В ответ она только испуганно кивнула, продолжая таращиться на меня. Только сейчас я сообразила, что до сих пор сжимаю в руке револьвер. Я улыбнулась, как могла дружелюбнее, спрятала оружие и с жадностью схватилась за ведро. От ледяной воды заломило зубы, я торопливо сделала несколько больших глотков и, поставив ведро, поблагодарила хозяйку.
— На меня напали, у вас есть отделение милиции в поселке?
Женщина отрицательно замотала головой, во взгляде вместо испуга появилось сочувствие.
— А как до Минска добраться, где дорога?
— Вон туда иди, только тебе умыться бы надо, милая. Ты смотри, чумазая вся и изорвалась как!
— Некогда, те подонки за мной побежали, догнать могут!
— Ой, лишенько! — заголосила женщина и, подхватив ведра, чуть ли не быстрее меня побежала к дому.
На улице люди испуганно косились на меня, оборачиваясь вслед. Местных собак мое появление привело в неописуемый восторг, и они с громким лаем сопровождали меня почти до самой дороги.
Мне долго не удавалось остановить машину. Наконец, устав махать рукой, я обессиленно уселась на обочину. Из-за поворота показался грузовик, и я сделала последнюю отчаянную попытку, замахала обеими руками, выскочив прямо на дорогу. Послышался визг тормозов, и сердитый немолодой шофер высунулся из окна, ругаясь на чем свет стоит.
— Ты чего, дура, под колеса лезешь! Жить надоело!
— Мне в Минск срочно надо. Меня в лесу чуть не убили! — выпалила я на одном дыхании.
Наверное, мой внешний вид говорил о случившемся красноречивее всяких слов.
— Садись, — бросил шофер и, уже отъехав с километр, мягким голосом спросил: — Тебе куда в Минске-то?
— В ближайшее отделение милиции.
— А чего в лесу-то одна шлялась?
— Так получилось, — уклонилась я от объяснений.
— Так получилось… — сварливо передразнил водитель, помолчал, окинул меня придирчивым взглядом, потом тем же тоном продолжил: — Вот у меня дочь, правда, помоложе тебя. Ее спрашиваешь, где была, а она тебе в ответ: «Мое дело!» Тоже когда-нибудь нарвется! — он в сердцах сплюнул.
…Выслушав мой торопливый рассказ, Сергей Борисович тут же дал команду к действию.
— За гостиницей мы наблюдаем, и там, где еще недавно вы проживали, тоже наши люди. Так что с Павличенко глаз не спускают. Ну а вы приводите быстренько себя в порядок. Надо будет обратно в тот поселок прокатиться. Дорогу запомнили?
Я утвердительно кивнула головой.
— Сейчас наш врач придет, все ваши царапины обработает, а я пока группу захвата организую.
Обратно мы доехали гораздо быстрее. Я показала Сергею Борисовичу дом, и мы остались ждать в машине. Минут пять ничего не было слышно, затем раздались выстрелы, чей-то вскрик, и опять все затихло.
Подошел бравый командир группы и четко доложил:
— Задержаны двое. Один ранен при попытке применить оружие. Обнаружен еще труп. Больше никого не было.
— Молодцы, — поблагодарил их подполковник и, уже обращаясь ко мне, сказал: — Пошли посмотрим, кого там наши орлы выловили.
Выловленными оказались Серж и его подручный. В убитом я узнала молодого нахала. Моя пуля попала ему прямо в грудь.
— Где Гюнтер? — спросил у старшего подполковник. Тот, зло покосившись на меня, ответил:
— Уехал куда-то, не знаю.
Я решила спуститься в подвал. Света, насколько память мне не изменяет, там быть не должно. Свидетельство тому — ссадина на моем лбу. Я попросила у одного из сотрудников Сергея Борисовича фонарь.
— Подвал мы осматривали, там никого нет, — ответил мне удивленный боец.
— Там сумочка моя осталась, — объяснила я ему свою просьбу.
Получив фонарь, я спустилась в подвал и собрала все свои вещи. Нашелся и мой «ПМ».
Когда я поднялась наверх, арестованных уже уводили.
— Кое-что удалось выяснить, — ответил на мой немой вопрос подполковник, — однако и неясного много осталось. Например, главное — где сейчас наш уважаемый господин Гюнтер.
Запиликал мобильник у старшего группы захвата.
— Вас, товарищ подполковник! — Он отдал аппарат Сергею Борисовичу.
— Павличенко выехал, один, — сказал он мне, выслушав сообщение. — Опечатывайте здесь все быстро и по коням, — отдал распоряжение своим «гвардейцам» подполковник.
Мы поехали, не дожидаясь остальных.
На всякий случай Сергей Борисович взял с собой в машину еще двух бойцов.
— Так как же Павличенко связан с наркотиками? — спросила я.
— Потом я вам все расскажу, сейчас пока я и сам не все знаю, — отмахнулся подполковник. — А этот парень еще с вами был, Володя, кажется, — в свою очередь задал Сергей Борисович мне вопрос. — Какую роль он играет во всей этой истории?
— По-моему, никакой, — откровенно ответила я. — Единственная задача, которую, по всей видимости, поставил перед ним Павличенко, так это меня опекать и не давать мне скучать.
— Может, оно и так, да не совсем… — задумчиво произнес подполковник.
— Что вы имеете в виду?
Он посмотрел на меня долгим взглядом, словно раздумывая, стоит мне говорить или нет, потом, вздохнув, решился:
— Мне доложили, что Павличенко уехал из отеля один. А его телохранитель сразу же позвонил кому- то по телефону прямо из парка, едва проводив шефа. Наши ребята видели.
— Вы знаете, Сергей Борисович, у меня есть одна догадка по этому поводу.
— Поделитесь со мной своими соображениями, — скупо улыбнувшись, попросил он.
— По-моему, Володя — человек Шмыгунова. Как и во всякой крупной фирме, тем более в такой, как «Скарабей-классик», наверняка идет закулисная борьба. Представьте сами: Павличенко — человек в преклонном возрасте. Шмыгунов — фактический руководитель всех финансовых дел. Так сказать, мотор фирмы. А ему приходится быть на вторых ролях. Насколько я разбираюсь в людях, даже мимолетного знакомства с ним мне хватило, чтобы понять, что Игорь Сергеевич — человек властолюбивый и амбициозный.
— Ну и что из этого следует? — заинтересованно спросил подполковник.
— Пообщавшись за эту неделю со стариком, оценив его хватку, его характер, я пришла к выводу, что просто так он своего лидерства никому не отдаст. В этом я твердо уверена. Игорь Сергеевич — человек умный. Скорее всего он или знает что-то о Павличенко, или догадывается. То, что вся идея с поездкой ветеранов — просто фикция, он понял сразу и попытался навязать своих людей в телохранители к Федору Петровичу. У него не получилось, сошлись на нейтральном человеке — то есть на мне. А Малахов, наверное, просто глаза и уши Шмыгунова. Но Павличенко об этом знает. И насколько я убедилась, может приказать ему в нужный момент, используя служебное положение, либо уйти куда-то, либо, наоборот, остаться. Телохранитель, поверьте, из него никудышный. От пьяного оболтуса он защитить сможет, но не больше.
— Может, все оно и так, но кое в чем тут нужно еще разобраться, как мне кажется, — подумав над моими словами, твердо сказал Сергей Борисович.
Между тем мы въехали в Минск. Я посмотрела на часы. К моему удивлению, время было только начало девятого. Столько событий произошло за эти четыре с небольшим часа.
Между тем подполковник связался с группой, которая вела Павличенко. Ему доложили, что он направляется в сторону гостиницы «Минск».
Я потрогала шишку на затылке и невольно поморщилась.
