– Макс? Ты? Здесь? Вот так встреча!
– Да, это я. А что тебя так удивляет? Я здесь на работе.
– Какой работе?
– Ты же сама сказала, что я – шеф могильщиков и гробовщиков, – напомнил Гаврилов.
– Верно. Но разве ты работаешь по воскресеньям?
– Только в исключительных случаях. Полина, а ты так и не сказала, что привело тебя сюда.
– Пришла на могилку к бабушке.
– А на каком участке ее могила?
– Там, – я махнула рукой в ту сторону, откуда пришла.
– Понятно. Значит, ты уже возложила цветочки?
– Да.
– А почему шла не к выходу, а в глубь кладбища?
– Разве? – искренне удивилась я. – Тогда мне повезло, что я тебя здесь встретила. Еще не хватало заблудиться в таком месте.
– Да, Полина, тебе действительно повезло, что ты меня встретила, – Гаврилов многозначительно улыбнулся. – Только ты этого никак не хочешь понять. Слушай, тут скоро одно мероприятие состоится, а потом я совершенно свободен. Может, проведем остаток дня вместе?
– Может быть. А что за мероприятие?
– Да так, тетка одна из-за бугра приехала, хочет навестить предков.
– А ты здесь при чем?
– Да понимаешь, в девяностые годы здесь все архивы были утеряны. Найти сведения о том, где находится захоронение начала прошлого века, практически невозможно.
– Но ты нашел?
– Нет, конечно. Для этого пришлось бы взять роту солдат, выстроить их в ряд и заставить прочесывать могилу за могилой.
– Значит, эта тетка зря приехала?
– Ну почему же? Если она хочет возложить венок на могилу своих родичей, она это сделает…
– Макс, я не понимаю, как такое возможно, – я прикинулась совершеннейшей дурочкой, хотя уже догадалась, что готовится подстава. Мне хотелось услышать подтверждение своей догадки.
– Ну, хорошо, я тебе расскажу, да и показать могу, если хочешь.
– Хочу.
– Тогда пойдем туда, – Макс обнял меня за плечи. – Понимаешь, Полина, здесь очень много заброшенных могил, даже на тех участках, что располагаются вдоль центральной аллеи. Мы просто взяли и оформили одну такую могилку, как надо, – поставили памятник, оградку… Какая разница, где плакать по усопшим родственникам? Так ведь?
– Максим, я даже не думала, что ты такой циник! – Я отстранилась от Гаврилова. Его слова показались мне дикими.
– Это я-то циник? Может, мне самому это все противно.
– Так тебе это действительно противно?
– Представь себе! Но я – человек подневольный.
– Ты подневольный? – удивилась я. – Странно это как-то. Ты же не директор муниципального похоронного агентства, а владелец частного предприятия.
– Да, это так. Но откуда средства у муниципалов? Знаешь, сколько раз меня заставляли хоронить невостребованные трупы?
– Насколько мне известно, бомжей должны хоронить за счет муниципалитета.
– Должны, но на деле эти расходы вешают на частников. Если воспротивишься, то проблем не оберешься. Вот скажи, что мне было делать, если из мэрии поступил такой приказ?
– Странный приказ. Зачем руководству города сдалась эта заграничная тетка?
– Понимаешь, она жутко богатая, может много денег пожертвовать городу. А если этой тетке что-то не понравится, то она уедет, не оставив ни копейки. Вот руководство Горовска и решило ее уважить.
– Ну вот теперь все ясно, – я услышала то, что и ожидала услышать. – Хотелось бы мне посмотреть на эту богатую дамочку.
– Да какие проблемы? Кстати, вот мы и пришли, – Гаврилов подвел меня к гранитному памятнику. – Скажи, заметно, что его только сегодня установили?
– Памятник не новый… С чьей могилы его сняли?
– Полина, ну не надо делать из меня отпетого негодяя. Да, этот кусок гранита действительно когда-то стоял в другом месте, потом родственники заказали новый монумент, а этот перешел в разряд вторсырья. Мы лишь поменяли овалы…
– А откуда взяли фотографии?
– Без понятия. Какие мне дали фотки, такие мои люди и перенесли на овалы.
– А это ничего, что рядом могилы тех, кто умер совсем в другое время?
– Полина, это меня уже не касается. Я свою миссию выполнил, а что будет дальше, мы скоро увидим, – Макс посмотрел на часы. – Через пятнадцать минут шоу начнется.
Мне стало не по себе от того, что посещение Элен Муаре кладбища местные власти решили превратить в шоу. И все это, чтобы умаслить и раскрутить старушку. Кто-то имел очень извращенное воображение, чтобы придумать такой сценарий.
Вскоре мы услышали шум приближающихся машин и увидели три черные иномарки. Кортеж остановился.
– Полина, пойдем отсюда, – Гаврилов потянул меня за руку.
– С какой стати? Я хочу посмотреть, не провалится ли ваш спектакль.
– Это не мой спектакль. Прошу тебя, давай уйдем, – Макс настаивал на своем.
– Если я не ошибаюсь, тебя что-то напугало. Точнее, кто-то.
– Видишь того мужика в черном костюме?
– Они все в черных костюмах.
– Ну, вон того, что стоит в стороне. Это Пилявский. Не хочу с ним встречаться.
– Ну, так беги, а я останусь, сделаю вид, что скорблю на соседней могилке. В конце концов, не каждый день такие шоу можно увидеть.
– Полина, сдается мне, что ты сегодня не случайно здесь оказалась, – запоздало догадался Макс. – Неужели ты все знала заранее?
– Ты очень проницателен.
Процессия приближалась к «могиле» Кругловых. Гаврилов поспешил ретироваться, дабы не встречаться со своим бывшим тестем. Я впервые увидела своего противника. Он был невысокого роста, но широк в плечах. Когда Федор Петрович подошел ближе, я смогла разглядеть его лицо – гладко выбритый, узкогубый, с маленькими, глубоко посаженными глазами. Ничего выдающегося в его внешности не было. При сильном волевом характере самые заурядные черты лица. Сделав такой вывод, я переключила свое внимание на мадам Муаре. Она была одета во все черное, начиная от изысканной шляпки и заканчивая туфлями на невысоком каблуке. В руках вместо собачки был букет желтых тюльпанов.
Мадам подошла к ограде и попросила сопровождающих оставить ее наедине с давно почившими предками. Мужчины неохотно отступили на шаг назад, но после красноречивого взгляда француженки удалились еще дальше. Элен стала что-то говорить, обращаясь к своим русским предкам, но ее слова невозможно было расслышать. Зато я разглядела слезы, заблестевшие у нее на глазах. Мадам положила на могильную плиту букет, затем жестом подозвала молодого человека, стоявшего ближе других. Наверное, это был ее секретарь. Он что-то передал Элен. Вскоре я поняла, что это был пакет и совок. Мадам зачерпнула им землю с могилы и положила в кулек. Что-то ее насторожило, наверное, то, что земля была сырой. Она стала внимательно оглядываться по сторонам. Когда мадам Муаре шагнула к соседней могиле, к ней подскочила полная женщина в строгом темно-синем костюме и остановила ее разговором. Эта тетка показалась мне до боли знакомой, но я никак не могла сообразить, где ее раньше видела. Наверное, по «ящику».
Русская женщина аккуратно взяла француженку под локоток и повела ее к дороге. Представительный
