Собрал вещички. Лешка коньяк по рюмкам разлил – теперь можно, тут адъютант: 'Товарищ генерал- лейтенант, вас генерал-полковник Еременко просит зайти к нему в кабинет'. И так меня это 'просит' задело. Лучше бы вызвал, но на работе оставил. Отставил я рюмку.
– Извини, Леша, узнаю чего начальству из-под меня треба, вернусь, тогда и выпьем.
Петр Петрович Еременко чуток помладше меня будет, а поднялся на пару ступенек выше. Так у него и плечи шире. В закадычных друзьях мы друг друга никогда не держали, но уважали всегда. Вчера Петр Петрович хорошо про меня говорил, а c женой его Леной я потом очень лихо отплясывал.
Мой бывший начальник был явно чем-то озабочен. Светскую дребедень свернул быстро.
– Неприятности у нас, Михаил Иванович…
Мое лицо по устоявшейся привычке сразу приняло озабоченное выражение. Молчу, жду продолжения.
– Ты же в курсе, что нас Счетная палата проверяла?
– Так, обошлось, вроде?
– А статья?
– Какая статья?
Удивился Петр Петрович, но быстро сообразил, что к чему.
– Прости, я как-то упустил, что тебе последние дни не до сплетен было.
Это он в точку попал. Слышал я, конечно, что шум по Конторе идет, но в подробности не вникал.
– На вот, почитай.
Протягивает мне Петр Петрович газету, в заголовке которой имя некогда очень популярной молодежной организации упоминается. Хорошая была газета, да сильно пожелтела со временем. Этот номер мне и листать не пришлось. Через всю первую страницу крупный заголовок: 'Муха в стиле 'латинос', а под ним статейка, вернее, ушат помоев на Контору. Я сейчас попробую содержание этой статейки воспроизвести в сжатом виде. Дословно вряд ли получится, потому – звиняйте:
Есть такой старый анекдот: задумал один молодой ученый вывести бескрылую муху. Защитил 'кандидатскую'. Получил лабораторию. Защитил 'докторскую'. А муха возьми и улети. Смешно. И, одновременно, очень грустно. Грустно потому, что разведением бескрылых мух в наши дни занимаются не только псевдоученые. Любители пустить на ветер государственные деньги плодятся прямо-таки как те же мухи. Аудиторы Счетной палаты не так давно выявили их даже внутри наших уважаемых спецслужб. По понятным причинам мы не можем назвать в этой статье имен и фамилий. Даже точного места действия назвать не можем. Но довести до широкой общественности суть этой авантюры века (или вековой глупости – называйте, как хотите) обязывает нас журналистский долг. Речь идет о так называемом 'золоте Колчака'. Прочитав эти строчки здравомыслящие люди или улыбнуться, или поморщатся и будут абсолютно правы. Ведь совершенно ясно, что все якобы пропавшее золото, еще в далекие 20-ые, кануло в недра зарубежных банков, оставив на поверхности только красивый миф. А миф, что та бескрылая муха: рассуждать о нем можно сколько угодно, а потрогать не получится. Остается одно: оставить его на откуп безнадежным романтикам да нам, журналистам. С журналистами как раз все в порядке. Совсем недавно прошло сообщение, что 'золото Колчака' наблюдали на дне озера Байкал с борта глубоководного Аппарата 'Мир'. Наблюдали, но не подняли – то, что и надо! А вот с романтиками случился казус. Кто же мог предполагать, что они просочатся в столь неромантичные структуры? Однако же не только просочились, но и сумели организовать спецоперацию по поиску все того же 'золота Колчака'. И что, как вы думаете, стало основным местом проведения операции? Нипочем не угадаете! Латинская Америка! Нет, не подумайте, золота романтики в штатском там не искали, иначе они были бы идиотами, а не романтиками. На той стороне Земли искали лишь следы пропавших сокровищ. Но, как и следовало ожидать, не нашли, и операцию прикрыли. Прикрыли спустя десять лет после ее начала. Подумайте: сколько за столь долгий срок было впустую потрачено бюджетных средств? Пока вы думаете, Счетная палата уже успела подсчитать и схватилась за голову – пока за свою. Но хочется надеяться, что придет черед и той головы (или голов), по чьей вине была совершена столь крупная – иначе этого не назовешь – растрата государственных средств'.
Я закончил чтение и вернул газеты Петру Петровичу.
– Как я понимаю, речь в статье идет об операции 'Латинское танго'?
– О ней самой, – кивнул Еременко.
– А откуда журналисты узнали название?
Еременко не сразу сообразил, что я имею в виду, но потом до него дошло.
– А, вот ты о чем. Ничего они не узнали. Просто совпадение. Да ерунда все это!
Если это ерунда, то, что же нет? Попробую угадать.
– Уже есть последствия?
Еременко тяжело вздохнул и кивнул:
– Есть. С утра ездил туда, – он возвел очи горе, – за 'поздравлениями'.
Судя по глубине вздоха, 'поздравления' были тяжелыми. Я даже спрашивать не осмелился, пусть сам скажет.
– Мне выговор, заму, что курировал управление Николаева, неполное служебное.
Ну, это семечки, а кого назначили 'стрелочником'?
– Николаева Президент со службы уволил.
От такой новости я даже присел на стул, но Еременко на нарушение субординации внимания не обратил.
– Да как же так? – спрашиваю. – Николаеву два года до пенсии осталось.
– А их там это, думаешь, е-т?!
Я аж вздрогнул. Последний раз подобные слова от Еременко слышал, когда нас в горах огнем своей же артиллерии накрыло.
– Геннадий Викторович уже знает?
– Знает. Врач в кабинете отхаживает.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Если ты о пенсии, то это поправим. Через годик волна уляжется, вернем на службу, доработает до пенсии чьим-нибудь замом. А если ты про душу, то этого плевка с нее никто не сотрет.
Добавить к этому было нечего, и мы замолчали. Наконец Еременко сказал.
– У меня к тебе вопрос, Михаил Иванович, как ты смотришь на то, чтобы погодить с пенсией?
Зачем лукавить? Догадался я уже, зачем пригласил меня в свой кабинет генерал Еременко. Ответил честно:
– Служить рад, но не за счет товарища!
– Значит, будешь служить без радости! – отрезал Еременко. – Сейчас в кадры, потом принимай у Николаева управление.
Кожа кресла еще хранила тепло чужой задницы. Неприятное ощущение, особенно если зад этот принадлежит приятелю. Но Николаев, когда прощались, сам сказал: 'Лучше уж ты, чем кто другой'. Ну, так тому и быть! Жму кнопку, адъютант у Николаева хорош, но я бы предпочел своего, проверенного. Надо погутарить со Збруевым. Если ему все равно – махнемся хлопцами. Ну, а пока будем иметь того, кого имеем.
– Кто у нас отвечал за операцию 'Латинское танго'?
– Подполковник…, извините, майор Максимов, товарищ генерал-лейтенант!
– Значит так! Материалы по операции и личное дело Максимова мне на стол немедля. Самого майора к пятнадцати ноль-ноль. Задание ясно?
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
– Выполняйте.
