через некоторое время тетушка Мила, окликнув, заставила меня очнуться.
– Женя, послушай, – сказала она задумчиво, – нужно что-то более надежное.
– Ты о чем? – спросила я.
– Нужно придумать что-то, что поможет доказать, что псевдокиллер получил от заказчика деньги за свою работу. Ведь будучи задержанным, преступник может от всего отказаться и сказать, что ничего никому не платил.
– Но мы ему вручим фотографии трупа!
– Это хорошо, но мало.
– Здесь бы помогла скрытая камера, – вмешался Беккер. – Представьте – снять все на пленочку... А потом раз – и сдать заказчика в руки ментов. Мало того, что при нем снимки, но еще у нас была бы и полная запись окончательной расплаты за услуги!
– Это, конечно, более надежное доказательство, – сказала тетушка.
– Да-а, – одобрительно покивала я, – было бы оч-чень неплохо.
– А я, кажется, знаю, где такую штучку можно приобрести, – тетушка прищурилась. – По старой-то памяти... Правда, он дороговато берет...
– Пустяки! – разгорячившись, воскликнул Беккер и потянулся за своей барсеткой. – Вот, – он достал пачку зеленых купюр.
Тетя Мила без лишней скромности приняла деньги и стала собираться к знакомому дельцу.
Вскоре появился Виталька. Он привез готовые снимки, проект некролога, который должен был появиться в одной из газет, и даже набросок статьи о беспрецедентном жестоком убийстве известного бизнесмена Валерия Павловича Беккера.
– Ловко, – одобрил его работу отец.
– Я старался, – улыбнулся Виталька.
Мы стали рассматривать фотографии. Я осталась ими довольна, а Беккеры брезгливо отвернулись, сказав, что они жуть наводят. Валерий Павлович даже снова поплевал через левое плечо. На снимках он выглядел правдоподобно, как натуральный покойник. Я собрала фотографии в чистый конвертик, который положила в свою сумку.
День до вечера тянулся необычайно медленно. Мы то и дело поглядывали на часы, считая оставшееся до решающей встречи время. Тетя вернулась и принесла небольшую телекамеру. Мы порадовались этому и вновь застыли в ожидании, только изредка переговариваясь об одном и том же.
– Кто же этот ублюдок?! – без конца восклицал Беккер-старший, расхаживая по комнате.
Наконец явился Веретенников в гриме, и мы стали потихоньку собираться.
– Какая-то «шестерка», – прошептал Виталька, указывая пальцем в даль торговых рядов. – Смотри, они нам фарами мигают.
– Значит, это он, на новой машине, – заключила я. – Подъедем поближе, иначе никакая камера не поможет.
Я еще раз нажала на газ и остановилась не слишком далеко от тех, кто нас поджидал, затем приоткрыла окно и навела объектив на «шестерку». И только убедившись, что устройство функционирует, сказала:
– Запись пошла. Актер, вперед!
Иван Иваныч ловко выпрыгнул из машины и смело зашагал к «шестерке». На этот раз из машины вышел не один человек, а двое. Рядом с прежним мужчиной появился господин в надвинутой на глаза шляпе и, несмотря на летнее время года, в плаще с поднятым воротником.
– Это он! – чуть ли не завизжал Беккер-старший. – Это главный! – Чтобы не закричать по-настоящему, он как-то по-бабьи прикрыл себе рот рукой.
Похоже, у Валерия Павловича не было никаких предположений насчет личности этого «главного», а вот я легко узнала в нем... Олега Станиславовича. По осанке и силуэту. И никакая шляпа не могла замаскировать его.
– Все же я была права! – прошептала я, теперь уже не стесняясь своих выводов.
– Это же дядя Олег! – тряся отца за плечо, залепетал Виталька. – Гляди, гляди! Узнаешь?
Валерий Павлович сначала и слушать нас не хотел, но, приглядевшись, понял, что мы правы. Тут-то мы узнали, как трудно его сдержать в порыве гнева. Он чуть нам все не испортил, и мне, честно говоря, пришлось приложить руку, чтобы угомонить его.
Актер о чем-то поговорил недолго со вчерашним мужчиной, с посредником. Вьюнец молчал в это время. Затем псевдокиллер протянул конверт со снимками.
– Требует доказательств, – ядовито резюмировал Виталька.
Посредник повертел фотографии, а потом передал своему шефу. Тот тщательно рассматривал их – несколько минут! Я даже испугалась, что он что-нибудь заподозрит. Однако Вьюнец достал из кармана сверток и вручил его актеру.
– Расплачивается, – шепнула я и стала по сотовому набирать номер Матвиенко.
– Слушаю, – вскоре ответил он.
– Это Охотникова, – сказала я. – Срочно подъезжайте к торговым рядам и в случае чего начинайте преследовать темно-синюю «шестерку».
Чтобы не вызывать лишних вопросов, я сразу бросила трубку. Псевдокиллер вскоре двинулся обратно в сторону нашей машины, а заказчики уселись в свой автомобиль. Я очень переживала за Ивана Ивановича и держала пистолет наготове. К счастью, он мне не понадобился. Как только «шестерка» вывернула за пределы рынка, дорогу ей преградил знакомый «уазик».
Опера кучей высыпали на улицу и окружили «жигуленок». Мы наблюдали издалека. Вьюнец и его подельник вышли из машины, наверное, по требованию милиции, и встали лицом к ней, подняв руки вверх. Один из ментов стал обыскивать Олега Станиславовича и вскоре обнаружил у него конверт со снимками.
В этот момент я тронулась с места, подъехала к «уазику», вышла из машины и двинулась навстречу операм.
– Стой! – закричал было один из них, но Матвиенко остановил его.
Вьюнец зло сверкнул на меня глазами и стал цедить что-то сквозь зубы.
– Вот, – сказала я капитану и протянула кассету с записью нашей скрытой камеры, – это вам на многое глаза откроет.
Из машины выскочил Беккер-старший и, словно колобок, подпрыгивая от нетерпения, кинулся навстречу своему вчерашнему другу, реакцию которого на его появление трудно описать. Валерий Павлович неистово орал что-то, топал ногами и грозился стереть Вьюнца в порошок. Наверное, он это и сделал бы, если бы не присутствие оперов, которые вскоре увезли задержанных к себе в отдел.
– В расчете? – спрашивал меня Беккер-старший, протягивая чек.
– Угу, – кивнула я.
– Может, нам не стоит прекращать общение? – сделав глаза сладкими, как сахар, спросил мой бывший уже клиент, пользуясь отсутствием Витальки.
– Я за телохранительство дорого беру, а за все остальное вам не под силу расплатиться, – отрезала я и хлопнула дверью своего «Фольксвагена».
