своими невинными зелеными глазами.
— Ну да ладно, мне пора. Сейчас приедет «Скорая».
— Михаил? — встревожилась Клара. — Что с ним?
— Жить будет, — улыбнулась я, — небольшое ранение в плечо.
— Господи! — Клара поднесла ко рту свою маленькую ладошку.
— Легко, сказала бы я, отделался.
Я спустилась вниз и уселась в кресло напротив Михаила. Почти следом за мной, по-быстрому одевшись, сбежала Клара. Она подлетела к Брехману, вскрикнула, увидев окровавленный тюль, и опустилась на корточки рядом с креслом.
— Очень больно? — страдательно сморщив лицо, спросила Клара.
— Терпимо, — бросил Михаил, поглядывая на меня.
— Ничего не хочешь мне сказать? — я вопросительно посмотрела на него.
— Спасибо за помощь, — благодарно кивнул он.
— Пожалуйста, — ответила я. — А кроме этого?
Брехман пожал плечами. Видимо, это движение причинило ему боль, потому что он, стиснув зубы, застонал.
— Может, вы оставите его в покое? — подала вдруг голос Клара. — Он же плохо себя чувствует.
— Девушка, — я посмотрела строго и одновременно снисходительно, — скоро приедет «Скорая», так что позаботься собрать вещички, а то придется ехать полуодетыми.
Клара одарила меня не слишком любезным взглядом, но все-таки последовала моему совету и отправилась наверх.
— Кто это был? — не став дальше ходить вокруг да около, поинтересовалась я у Михаила. — Ты понимаешь, о ком я говорю.
— Да черт его знает, — брезгливо поморщился Брехман, — какой-то шизофреник. Вообразил, что я его должник.
— С чего бы ему нужно было воображать? — не поверила я.
— Я же тебе говорю, это какой-то ненормальный, — пытался убедить меня Михаил.
— Знаешь, — бесстрастно сказала я, — вчера какой-то маньяк, тоже в сером плаще, между прочим, пытался и меня вывести из строя. Тебе не кажется, что это уже выходит за рамки случайных совпадений?
— Он хотел тебя убить?
— Не знаю, — пожала я плечами, — может быть, просто припугнуть. Но мы несколько отвлеклись. Я уверена, что этот тип тебе знаком, и хочу знать, где я могу его найти?
— Уверяю тебя, — продолжал отнекиваться Брехман, — этот человек попал сюда скорее всего случайно.
— Тогда почему он называл тебя своим другом?
— Мало ли что может наплести ненормальный?
Ничего не скажешь, Михаил ловко увиливал от моих вопросов. Я закурила, положила ногу на ногу и откинулась на спинку кресла.
— Хорошо, — вздохнула я, — пусть будет так, хотя я тебе не верю.
— Это твое дело, — он отвел от меня взгляд и посмотрел на свое больное плечо.
— Мое, — согласилась я, — но тебя оно тоже, кажется, касается. Ладно, не хочешь выдавать своего приятеля — не нужно, — я попыталась зайти с другого конца, — может, тогда объяснишь мне, почему некий Клюкин О.В. получил за свою квартиру денег раза в полтора меньше, чем другие продавцы?
— Это-то ты откуда знаешь? — удивленно спросил Брехман.
— Только не нужно прикидываться, что это большой секрет, — улыбнулась я. — Так почему?
— Ну, вообще-то я не занимался денежными вопросами, — тоскливо протянул Брехман, — но могу тебе пояснить, что иногда бывают такие случаи, когда удается провернуть выгодную сделку. Например, когда человеку срочно нужны деньги. Тогда он соглашается и на меньшую сумму, лишь бы ему выплатили ее как можно быстрее. Скорее всего это именно такой случай.
— Значит, Клюкин согласился получить за свою квартиру почти на сто тысяч меньше только потому, что вы сразу отдали ему деньги?
— Да, очевидно, это было так.
— Слушай, Миша, — я посмотрела на него с нескрываемым раздражением, — я ведь все равно рано или поздно узнаю правду. Если ты имеешь какое-то отношение к убийству Спиридонова и скрываешь это от следствия и от меня, то поясняю, что это называется сокрытием фактов. Карается по статье…
— Только не надо меня пугать, — перебил меня Михаил и посмотрел на пол, туда, где лежали осколки разбитой вазы, — я ни в чем не виноват.
— Почему-то я в этом сомневаюсь, — вздохнула я, встала и выкинула окурок в раскрытое окно.
С сумкой в руках вниз спустилась Клара. Вскоре спокойная, как болото, темень была разорвана сиреной «Скорой помощи». «Какого черта будоражат пустынные берега диким воем? К чему здесь эта пронзительная помпа?» Я сидела в кресле, мучаясь скукой и сознанием абсурда происходящего. Бывают у меня такие приступы. Вдруг взглянешь на все, что тебя окружает, какими-то новыми, незамутненными глазами — и содрогнешься: что я здесь делаю?
Да, Михаил меня разочаровал. Не понимала я причины, побуждавшей его врать мне, если только не представить его причастным к расследуемому мною убийству. Он был слаб, сидел с закрытыми глазами и даже вызвал у меня минутный приступ жалости, явившейся спасительным якорем в море того абсурдного беспредела, что бушевал в моем сознании.
— Ничего, — приободрила я его, — через неделю будешь как огурчик.
Он попробовал усмехнуться. Усмешка у него вышла какая-то кривоватая и обреченная.
— Я навещу тебя в больнице. Завтра, — уверенно и в тоже время с живой искрой милосердия произнесла я. — Там мы и побеседуем.
Я сострадательно взглянула на него. Он открыл глаза и поморщился, непонятно, от боли или от перспективы обещанного разговора.
Клара уехала на «Скорой» вместе с Михаилом. Свою машину ему пришлось оставить в гараже на даче. Я в двух словах объяснила доктору, что здесь произошло, а он, выпятив нижнюю губу, сказал, что об этом необходимо поставить в известность милицию. Это мне было известно и без него, и я знала, что они сами обязаны докладывать обо всех происшествиях.
Я двигалась следом за «РАФом» «Скорой помощи», на крыше у которой включился синий проблесковый маячок, и вскоре въехала в город. У меня уже почти не оставалось сомнений в том, что Олег Вадимович, с которым я познакомилась возле «Небоскреба», мой вчерашний обидчик с газовым баллончиком, человек, ранивший сегодня Брехмана, и Клюкин — это одно и то же лицо. Только вот он ли убил Спиридонова? Из его разговора с Брехманом это было не ясно. Если же убийца все-таки он, то мне понадобятся доказательства. Где их искать, я пока еще не знала. Ясно было одно: я должна найти Клюкина. Поэтому я на одном из перекрестков свернула в сторону от своего дома и отправилась на Камчатскую.
Во дворике было тихо и темно, только над одним из четырех подъездов горела тусклая лампочка. У соседнего дома вообще не было света. Обойдя дом кругом, я убедилась, что света в квартире Олега Вадимовича нет. Либо он еще не вернулся после вылазки на дачу к Брехману, либо уже спит сном праведника. Поднявшись на несколько ступеней на площадку первого этажа, я позвонила в его квартиру. Через простую деревянную дверь трель звонка была очень хорошо слышна. Я надавила на кнопку звонка несколько раз, но дверь мне так никто и не открыл. Придется ждать, ведь не будет же он всю ночь где-то ошиваться, хотя и этого тоже нельзя было исключить.
Я снова села в машину, запустила двигатель и, выехав со двора, пристроилась в тени большого дерева, откуда мне были хорошо видны окна квартиры Клюкина. Если я вдруг пропущу его, когда он будет входить в подъезд, то уж свет в окнах не заметить не смогу. Смоля одну сигарету за другой, я через открытое окно вдыхала свежий ночной воздух, как вдруг вдали мелькнул свет мощных фар. По дороге двигался какой-то автомобиль. Я потушила сигарету в пепельнице, чтобы ее огонек не привлекал внимания, и приготовилась к встрече.
