый вопрос, который должен был возникнуть в ее голове после твоего отъезда, – а не развод ли это? Может, ты из зависти взяла да и оговорила ее красавчика?
– Да, логично. В понедельник мне с утра в «Аллу», а вечером – в «Лотос». Какие я могу предъявить
