безопасность груза. С другой стороны… может, он собирался нанять вас совсем для другого? Павлов многого мне не рассказывал, а ему самому много не рассказывали Кабаргин и его хозяин Тройной.
— Просто чудесно! — мрачно заключила я. — Заветы покойного Троянова — в жизнь! Жалко, что у него отчество Петрович, а не Ильич.
— П-почему?
— Потому что вождь мирового пролетариата! — воскликнула я. — Он у нас самый известный выдаватель заветов. Знаете такие — заветы Ильича? Ладно. Все это лирика. Перейдем к физической стороне дела. Кстати, Чернов, где вы развили такую реакцию? Для этого нужна спецподготовка. Я еле уцелела, хотя без ложной скромности скажу, что мало кто против меня продержится. Несмотря на мою слабость пола, — язвительно добавила я.
— Какая там спецподготовка! — отозвался здоровяк уборщик. — Вы поработайте с этими зверюшками сорок лет, как я, тогда посмотрим, какая у вас реакция будет. Они ж, бестии, быстрые, как черт знает что!.. Не успеешь среагировать — поминай как звали.
— Ответ принят, — в духе передачи Максима Галкина, ведущего «Миллионера», ответила я. — Ну хорошо. А что за несогласованность действий, в результате которой вы, Егор Егорович, вынуждены были лезть в наш номер ночью и рыться в сумке своего директора?
Чернов досадливо тряхнул головой:
— А черт его! Федор Николаевич опять все перепутал. С ним каши не сваришь, если он начинает блажить.
— Чернов! — предостерегающе подал голос его начальник.
— А что Чернов? — повернулся смотритель тигров к директору, испустившему данное негодующее восклицание. — Что Чернов, если у нас была договоренность? Была ведь? Что мы ночью даем тигру эту вот отраву, — он потряс несессером, — избавляемся от проклятого груза, прячем его, а кто наедет из бандюков, тем просто скажем, где капсула, и дело с концом! Выходим из игры. Так нет же: Федор Николаевич перепутал стаканы и выпил сок со снотворным, которое вообще-то вам, милая, предназначалось.
Та-ак!
Я тут же вспомнила, как перед сном мы выпили соку и как я по ошибке взяла бокал Федора Николаевича. Значит, только случайность помогла мне войти в ткань этого дела. Иначе я и дальше занималась бы непонятно чем.
— М-да, — протянула я. — Прекрасно. Принялись меня травить, значит. Понятно тогда, что вы так сопротивлялись. Вы просто не подумали, что это могу быть я. Я должна была давать храпака, конечно. Но вообще-то сложно меня не узнать.
— Лучше пере —, чем недостраховаться, — глухо проворчал Чернов.
— Это верно. Вопрос считаю закрытым. Вот что, Чернов, скажите мне честно: куда на самом деле делся из фуры тот горбоносый парень Павел? А то я его уж было в супермены зачислила. Он на самом деле выпрыгнул на ходу?
Чернов скрестил на груди могучие руки и некоторое время глядел в стену.
— Нет, — наконец твердо заявил он. — Я его на ходу выбросил из машины. Колонна-то перестроилась, наш «КамАЗ» последним оказался, так что никто не видел, как я этого носатого выкинул из машины.
— Он, наверное, погиб… — не то спрашивая, не то констатируя факт, произнесла я.
— Честно говоря, меня это мало волнует. Эти сволочи, если что, нас бы не пожалели.
Я припомнила детали. Всплыла странная фраза Чернова: «Что, этим, что ли?» — и поспешный выкрик Федора Николаевича: «Нет, Егор, нет!..» Теперь, я, кажется, сама могла дополнить непонятные мне до того фразы: «Этим, что ли, отдавать груз…» — и далее по тексту.
Но уточнить не мешало.
— Вы, Егор Егорович, приняли людей Павла за тех, кому нужно сдавать эту вашу капсулу?
— Ну да, — ответил он. — А потом как завертелось… Я увидел, как ты лихо с этими ребятами обошлась, и подумал, что не стоит тебе знать о том, зачем им тигры понадобились. Точнее, один тигр — тот, в котором груз.
— Бедное животное, — грустно сказала я.
— Я увидел, что ты запросто этого Пашу расколоть можешь и он проболтается обо всем, на что его зарядили. И подумал, что тебе же на благо знать все не обязательно. Меньше знаешь — лучше спишь.
— Лучше спишь? Нельзя сказать, что мне сегодня ночью хорошо почивалось, — заметила я. — Да и после этого разговора поворочаюсь, чувствуется. А ты что, Егор Егорович, Павла немножко придушил?
— Нет, я его тычком вырубил, когда ты на секунду оглянулась, — сказал Чернов.
— Ну, спасибо, Егор Егорович, — заметила я. — Что ж, теперь будем гадать, кто это нас так любит, что свистопляску с преследованием завертел. Впрочем, Павел назвал Киврина. Но если бы не ты, Чернов, можно было бы вызнать куда подробнее.
— Да на хрена нам это? — возмутился он. — Лично я ничего знать не хочу. Павлов вот много знал, а ему его знание в глотку вместе с пулей вбили.
— Не в глотку, а в лоб, если точнее, — заметила я. — В общем, скверная история. Чувствуется, мы в ней еще досыта набарахтаемся.
— Вы так думаете? — потерянно спросил с кровати директор цирка.
— А тут и думать нечего. Черт знает что! Кстати, а какова примерная стоимость груза?
— Да немало будет, — тяжело выговорил Чернов. — Там килограмма на два. А сколько стоит грамм этой отравы, я точно не помню, но что-то около ста долларов.
— Больше, — сказал Федор Николаевич.
— Даже если принять сто долларов за грамм за исходную цену, что действительно мало, потому что, скажем, в Москве заурядный героин по сто пятьдесят «зеленых» за грамм тянет… то получается, что в вашего тигра заряжено товару минимум на двести тысяч баксов! Недурно. За такие деньги башку отвернут не задумываясь. Теперь понятно, откуда у простого дрессировщика Павлова взялся дорогущий «Мерседес».
— Вот вы, Женя, профессионал, — заговорил Федор Николаевич робко, — как вы полагаете, дело совсем плохо?
— Ну, до «совсем плохо» пока что не дошло. Но ситуация внушает серьезные опасения, это точно. Хорошо, что вы все мне рассказали. А то неизвестно, что вышло бы, если б вы и дальше в молчанку со мной играли. Теперь о наших преследователях. Жаль, что ты, Егор Егорович, выкинул Павла из фуры. Но что было, то прошло, и не будем к этому возвращаться. К тому же что он мог особого сказать? Что Мандарин хотел перехватить груз? Или что он собирается заграбастать всю технологию сбыта? Первые, и самые важные шаги он уже сделал, потому как, я полагаю, именно он, Киврин, велел убрать Тройного и его охранника Виктора Кабаргина. Федор Николаевич, а кому вы должны передать груз?
— Это уже в Москве, — тихо сказал Федор Николаевич. — Мы должны были отправить туда животных чартерным рейсом. На профилактику. Да вот сорвалось со смертью-то Троянова. Поостереглись.
— И так получилось, что груз ценой от двухсот тысяч долларов оказался бесхозным, — сказала я.
— Да. Мне кажется, что и Пифагора похитили по той причине: думали — капсула у него в желудке, — сказал Чернов. — Мне в ту ночь что-то в водку подмешали…
Как ни серьезен был предмет разговора, я не удержала ироничной улыбки.
— Я задрых так, что меня самого умыкнули бы, и я бы не заметил, — продолжал великан. — Так что гнида та — человек Киврина или кого уж там — у нас в труппе сидит, такая тварь…
— Ты так думаешь, Егор? — тихо спросил Федор Николаевич.
— А что тут думать? Точно. По наводке делали. Беднягу Пифагора, наверное, уже по полосам, что у него на шкуре, распустили. Козлы!
Чернов врезал кулаком по столу так, что тот подпрыгнул и задребезжала стоявшая на нем посуда.
— Не пузырьтесь так, любезный, — сухо сказала я, — все-таки вы имеете самое прямое отношение ко всей этой грязной истории. И тигров использовали, и вообще были совершенно в теме.
— А ты, умница, что на моем месте делала бы? — сверкнул глазами Чернов. — Да лучше мы с Федор Николаичем, чем какой-нибудь Павлов. Он бы по-быстрому тигров угробил. А я зверей в щадящем режиме…
