послание на также молчащий телефон Антона. Только после этого я спокойно переключила внимание на свою пассажирку.
– Добрый вечер, – не скрывая сарказма и не оборачиваясь, бросила я. Недовольная возня продолжилась, я остановила машину и резко развернулась к нервной дамочке. – Слушай меня очень внимательно, – ледяным тоном начала я. – Я не стану ни развязывать тебя, ни освобождать твой рот, – глаза Лики метали молнии, но у меня давно уже был громоотвод от такого рода претензий. – Я все знаю и терять время на объяснения сейчас не могу, от тебя требуется лишь демонстрация полнейшей покорности, ну и лояльности, тогда, возможно, суд учтет этот факт при вынесении приговора. – Я умышленно упомянула знакомую всем преступникам инстанцию, чтобы до нее быстрее дошел смысл сказанного. Мои слова, похоже, возымели действие. Взгляд у Лики стал более настороженным и преисполненным внимания. – Сама покажешь дом, где спрятали девочку, или мне тебе помочь? – задала я главный вопрос, чтобы не дать ей расслабиться. Однако Платова продолжала все также удивленно меня рассматривать. – Так… Будешь его выгораживать… – задумчиво протянула я, решив сменить тактику. – Что ж, твое право, вот только тебе придется разделить вместе с ним наказание. – Я добавила голосу грусти, чтобы тем самым выразить некое сочувствие, применила, таким образом, своего рода психологический трюк для усыпления бдительности подозреваемого на допросе. – А ведь он не тот, кем хочет казаться, по крайней мере, для тебя, – я заметила, что Лика стала прислушиваться более внимательно, и, почувствовав, что главный момент настал, решила рискнуть, хотя все еще не была уверена в правильности собственных предположений. – Николай, твой любовник, боюсь не такой нежный и чуткий, как тебе до этого момента казалось. – Я поняла, что попала в цель, увидев, как Лика меняется в лице. – Да, любовь зла, как известно, вот ты и полюбила того самого, – голосом повидавшего жизнь человека продолжила я, перемежая речь сочувственными вздохами. – И что такого в нем, что ты так легко пренебрегла семейным счастьем? – Этот вопрос был риторическим, но на данном этапе мне важны были не ответы Лики, а тот эффект, что производили на нее фразы, касающиеся ее тайной личной жизни.
Теперь уже в глазах Платовой читалась полнейшая заинтересованность. Я понимала, что дорога каждая минута, поэтому быстро продолжила, не снимая скотча с ее рта:
– Я навела справки, и все же упомяну, что подтверждений вашего родства я не нашла, зато вот тебя легко опознала и хозяйка его старой квартиры, и консьерж в подъезде новой. – Здесь я, конечно, блефовала, поэтому сразу добавила: – Паричок и костюмчик, все, как полагается, осмотрено и приобщено к делу! – Эту фразу я произносила без страха быть разоблаченной, так как с момента моего обыска на чердаке камера не зафиксировала ни одного посещения Ликой этой части дома, а, значит, вопрос о сохранности улик ею не проверен. – Так вот, мне удалось выяснить, что пусть и не родственная, а все же связь между вами была и при том весьма крепкая. Любовь – штука такая… – философски протянула я. – Но не одну тебя, должна сказать, сбил с пути истинного Коротов, мне стало известно о его бывшей жене, обобранной до нитки в славном городе Сверд… прости, Екатеринбурге. Уверяю, что и тебя постигла бы та же участь, не вмешайся я вовремя в это дело. – Похоже, мои откровения возымели действие, Лика вся как-то обмякла и смотрела затравленным зверем, попавшимся в капкан. – Однако это все лирика, нам надо торопиться, если мы не хотим, чтобы он причинил девочке зло. – Я замолчала, ожидая ответа, но Лика не спешила облегчить мне задачу, эту паузу она могла оценить по-своему, а значит, я должна была идти ва-банк.
Ставки были слишком высоки, жизнь девочки, мать которой, видимо, совершенно лишившись остатков здравомыслия, продолжает подыгрывать преступнику, абсолютно не понимая, чем, а точнее, кем рискует, висела на волоске. Сделав глубокий вдох, я, позабыв обо всех сомнениях и об отсутствии доказательств, пустилась напролом: – А ведь это он, твой любовник, Николай, изобразив светилу медицины Льва Давидовича, скрылся с Сонечкой на повидавшей виды вишневой «девятке» в этом поселке? – осторожно спросила я, пытаясь заглянуть Лике в глаза. И сразу же уточнила, чтобы переключить ее с второстепенной мысли на главную: заставить подумать о жизни собственного ребенка: – А ведь мы не хотим, чтобы он причинил ей вред? – повторно спросила я, требовательно вглядевшись ей в лицо. Наконец Лика отрицательно покачала головой. – Хорошо. – Я удовлетворенно кивнула, голос мой продолжал звучать бесстрастно, разве что слегка настороженно, хотя внутри я ощутила некоторое облегчение, осознав, что мой пробный шар попал в правильную лузу. – И ты покажешь мне, где дом? – Повторный, но теперь уже утвердительный кивок. – Прекрасно!
Я завела мотор и тихо направила машину по следам «девятки». Повернула направо, потом въехала под полуопущенный шлагбаум, куда наш джип поместился с трудом, а дальше была развилка, от которой в сторону отходили две запорошенные дороги, и на каждой из них виднелись свежие следы автомобильных покрышек.
– Куда? – повернулась я к Лике. Она кивком указала налево. – Ты не обманываешь меня? Напомню, в твоих интересах, чтобы мы быстро нашли Николая, он опасен и может в любой момент сотворить непоправимое! Как ты вообще могла доверить ему свою дочь?! – все же не сдержавшись, я озвучила доводившую меня до исступления мысль. В конце концов, я могла понять многое, и даже эту непонятную страсть, заставившую Лику войти в сговор с преступником, но вот как она могла доверить ему жизнь собственной дочери…
Лицо Лики было растерянно, мне показалось, что в ее глазах промелькнуло нечто похожее на раскаяние или, скорее, сомнение, но я слишком давно охраняю людей, а, значит, и встречаю преступников, чтобы поверить в ее крокодиловы слезы. Проехав какое-то время в указанном ею направлении, я решила проверить ее настрой.
– Лика, сейчас я аккуратно отклею скотч, чтобы мы могли общаться, – пытаясь понять по выражению ее лица истинные намерения женщины, произнесла я, понимая, что мне необходимы ее точные указания для обнаружения дома, чтобы Николай не скрылся раньше времени. – Вы обещаете, что будете вести себя тихо, в противном случае мне придется применить силу, – и, прежде чем она успела усомниться в моих угрозах, я вынула и продемонстрировала ей свой маленький, но не ставший от этого более безобидным «вальтер». Глаза Платовой расширились от ужаса, как завороженный взглядом удава кролик, она медленно кивнула, не отрывая взгляда от оружия. – Тогда договорились! – Я медленно, чтобы не доставить ей лишней боли, отклеила липкую ленту.
«Похоже, только увидев оружие, она оценила реальность происходящего и масштаб произошедших событий», – догадалась я, наблюдая за ее реакцией.
Словно в подтверждение моих мыслей, Лика сказала:
– Сейчас через два дома надо свернуть на смежную улицу и по ней еще метров триста вперед, – сухо распорядилась жена Платова. Я смерила ее внимательным взглядом, не торопясь убрать пистолет, действующий, как я только что убедилась, на взбалмошную дамочку гораздо лучше, нежели все мои увещевания, и только после этого проехала дальше.
– Какой дом? – спросила я, затормозив около высоких ворот.
– Откройте окно, темно, я здесь была один раз, так сразу узнать не могу, – недовольно попросила Лика. Я нажала кнопку и, едва стекло опустилось на несколько сантиметров, как она припала к щели и заорала что было мочи:
– Коленька, беги, она убьет тебя! – Голос ее был больше похож на дурной бабий вой, я недовольно поморщилась, молниеносно среагировав на ее не такой уж и неожиданный ход.
– Вот дура! – в сердцах выругалась я, обернулась, тюкнула ее пистолетом в затылок, отбив всякое желание орать, да и вообще от этого удара Лика вряд ли скоро придет в себя. Однако ее выкрик был первым подтверждением правильности моей догадки о личности преступника. Мысленно поздравив себя с очередным успехом, я, чертыхаясь себе под нос, выскочила к воротам, глядя на которые, Лика озвучила свое страстное воззвание.
Ворота, естественно, были заперты, но у меня не было времени на церемонии, я нажала на курок и точным выстрелом сбила замок. Где-то неподалеку залаяли собаки, калитка послушно открылась. Выставив руку с оружием вперед, я осторожно ступила на вражескую территорию. Окна дома были темными, но я успела уловить свет фонаря, погасший через секунду после выстрела в ближайшем от крыльца окне.
«Что, Николай, предупрежден, не значит – вооружен, – мысленно усмехнулась я. – Не получилось у вас сбежать…»
Мозг мой заработал подобно часовому механизму. Снайперским взглядом я оценила местность перед домом, поняв, что за шатким строением сарайчика мне, пожалуй, удалось бы спрятаться, вот только до него
