– Он может рыться в сознании спящего, используя гипноз, – пояснила я.
– Это ж надо какая дрянь!
– Теперь вы можете оценить то, к чему привели мои усилия. – Водокоев взглянул на раздробленную ногу и закрыл глаза.
– Кирсан говорил мне, что только он способен решить задачу.
– Значит, не только он.
– Не умничай, – встрял Дреич. – Сейчас позвонишь полковнику и расскажешь о вашей победе. Скажешь, что Кирсан убит. Ясно?
– Я буду должен направить Ежова на поиски старика, иначе он...
– Наивный, – перебил Губов. – Человек ФСБ – это только человек ФСБ. Он работает на себя. Ты думаешь, долго было тебя прижучить? Хальзова наверняка и без тебя давно ищут. Но свою фразу ты все равно скажи, а то вдруг что заподозрит. Сделаешь все, как надо, – отправишься лечиться.
– Я согласен.
– Кирсану есть замена? – поинтересовалась я.
– И еще какая. Мой дед еще жив. Его дар и мозги не зачерствели, хотя ему уже девяносто два.
– Почему ты так много говоришь? – Дреич положил руку Водокоеву на плечо.
– Я хочу помочь вам и надеюсь, что вы не забудете инвалида.
– Можно сделать так, что о тебе останется только память. Скажи-ка мне, мил человек, где живет дедушка?
– Где живет мой дед, знаю только я. Без него вам ничего не найти.
– Не надо стопориться. – Дреич намекнул на физическую расправу. – Как его зовут и где он живет?
– Савелий Тихонович. Расплетная, 4.
– Это где?
Водокоев все объяснил, словно прилежный ученик.
– Ты списал со счетов Кирсана только из-за деда?
– Ошибаешься, дурочка. Его списал Чжан. Это он предложил мне отказаться от услуг Алмаева. Я согласился. Так долей меньше.
– И назвал ему адрес.
– Назвал. Погодите, вы думаете, Чжан приберет деда к рукам?
– Почему нет, если он собрался убрать Кирсана?
Водокоеву стало плохо. В моральном плане, в физическом он уже давно загибался.
– Поживем – увидим. А вот если этот горе-вояка направился к себе домой, то ему не сможет помочь ни Аллах, ни Будда, ни Иисус.
– Но почему?
– Слишком много моих людей погибло. Жить ему больше незачем.
– Но ты даже не член семьи, более того – ты враг. С чего это Чжан будет убивать главу ветви ради врага?
– Я партнер. Точнее, был им. До золота доберется кто-то один, ну, может быть, двое, но останется все равно один. Слишком уж велико богатство.
– А на кого рассчитывает полковник? На твоего деда или на Алмаева?
Рассматривание дела в столь неблагоприятной для Водокоева плоскости привело бандита в замешательство.
– Надо привезти старика сюда.
– У меня не хоспис.
– Заткнись. Ты же понимаешь, что Ежов может приказать убить его. Привези деда, я прошу тебя. Он ведь не останется в долгу.
– Это еще неизвестно.
– Не будь тупицей.
Я мотала ему нервы, хотя сама уже приняла решение.
Как только звонок состоялся, Дреич повез подстреленного в больницу, обещая позвонить через пару часов. Я обрадовалась возможности отдохнуть и залезла под душ. Теплые струи ласкали тело, смывали грязь, облизывали ушибы и ссадины.
Выкарабкавшись из ванны, побрела на кухню и прямо-таки сожрала упаковку печенья, приняла обезболивающее, после чего завалилась спать.
Автоответчик включился после седьмого телефонного призыва снять трубку, в этот момент я и проснулась. На пленку записывался голос Губова.
– Его уже режут. Как только операция закончится, приеду обратно. Увидимся.
Голова разболелась не на шутку. Любое движение причиняло боль. Я выпила еще две таблетки, надеясь на облегчение страданий.
Трель сверчка разнеслась по квартире, призывая открыть входную дверь.
«Куда бы деться с этого свету?» – думала я, шаркая к двери.
Вот так сюрприз! Ко мне заглянула Альма.
– Здравствуйте, меня прислал Александр Иванович за сервизом.
Ну да, сам ведь дорогу он теперь найти не в состоянии.
Альма плавно вплыла в комнату.
– Тяжелая, да? Знаю, знаю, сама упаковывала, – она указала на сумку, которую мы привезли из коттеджа бандитов.
Я не успела среагировать.
– Обойдемся без пируэтов ножками.
Она держала в руке крохотный пистолет. Крохотный не крохотный, а с двух метров продырявит.
– Что же ты со своим толстым приятелем не осмотрела коттедж, я ведь была там. Неприятно проигрывать, правда?
– Альма, что ты делаешь?
Я предприняла попытку рассеять ее внимание, но не вышло.
– Тебе привет от полковника Ежова. Он просил тебя не убивать. Куда вы, кстати, дели Водокоева?
– Губов повез его в больницу.
– В какую?
– Не знаю.
– Почему я должна тебе верить?
– Потому что Ежов тебя распродает направо и налево. То Сычу, то Водокоеву.
– Ошибаешься, у меня было конкретное задание – приехать в гости к Грише, сообщить о готовящемся штурме и страховать ситуацию. Прощайте, деточка! – И, подхватив сумку, она испарилась.
Я была в ярости – Ежов делал нас как хотел. Полковнику осталось теперь заполучить меч, при условии, что он вынес из музея сундуки и скелет карлика.
А меч там, где и Хальзов. Если он найдет старика, ему останется все расставить по местам и потратить остаток жизни на разгадку тайны. Может, он пригласит Кирсана, пообещав ему снять преследование со стороны государства за убийство в больнице, а может, заставит работать его силой или найдет еще кого- нибудь. Кого?
Как на все это отреагирует Чжан? Его десять человек в нынешней ситуации, когда за спинами Водокоева и Алмаева уже никого не осталось, серьезный аргумент.
Поздним вечером приехал капитан и сообщил, что о судьбе Гриши больше беспокоиться не надо. После операции им займутся его коллеги по работе.
– А где сумка?
Я рассказала.
– Чем больше я узнаю о полковнике, тем сильнее хочется отправить его в ад, – резанул Дреич, разбивая шестое яйцо на раскаленную сковородку. – Не надо было людей отпускать.
Проспали до десяти. Позавтракали на скорую руку и отправились на поиски Хальзова.
Дреич должен был пасти Ежова в надежде на его опыт и информированность, при этом постоянно подавляя желание пустить в дело свои способности киллера.