– Заткнитесь вы оба, – подал голос третий. – У меня башка трещит. Еще один прогон не по делу – и я вас обоих кончу. Ты, Пузо, диск проверял, который у той телки в руке был зажат. Это точно не песни? А то нам тогда от шефа такой кирдык будет.
– Проверял, проверял, – пробасил шофер, – точняк не песняки. Только писк один. Это то, за чем нас посылали.
Я попробовала крикнуть, что они ошибаются. Хотела намекнуть, что есть копии диска, которые в случае нашей смерти попадут куда надо, но язык не слушался. Это был конец. Сознание снова поглотил мрак.
Последний раз и окончательно я пришла в себя от удара обо что-то мягкое и теплое, когда меня сбросили в свежевыкопанную неглубокую могилу. Я сразу поняла, что подо мной лежит мой клиент. Я расслышала звук ударов его сердца. Значит, он пока жив. Я тоже. Однако надолго ли?
– Сейчас я им по пуле в затылок закатаю на прощанье, – сообщил высокий голос. Послышался звук затвора.
– Остынь, Резвый, – пробасил Пузо недовольно. – Шеф сказал – не портить им шкуру. Базарил, типа, это чтоб экспертиза ничего не нашла, кроме следов аварии. Если на нас вдруг наедут когда-нибудь, скажем, что везли, мол, их в больницу, а они взяли да окочурились. Мы струхнули да зарыли их, и все. Никто не докажет, что мы спецом зарыли их не дохлыми. А если ты им маслину закатаешь, то придется тянуть срок за заказуху, причем групповую.
– Я-то вообще не собираюсь попадаться, – самоуверенно заявил Резвый. – Их тут хрен кто найдет.
– А ты не зарекайся, – фыркнул Пузо, – ща тут кругом нефть ищут. Припрутся какие-нибудь геологи, начнут копать.
– Да че ты гонишь?..
Пока они спорили, я едва заметно пошевелилась, проверяя повреждения. Руки и ноги исправно действовали. Я лежала лицом вниз и, открыв глаза, разглядела сквозь мутный целлофан розовеющее под пленкой лицо Уварова. Мой мозг отчаянно бился в поисках вариантов, как выбраться из могилы. Бандиты вооружены, и стоит мне двинуться, как они изрешетят меня, словно сито. Мой револьвер остался в сумочке. Браслет с метательными лезвиями на месте, только успею ли я ими воспользоваться?
Еще немного бандиты пособачились между собой и принялись нас закапывать. Комья сухой земли летели вниз целым водопадом. Масса земли постепенно росла, давила сверху, не давая вздохнуть. Радостные голоса бандитов становились тише и тише. Напрягая все силы, я слегка приподнялась, потом еще чуть-чуть, чтоб они там наверху не заметили движения. Подтянула под себя одну ногу, другую и так замерла на некоторое время, обливаясь потом. Обе руки находились под грудью. Нащупав браслет на запястье, я выдернула из него лезвие и разрезала целлофан. Дышать стало легче, но не намного. Следом я на ощупь разрезала целлофан и освободила лицо Уварова. Он слабо дышал. Подергавшись, я развернулась боком и стала сверху грести землю под себя. Сначала как-то старалась, чтобы земля не сыпалась в лицо клиенту. Потом поняла – если буду деликатничать, мы оба тут задохнемся в ближайшие минуты.
Изменив тактику, я стала работать в бешеном темпе, прорываясь наверх. Рыла, разгребала, ползла, извиваясь как червяк. Мне уже стало все равно, что наверху могут ждать бандиты с «пушками», что меня пристрелят, как только я высунусь. Все лучше, чем задохнуться в могиле. Еще рывок, и я неожиданно вырвалась на поверхность. Воздух в ту минуту показался мне необычайно сладким, а ветерок прохладным, несмотря на тридцатидвухградусную жару. Никого вокруг не было. Только разбросанная земля. Бандиты пытались скрыть свое деяние, закамуфлировали могильный холмик дерном и воткнули в середину засохший куст полыни. Сделав усилие, я выползла из могилы. Ликование в душе застилало боль от ушибов. Меня даже не волновало, что будет дальше. Главным был только этот момент. Как собака, я стала дико рыть землю, молясь, чтобы клиент не задохнулся. В минуту руки начали кровоточить, и я поняла, что долго так не протяну. Кинулась обшаривать все вокруг. На мое счастье, в трех метрах от могилы лежал расколотый камень. Его плоский закругленный кусок я использовала как лопату и продолжила рыть. Глубже и глубже. Наконец дошла до лица Андрея. Аккуратно сгребла с него землю. Уваров дышал. Потом вздрогнул и открыл глаза, глянув на меня снизу из воронки. Его губы зашевелились. Он закашлялся и прохрипел:
– Где я?
– В земле, – честно ответила я и в изнеможении откинулась на склон, бормоча себе под нос: – Погоди, погоди минуту, вот немного отдохну и откопаю тебя. – Было странно, но Уваров не устраивал истерики. Так мы и лежали – он, засыпанный землей до шеи, а я над ним в воронкообразной яме.
– Я не могу дышать, что происходит? – снова подал голос Уваров.
– Сейчас. – Набрав в легкие побольше воздуха, я снова взялась за камень. Отгребала землю, выкидывала крупные комки из могилы. Наконец удалось высвободить одну руку Андрея. Я схватилась за нее и потащила на себя. – Помогай мне, лезь, работай ногами, – крикнула я.
Уваров послушался, зашевелился, стал выбираться. Я помогала, спустилась ниже, потащила его за ворот пиджака. Лицо Уварова исказила гримаса боли, а с губ слетел стон:
– Рука! У меня сломана рука.
Действуя максимально аккуратно, я обхватила Андрея за плечи и выволокла, сначала на пологий край ямы, потом на поверхность и упала рядом. Отдышалась. Уваров продолжал стонать и жаловаться на руку. Превозмогая себя, я поднялась на четвереньки, придвинулась к нему. Осмотр руки показал, что никакого перелома нет. Всего лишь сильный ушиб и растяжение.
– Все нормально, – прошептала я. – Скоро все пройдет, потерпи. Ты в рубашке родился, видно. Вернее, мы оба.
Я упала на спину. Солнце медленно ползло к горизонту. Небосклон на западе багровел, а вместе с тускнеющим светом отступала и жара. Придя в себя окончательно, я поднялась и принялась закапывать разрытую могилу.
– Зачем? – прохрипел Уваров.
– А что, если шеф бандитов решит посмотреть на нашу могилку и приедет сюда, – проговорила я, с трудом ворочая языком. – Не хочу, чтоб нас искали. – Во рту все пересохло. Язык прилипал к небу.
Через полчаса я привела нашу могилку в порядок, и она была такой же, как оставили ее бандиты.
– Теперь поднимайся, и идем, – скомандовала я клиенту. – Надо отойти отсюда хотя бы на километр, вон к тем песчаным холмам.
– Я не могу, брось меня и иди сама, – простонал Уваров, прижимаясь к свежевзрыхленной земле, как к пуховой подушке.
– Нет, не пойдет. Я не бросаю своих клиентов. – На мою попытку поднять его Уваров ответил жалобным мычанием. – Вставай, подонок, или я заставлю тебя пожалеть, что ты на свет родился, – взревела я и потянула его за здоровую руку.
Кое-как Уваров поднялся сначала на карачки, потом на ноги. Пошатнулся, но я поддержала его и повела за собой. В свободной руке у меня был зажат целлофан, служивший нам недавно саваном. Я завернула в него плоский камень, которым копала землю. Пригодится и как оружие, и как лопата. Еще я подобрала пустую двухлитровую пластиковую бутылку, которую ветер гнал по земле наподобие перекати-поля.
Ценой невероятных усилий мы добрели до холмов, поросших редким тощим кустарником, с парой скрюченных деревьев. Теперь предстоял подъем. Жирный сурок лениво высунулся из норы посмотреть, что происходит внизу. Любопытство его и сгубило. Метнув лезвие, я прикончила сурка. В охотничьем азарте я забыла об Уварове, и тот без звука рухнул лицом в песок. В таком состоянии дальше идти было нельзя.
– У-у-у, – простонал Андрей, ворочаясь.
– Ох, горе ты мое, – вздохнула я, подняла его и поволокла в гору. Ох, и тяжела же ты, женская доля.
Опустив Андрея в ковыль, которым поросла небольшая низина между холмов, я вернулась за тушкой сурка. Потом с полчаса отдыхала, собираясь с силами и проводя ревизию своего арсенала. Восемь метательных лезвий. Шесть из них в браслете и два в пряжке на ремне. В кармане шорт обычная пластиковая зажигалка, купленная в киоске по дороге. Сигареты остались в машине, так что придется вести здоровый образ жизни. В пенале, заделанном в подошву кроссовки, у меня хранился набор для выживания: пара таблеток для обеззараживания воды, таблетка перекиси водорода, две таблетки стимуляторов и антишоковые, иголка, хирургические нитки, два десятка особых спичек, которые загорятся и под проливным дождем. В поясе был спрятан тросик с насечкой, которым можно легко перепилить стальную решетку или дерево толщиной с человека. Для начала неплохо. Конечно, бандиты забрали револьвер и запасной
