удалось захватить меня рукой за шею. Тренированные мышцы ее руки напряглись, перекрывая мне в легкие доступ воздуха. Второй рукой она вытащила из-за спины пистолет с глушителем. Силясь ослабить ее захват, я одновременно с этим вцепилась в ее руку с пистолетом. Снегурочка выстрелила, и стекло огромного аквариума вместе с водой, рыбами, водорослями и прочей дребеденью обрушилось прямо на нас. Закрывшись телом Снегурочки я вывернулась из ее захвата и провела удушающий прием ногами, подержала, пока девица не перестала трепыхаться, а потом, перевернув на живот, связала руки за спиной поясом от ее же шубы и оттащила в коридор к товарищам.
Геннадий Петрович осторожно выглянул в коридор и, увидев меня, обрадовался:
– Вот это вы, Евгения Максимовна, даете! Здорово вы их! – Из-за его спины выглянула испуганная Светлана, заметила кровь на моих руках и ноге.
– Вы ранены?
– Помогите мне связать бандитов, – попросила я супругов. – Дайте скотч или какие-нибудь веревки. Скотч, конечно же, лучше.
Пока Лисовские искали скотч, я позвонила на сотовый Земляному, разыскивая в аптечке на кухне бинт, чтобы перевязать ногу, и какой-нибудь антисептик.
– Да, слушаю, – ответил Земляной веселым голосом.
– Это Евгения Максимовна. Тут такое дело образовалось... – начала я. На этом месте веселье следователя как рукой сняло.
– О господи! Новый год же! – простонал он трагически. – Ваше дело не может подождать?
– Вообще-то не может, – огорчила я его. – В квартиру моих клиентов ворвалась вооруженная банда. Сейчас они лежат в коридоре на полу, и я не знаю, что с ними делать.
– Они мертвы? – вскричал Земляной, теряя самообладание. – Сколько вы трупов там наделали, черт бы вас побрал!
– Все живы, – ответила я спокойно. – Мы их связали, так что сами решайте, что с ними делать. – Сказав, я сбросила звонок и хмуро посмотрела на Андрея, который привел бандитов. Парень лет двадцати пяти, темно-русые вьющиеся волосы, сильно вытянутое узкое лицо, тонкий прямой нос, ввалившиеся щеки и резко выделяющиеся скулы. Сам высокий, худощавого телосложения. Вид какой-то изможденный. Наклонившись, я взялась за его сломанную руку и слегка пошевелила ею. Со стоном Андрей открыл глаза. Его лицо побледнело, а черты исказила гримаса боли. Ствол трофейного «Каштана» ткнулся ему в нос. Мой голос, отдающий металлом, прозвучал в наступившей тишине сильно и твердо:
– Что, Андрей, готов рассказать, кто тебя послал сюда, или для начала переломать тебе ноги?
– Ты не посмеешь, – простонал он, кося глаза в черное дуло ствола.
– Если она не посмеет, то я тебя, гаденыш, так обработаю, что мать родная не узнает, – неожиданно сказал сзади Геннадий Петрович и с размаху дал ногой парню под дых.
Андрей согнулся, закашлялся и застонал. Я пресекла дальнейшие попытки избиения допрашиваемого, оттеснив Геннадия Петровича в сторону. Воинственно настроенный Лисовский, даже отступив, продолжал выкрикивать:
– Ну, щенок, теперь ты у меня попляшешь! Я с тебя с живого не слезу, скотина!
Я посмотрела на Андрея. Его серые глаза беспокойно перебегали с меня на Геннадия Петровича и обратно.
– Парень, если я тебя сейчас пристрелю, мне ничего не будет, – сказала я мягко, поигрывая у него на глазах автоматом. – Вы ворвались в квартиру моих клиентов с оружием. Этим вы подписали себе, можно сказать, смертный приговор. Давай говори, больше упрашивать не буду. – Для верности я слегка съездила ему кулаком по морде, а затем взялась за лезвие в плече, расшатала и выдернула, сердито прикрикнув. – Хватит орать, хлюпик!
Наоравшись, Андрей замычал, давясь слезами, и проговорил:
– Я все расскажу, только больше не надо бить! Все расскажу!
– Вот и молодцом, – кивнула я. – Начинай. Слушаем тебя внимательно. И побольше подробностей.
Дрожащим голосом, прерывая рассказ стонами, Андрей начал рассказывать свою историю. Из его повествования мы узнали о существовании подпольного бизнеса на заводе «Эфир». С незапамятных времен неучтенную продукцию – уксусный ангидрид – вывозили с завода по поддельным документам и продавали за наличные деньги сомнительным фирмам, а те, в свою очередь, перевозили продукцию за границу в страны Юго-Восточной Азии, где из промышленности остались только заводы по производству наркотиков. На них-то и поставлялся ангидрид. Часть ангидрида оседала в самом Тарасове в маленьких подпольных цехах. Андрей признался, что иногда ночью они на складе расфасовывали ангидрид в пластиковые канистры и отвозили заказчикам на личном автотранспорте. Однако, когда на заводе поменялась администрация, дело встало. На проходной задержали цистерну неучтенной продукции. Разразился скандал, уволили главного бухгалтера и начальника снабжения. Отлаженный механизм торговли ангидридом начало лихорадить. Заказчики звонили, требовали проплаченный товар. Фирма-посредник, в свою очередь, давила на людей с «Эфира», занимавшихся поставками. Но новое руководство завода не шло на уступки, опасаясь последствий. Ведь за торговлей ангидридом наблюдала и таможенная служба, и милиция, и ФСБ. Все знали, что его можно использовать не только для фармацевтики. Положение становилось критическим.
– Ну, тогда Оскар сказал, что возьмет переговоры на себя, – с жалким видом сказал Андрей.
– Что за Оскар? – уточнила я сразу.
– Оскар, ну, директор «Тарасов – Евротранса», транспортной компании. Мы ему ангидрид сдавали крупными партиями, – пояснил Андрей.
– А, этот косоглазый крысеныш! – воскликнул Геннадий Петрович, вспомнив. – Он как-то месяца два назад приходил ко мне в кабинет, сулил огромные барыши, уверял, что у него все схвачено и в милиции, и в ФСБ, и на таможне. Я ему сказал, что мне денег хватает, и выпроводил, а он на прощанье оставил визитку, посоветовав, что если денег вдруг станет не хватать, обратиться к нему. А я пока еще из ума не выжил. За эти деньги меня потом закопают где-нибудь.
– Геннадий Петрович, а что же вы об этом мне не рассказали? – с укоризной спросила я у него.
– Вы и не спрашивали, – пожал плечами Геннадий Петрович. – К тому же с колдуньей, которая нам угрожала, это никак не связано. Это касается лишь моей работы.
– Зря вы так думаете, – покачала я головой и перевела взгляд на Андрея. – Что было дальше? Оскар решил ваши проблемы?
– Нет, не решил, – буркнул Андрей. – Позвонил сегодня утром и велел подъехать вместе с Володей, менеджером по снабжению, к автосалону «DWO».
– Володя, вот этот? – Я сорвала с валявшегося рядом в беспамятстве налетчика волчью маску.
– Он, – подтвердил Андрей. – Мы подъехали, а Оскар дал нам еще троих человек и велел ехать к вам, чтобы вы подписали все документы на вывоз, а потом... – Он замолчал и отвел глаза в сторону.
– Потом велел убить, – подсказала я, понимая весь расклад.
Андрей закивал, потом быстро сказал, оправдываясь:
– Но не мы должны были убивать, а эти, ну которых нам в помощь послали. Я не убийца.
– Что-то верится с трудом, – ехидно заметила Светлана. Она стояла, прислонившись к косяку на пороге кабинета мужа, скрестив руки на груди. В ее взгляде, направленном на Андрея, сквозила неприкрытая ненависть. – Как ты, подонок, приставил Гене пистолет к голове! Просто так, что ли?
– Да я же для острастки, чтобы подписал, – растерянно пробормотал Андрей. – Из-за Геннадия Петровича нам всем бы башки пооткручивали.
– Открутят еще, – пообещал Лисовский сурово, – вот приедет милиция, тогда и попляшете.
– Одну минуту. – Я взяла Геннадия Петровича за руку и вывела в гостиную. Туда же прибежала Светлана, которой я сделала знак следовать за нами. Тихо, чтобы не слышали бандиты, я обратилась к супругам, – Слушайте внимательно. Когда приедет милиция, вы не распространяйтесь о том, что только что услышали.
– Как это? – изумилась Светлана. – Вы что, предлагаете покрывать преступников?
– Нет, не покрывать! – возразила я с жаром. – Следует чуть придержать эту информацию. Дело слишком серьезное. Ведь на основании показаний Андрея этого Оскара не посадят. Если последний не врал, то благодаря своим связям он сможет скрыться от правосудия, а потом чужими руками устранить свидетелей, то есть меня, вас и этих клоунов в коридоре.
