– Хе-хе, – посмотрел на нее муж лукавыми глазами. – Посмотрите на нашу непримиримую противницу пьянства.
– В медицинских целях, – криво улыбнувшись, пояснила Светлана.
За окном тем временем шла пальба из всех видов петард. Разноцветные огни то и дело взмывали вверх. Взрывы отдельных снарядов звучали выстрелами из гаубиц и грозили обрушить стекла в квартире. После взрывов следовали вспышки веселья, смех, визг, крики.
– О том, чтобы выйти на улицу, насколько я понимаю, не может быть и речи, – уточнил Геннадий Петрович, глядя на меня.
– Я вам не тюремщик, – пожала плечами я, наколов на вилку виноградину, – выходите, но не удивляйтесь, если голову оторвет взрывом петарды.
– Вы так всего боитесь, – сощурил глаза Геннадий Петрович, – там убьет, туда не ходите, петарда голову оторвет... – По мере того как его разбирал алкоголь, Геннадий Петрович становился все более словоохотливым.
– Это моя работа – предвидеть любую опасность, – ответила я упрямо. – Если я берусь защищать, то защищаю того, кто нуждается в моей защите. Если же вы считаете, что мои услуги вам не требуются, то нет проблем...
– Ваши услуги нам требуются сейчас, как никогда раньше, – проговорила устало Светлана, ковыряя в тарелке с салатом.
– Здорово бы было нанять каких-нибудь артистов, чтобы пели тут и развлекали нас, – размечтался с рюмкой водки в руках Геннадий Петрович. – Сейчас многие так делают.
– Ага, возьмем пригласим Рикки Мартина миллиончика за два долларов, да с Томом Крузом, – невесело улыбнулась Светлана.
– Нет, лучше кого-нибудь из американских артисток, – возразил Геннадий Петрович, – ну, там посимпатичнее. Эта вот есть, Анжелина Джоли или Памела Андерсен.
– Кого-кого? – переспросила Светлана с недобрым блеском в глазах. – Да они просто разряженные шлюхи!
Бурные дебаты за новогодним столом прервал звонок в дверь.
– Ого. Кто это, интересно, приперся? – удивленно проговорил захмелевший Геннадий Петрович и, опрокинув рюмку, закусил маринованными грибами.
Звонок в дверь повторился.
– Так, всем оставаться на своих местах, – негромко, но властно объявила я. – Сейчас сама посмотрю, кто к нам пожаловал.
На экране монитора, установленного в коридоре, шла картинка пространства лестничной площадки перед дверью в квартиру Лисовских. Там в маскарадных костюмах стояли пятеро неизвестных. Один Дед Мороз, Снегурочка, человек, изображавший, очевидно, Кощея Бессмертного, Емеля, парень в пальто и маске волка, а шестой в обычном сером костюме, поверх расстегнутая дубленка, на лице – клоунский нос.
– Ну, кто там? – облокотился о мое плечо подошедший Геннадий Петрович, дыша парами спиртного мне в ухо.
– Артисты, о которых вы мечтали, – пробормотала я, с растущим в душе подозрением рассматривая ряженых на мониторе. Мне это определенно не нравилось. Парень в сером костюме позвонил еще раз.
– Так это Андрей, начальник смены со склада, – приглядевшись к звонившему, воскликнул Геннадий Петрович. – Мы вместе работаем на «Эфире». Вот мудаки, вырядились. Поприкалываться решили, что ли, обормоты. – Охваченный буйным весельем, Лисовский снял трубку домофона и весело завопил, заставив гостей вздрогнуть: – Андрей! Вы чего здесь? С Новым годом тебя, чертяка!
Пришедшие испуганно стали оглядываться. Им показалось, что с ними говорит голос с небес.
Тот, кого Лисовский назвал Андреем, заметил замаскированный в двери динамик и извиняющимся голосом сказал:
– Геннадий Петрович, простите, если помешали вашему празднику, но работники технической службы скинулись и подготовили для вас скромный подарок. Меня и ребят отрядили его вам вручить.
– Что это? – радостно спросил Геннадий Петрович.
– Сюрприз. Откроете и узнаете, – задорно ответил Андрей.
– Стойте. – Я остановила порыв Геннадия Петровича открыть дверь. – Вы же были на работе. Почему подарок не вручили там? Не странно ли это?
– Ни хрена тут странного, – грубо оборвал меня Лисовский. – Я на работу забежал на пять минут, посидел на банкете у директоров и помчался покупать подарки. Моим сообщили, что я заболел. Банкет-то у службы был в обед. Вот они сюда и притащились. Да успокойтесь, знаю я их. – Отстранив меня, Геннадий Петрович начал открывать замки.
Беспокойство меня не покидало, а напротив, усиливалось. Незаметно из пряжки на поясе я извлекла два метательных лезвия, спрятала их в ладонях и приготовилась, встав рядом с мужем клиентки. Наконец дверь открылась. Гости молчаливой толпой вошли внутрь.
– Ну, где мой подарок? – поинтересовался Геннадий Петрович, светясь от счастья. – Ну, вырядились ребята! Ну даете!
– Вот тебе подарок, – зло оскалился Андрей и наставил на Лисовского дуло револьвера. – Посмотри ребенка, – коротко бросил он девушке. Снегурочка без звука рванулась в комнату, Дед Мороз двинулся на Светлану, а Кощей и Емеля пошли ко мне. В это же время Волк расстегнул кожаную папку, в которой были какие-то бумаги, и выудил несколько листов.
Я поняла, что надо действовать. Молниеносные тычки в горло одному и другому, прямой удар в солнечное сплетение обоим, потом проход с подсечкой. В ту секунду, когда оба обрушились на пол, я была уже у Андрея, державшего Геннадия Петровича. Удар – пистолет бандита отклонился в сторону. Выстрел из-за глушителя прозвучал хлопком. Пуля застряла в стене. Я вонзила лезвие в нервный узел плеча, парализовав руку, другим ударом сломала вторую, а ударом в челюсть отправила парня в глубокий нокаут. В следующую секунду развернулась и пригвоздила вторым лезвием правую руку Волка, дернувшегося за пистолетом. Парень в волчьей маске застонал и завалился на стол, не в силах вздохнуть из-за стали, вошедшей в легкое. Дед Мороз откинул полу красной шубы. Там у него на ремне висел компактный пистолет-пулемет «Каштан» с глушителем, используемый в спецподразделениях ФСБ. Секунда – и я уже стояла рядом, ухватив «Каштан» за ствольную коробку. Второй рукой я провела захват, вдавив большой палец в болевую точку под ключицей. Подсечка с переносом центра тяжести противника – и Дед Мороз уже на полу. В довершение я врезала ему прямым в челюсть. Противник отключился, а я, отстегнув от пояса проигравшего пистолет-пулемет, перевела его на стрельбу одиночными и вскочила с пола, готовая действовать. Я слышала из гостиной щелчок передергиваемого затвора и помнила, что Снегурочка может появиться в любую минуту. Ударив по голове рукояткой пистолета-пулемета из высокопрочной пластмассы бандита в волчьей маске, я избавила его от дальнейших мучений. Вся сцена заняла не более десяти секунд.
– А зачем же? Я не понял что-то, – ошарашено пробормотал Геннадий Петрович. Я схватила его за руку и без разговоров втолкнула в темный кабинет, туда же впихнула Светлану. В этот момент в дверном проеме возникла Снегурочка с «Каштаном». Мы выстрелили одновременно. Снегурочка отскочила за косяк, и мои пули расщепили дерево, изуродовав облицовку двери. Я упала на пол, и пули Снегурочки прошли выше, прошив насквозь двери ванной комнаты. Лампочка светильника, взорвавшегося от прямого попадания, погасла, погрузив коридор во тьму.
Снегурочка, скрывавшаяся в гостиной, нервно крикнула:
– Сдавайтесь, я не причиню вам вреда! – и тут же высунув в коридор автомат, беспорядочно расстреляла остальные патроны, превращая помещение в ад из визжащего свинца, рикошетившего во всех направлениях. Меня лишь чудом не задело. Когда пистолет-пулемет замолчал, а ударный механизм сухо щелкнул, я выскочила из укрытия, возникла как призрак перед Снегурочкой и ударом ноги выбила оружие.
– Стоять, тварь! Не дергайся! – Однако мой окрик не сработал. Девушка, оказывается, имела специальную подготовку и, когда я двинулась к ней, атаковала приемом из айкидо.
Я перешла в защиту, но не сумела сохранить равновесие. Мы вместе оказались на полу. Снегурочке
