– Ничего себе – незатейливый! – радостно воскликнул Виталька.
– Вы его балуете, – с нарочитой сердитостью проворчал Беккер-старший.
– Ну зачем? – улыбаясь, заметила Юлия Николаевна.
– Никаких возражений не принимаем и просим нашему дареному коню в зубы не смотреть, – категорично заявила Ксения. – Виталик, лапонька, расти большой и здоровый, слушайся маму с папой. И еще одно: хорошую невесту тебе, мой дорогой, – при последних словах Ксения покосилась на меня, и все невольно сделали то же самое.
Виталька слегка покраснел и опустил глаза, словно школьник, не выучивший урок. Я же стояла, спокойно улыбаясь. Мне было смешно наблюдать за поведением Ксении: она, будучи всего на три, максимум на пять лет старше Витальки, вела себя с ним по-матерински. Между тем никого, кроме меня, ее манера общения с Беккером-младшим не удивляла. По-видимому, все к ней давно уже привыкли. В принципе ее легко можно было объяснить: супруг Ксении для Витальки был дядей Олегом, значит, она в сознании всех для Беккера-младшего являлась тетей Ксюшей. Удивительно, как им еще не пришло в голову заставить его так ее называть.
Между тем мое веселое и радостное – радостное за Витальку – расположение духа постепенно перешло в состояние глубокого удивления. Ведь и Виталька, и его отец так активно расписывали мне близость отношений семьи Вьюнцов и Беккеров, а тут вдруг оказалось, что на день рождения Витальки, на котором собрались, как было сказано, самые близкие для беккеровского семейства люди, Ксения и Олег Станиславович не явились. Только теперь они решили выразить свои чувства. Это мне казалось весьма странным. Значит, не настолько уж близкие и доверительные между Беккерами и Вьюнцами отношения, раз последние не решились или не захотели присутствовать среди прочих на вечеринке в Виталькину честь.
Выяснять подробности я сейчас не стала, дабы не омрачать общее настроение, но взяла данный вопрос тоже себе на заметку, чтобы позже поговорить с Валерием Павловичем или его сыном и еще раз попытаться обратить их внимание на личность Олега Станиславовича. Разговор, конечно, может быть чреват не самыми приятными последствиями, поскольку Беккер-старший очень эмоционально в прошлый раз отреагировал на мое упоминание о возникших насчет Вьюнца подозрениях, тем не менее я от своего отступать не собиралась.
– А подарок-то обмыть полагается! – воскликнул Беккер-старший, потрясая в воздухе рукой с вытянутым указательным пальцем.
– Отец! – с укоризной в голосе заметил Виталька.
– Чего – отец? – недовольно пробурчал Валерий Павлович. – Юлия, а ну-ка сообрази что-нибудь.
– Сейчас-сейчас, – отозвалась Юлия Николаевна, которая в принципе полностью была согласна с тем, что гостей следует приветствовать хорошим ужином, но слова мужа насчет «обмыть» ее, конечно, озаботили.
– Я помогу? – предложила Юлии Николаевне Ксения.
– Если не трудно, – ответила хозяйка дома, – так просто быстрее будет.
– И я, – подойдя ближе к матери, сказал Виталька.
– Умница мой, – умилилась Юлия Николаевна и погладила сына по голове, едва дотянувшись до нее.
Втроем они удалились на кухню, оставив меня в обществе Беккера-старшего и его приятеля.
– Курите? – обратился ко мне Олег Станиславович минуту спустя.
– Курю, – вздохнув, призналась я.
– Составите компанию?
– Пожалуй, – сказала я, пожав плечами, а сама посмотрела на Валерия Павловича, подумав о том, что не имею права оставлять его в одиночестве.
Между тем Вьюнец уверенно стал подниматься на второй этаж, жестом пригласив меня с собой. «Похоже, он хорошо ориентируется в доме», – отметила я про себя еще один нюанс, а вслух спросила:
– Куда вы?
– На балкон, – удивленный моим неведением, ответил Олег Станиславович. – Вы разве не знаете, что в этой семье нет курящих, поэтому в гостиной гостям курить воспрещается?
– Знаю, – ответила я и обратилась к Беккеру: – Подышать свежим воздухом не желаете?
– Почему не желаю? Очень даже желаю, – ответил тот, довольный вниманием, проявленным к нему, и поднялся с дивана.
Мы стали подниматься по лестнице, а затем зашагали по узкому коридору, который привел нас в просторную гостиную, имеющую выход на балкон. Вдоль одной стены в этой комнате стоял диван, вдоль другой – два кресла. По углам – два высоких фикуса в красивых керамических горшках. А возле окна, рядом с маленьким журнальным столиком, расположилось кресло-качалка, сидя в котором можно было любоваться великолепным видом из окна – видом на сад. По-видимому, кресло именно эту функцию здесь и выполняло.
Валерий Павлович сразу опустился в кресло-качалку, а в ответ на мой вопросительный взгляд сказал:
– Я здесь посижу. Думаю, тут будет куда свежее, чем между двух дымососов.
– Как ты ласково о нас! – с нарочитой обидчивостью произнес Вьюнец. – Не хочешь – не надо, на балконе все равно места мало, а ты у нас не худенький!
Олег Станиславович заботливо обнял меня за талию и увлек за собой. Простора на том, что в этом доме называлось балконом, на самом деле, не было. Мы вдвоем едва умещались здесь, и если бы сюда вышел кто – то третий, мы вряд ли смогли бы свободно двигаться. Дверь на балкон осталась открытой, так что я прекрасно видела Валерия Павловича, мерно покачивающегося в кресле.
По профессиональной привычке я окинула местность взглядом и, только убедившись, что все в порядке, глянула на Вьюнца, который уже полминуты стоял с протянутой сигаретой в руке.
– Угощаете? – спросила я, беря сигарету.
– Угощаю, – ответил тот и щелкнул зажигалкой.
– Благодарю, – ответила я, испытывая приятные чувства от столь чуткого внимания. Вьюнец вел себя как подлинный джентльмен, и в одно из мгновений у меня даже пронеслась невольная мысль о своей неправоте и чрезмерной подозрительности на его счет. Однако другие мысли, ворвавшиеся в сознание в следующий момент, заставили завести не совсем приятный разговор. – Вы умеете выбирать хорошие подарки, – как бы невзначай отмочила я. А через пару минут добавила: – Правда, с опозданием.
Беккер прекрасно слышал наш разговор, и его реакцией на мои слова было недовольное покашливание. Однако я проигнорировала его бессловесное замечание. Вьюнец ответил:
– Виноват, – и пожал плечами.
– Позвольте поинтересоваться, что помешало вам явиться к Беккерам в назначенный день? Я слышала, вы очень дружны...
– Да, дружны, – ответил мой собеседник спокойно. – Причина моего отсутствия – непредвиденные обстоятельства.
– Какие, если не секрет? – не отставала я.
– Хм, несмотря на столь нетрадиционную для вашего пола профессию, вы любопытны, как все женщины, – усмехнувшись, заявил Олег Станиславович.
– И все же? – продолжала я, пропустив его колкость мимо ушей.
– Вас во все тонкости посвящать или как? – спросил Вьюнец теперь уже с иронией.
– Ну... – настаивала я, – дайте хотя бы поверхностное описание. Мне жутко интересно!
– Да в командировке он был! – послышался изнутри дома недовольный голос Беккера.
– Ну вот, – пожал плечами Олег Станиславович, – за меня все сказано.
– И что же это за командировка?
– В Стокгольм. По общему с Валерием Павловичем делу. Ксения со мной ездила, отдыхала, знакомилась со страной.
– Вот как? Завидую белой завистью, – сказала я, – я ни разу не была в Швеции.
– По-моему, Женя, вы считаете, что, пропустив очередное семейное торжество в доме Беккеров, я совершил ужаснейшее преступление... – задумчиво проговорил Вьюнец.
– Да нет, что вы! – воскликнула я с деланным испугом. – Это я так, из любопытства...
