– А что привело вас ко мне? – удивилась Анна.
– Князь Репнин просил передать вам это, – незнакомка достала из кошелька знакомый Анне платочек и протянула его ей. – Что с вами? Вам плохо?
– Нет, ничего, – Анна остановила ее. – Но почему вы и почему сейчас? Что это значит? Он умер?
– Ах, я кажется вас испугала! Нет-нет, вы не о том подумали. Князь лишь просил передать этот платок в случае его смерти, но дуэль еще не состоялась. И поэтому я сразу решила приехать к вам.
– Спасибо, я уже знаю о дуэли. Я пытаюсь остановить ее – у меня еще есть время, и я надеюсь употребить все свое влияние на Михаила, чтобы помешать этому. Спасибо вам за все. У вас доброе сердце.
– Но, Анна, вы не поняли или вас обманули, – воскликнула незнакомка. – Дуэль сегодня! Сейчас!
– Господи! – вскричала Варвара.
– Но.., как же? Как же? – Анна растерянно оглянулась на нее. – Он же сказал мне – через два дня!
– Думаю, если вы действительно хотите этому помешать, то вам стоит поторопиться, – кивнула ей незнакомка.
– А где? Где они стреляются?
– К сожалению, этого мне князь не сказал.
– Благодарю вас, сударыня, – Анна резко встала, и у нее сразу закружилась голова.
– Ты куда! – Варвара тотчас же бросилась поддержать ее, но Анна оттолкнула ее руку.
– Я должна их остановить. Надо узнать, куда они поехали.
– Удачи вам, и благослови Господь вашу любовь. Любовь беречь надо, она нам свыше дается. Спасите его, спасите любовь! – незнакомка быстро перекрестила Анну и ушла.
– А чего это она крест от другого плеча положила? – удивилась наблюдательная Варвара.
– Не знаю, я Варенька, – отмахнулась от нее Анна. – Не до того мне теперь, на конюшню бежать надо – кто-то же да знает, куда барон с Мишей поехали!
– И не позорно тебе, Никита, щенком за Анькой бегать и пятки ей лизать? – спросила Полина, вдвигаясь между конюхом и рысаком, которого он обихаживал – обмачивал бока теплой щеткою.
– А ты бы не лезла под руку, Полина, а то неровен час – отмою и тебя, да так, что всю и размажу, как обмылок, дочиста.
– Да разве я возражаю, чтобы ты меня, как вот этого коня, по бокам гладил, – улыбнулась Полина. – Только ты от счастья-то своего бежишь и все за Анькой толчешься. А что ты получил от нее? Как про возвращение молодого барина услышал, враз вернулся, и, почитай, целыми днями подле ее комнаты крутишься. Котенка ее нянчишь, не ешь, не спишь – все глаза на нее проглядел.
– Не суйся в не свое дело, – буркнул Никита, локтем отодвигая Полину в сторону.
– Зря ты такой верный, Никита! Анну только господа интересуют. Старик барон дал ей барское воспитание, иностранным языкам обучил, музыке, танцам, платья дорогие дарил, на именины подарки. А я и дня рождения своего не помню. Такая же сирота, как и она, но платьев мне никто не дарил и в актрисы не готовил.
– Будет тебе, ей-Богу! Я тоже не в золотой люльке родился, а посмотри, кем стал – свободным человеком. Может, и тебе счастье выпадет, и ты свободу получишь.
– А что мне с ней делать, со свободой-то? Ты вот от барина освободился, а от Анны не можешь. Держит она тебя. Как нить дать, приворожила. Знаю я эти штучки.
– Ничего ты не знаешь, Полина, кроме злости да зависти. И не мешай мне, отойди, кому говорю, – Никита рассердился на Полинину и замахнулся мокрой щеткой. – Ату!
– Ох, испугал! – Полина с визгом отбежала к двери и вдруг остановилась, прислушалась. – Бона, еще один чокнутый идет. А ведь был – человек человеком, бароном стать хотел.
– Ah, mein Hebe Avgustin, Avgustin, Avgustin! – напевая, вошел на конюшню управляющий.
– Карл Модестович! А, Карл Модестович! – елейным голоском позвала его Полина. – Когда в Курляндию поедем замок покупать?
– А зачем мне в Курляндию? – пожал плечами управляющий. – Мне и здесь неплохо. Снежок пушистый, чистый, морозец себе ничего. Где такое в Курляндии увидишь – там одни дожди да сырость беспросветная.
– Не-ет, – протянула Полина. – Кто здесь долго проживет – рано или поздно чокнется. Одно слово – Россия! Да куда же ты летишь, оглашенная?!
– А тебе зачем? – вскинулась вбежавшая на конюшню Анна.
– Я еще пожить хочу. А если тебе жить надоело – выходи на тракт да под почтовых бросайся! – заорала Полина.
– Полина, что ты вопишь, как выпь на болоте? – неласково укорил ее Карл Модестович.
– Это я-то выпь? – Полина уткнула руки в бока и пошла на него всей грудью. – Погоди у меня, вот придешь в чувство, опять в постельку запросишься, так я тебе сразу все припомню. Еще погреешься!
– Помолчи, Полина! – прикрикнул на нее Никита. – Что ты хотела, Аннушка? Случилось чего?
– Ох, Никита, случится и совсем скоро, если я не узнаю, куда Владимир Иванович поехал!
– Говорила я тебе, – тут же вставила свое доброе слово Полина.
