еще надо было добраться. Брать Лику и держать ее перед своим телом, как щит, было нецелесообразно, что-то подсказывало мне, что с моральными нормами у Коротова слабовато и он не дрогнет при виде подруги, да и взаимность их чувства у меня была под большим сомнением.
Медлить было нельзя, я сгруппировалась, высоко подпрыгнула, совершила в воздухе кувырок и приземлилась как раз у шаткого сарайчика. Николай, надо сказать, был начеку и все же успел выстрелить. На мое счастье, пуля просвистела совсем рядом, едва не задев меня. В доме раздался детский плач, я с облегчением выдохнула, значит, девочка еще жива и находится совсем рядом. Приземление мое было не совсем удачным, так как талая мартовская земля уже утратила былую мягкость верхнего покрытого снегом слоя, но еще не приобрела нагретую солнцем рыхлость. Площадкой мне послужил слегка подмороженный к ночи наст из схваченной льдом глинистой жижи, кроме того, мое правое колено ударилось о какую-ту твердую преграду, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся большим металлическим листом.
– Что ж, фортуна на моей стороне, – хладнокровно констатировала я, обнаружив этот подарок судьбы. Поставив его перед собой, я без труда добралась до крыльца, скрытая проржавелым металлом от оборонительных выстрелов Коротова.
Дальше все было как в заезженных фильмах про бандитов. Я ворвалась в дом, и хотя эффекта внезапности не получилось, преступника мне все же удалось застать врасплох, его оружие было бессильно против моей неожиданной защиты в виде куска железа. После темной улицы глаза мои без труда различили силуэт Николая, которого я оттеснила к стене. Ловко извернувшись, я двинула его острым краем листа по руке, и он выронил пистолет, но вот чего я не учла, так это его бойцовских навыков. Николай, а я сразу его узнала по фото, когда он приблизился ко мне, и его лицо весьма кстати осветила луна, как выяснилось, был не только мастером по дамским сердцам и подтасовке данных в экономических отчетах. Он также, по моим оценкам, неплохо владел техникой рукопашного боя. Мой пистолет он легко выбил ответным ударом, всем телом бросившись на все тот же железный лист, который отлетел вместе со мной к входной двери. Я могла перенести практически любые удары, но вот нанесенную обиду моему последнему фавориту – «вальтеру» – простить просто не имела права.
Я сгруппировалась в стойку и увидела, как в руках Николая блеснуло лезвие ножа. Он сделал выпад, я ожидала чего-то подобного, поэтому, не раздумывая ни секунды, применила контрбросок, всем телом подавшись в направлении тяги его тела, почувствовав, что он теряет инициативу, я изменила направление своего полета и сбросила его спиной на ковер. Хотя я и была физически слабее, чем мой противник, но я использовала эффект неожиданности. Коротов упал, а его рука с ножом промелькнула около моей щеки. Как кошка, я прыгнула на эту руку и сдавила коленом кисть, но лишь после едва различимого хруста Николай ослабил захват ножа. Я хотела перехватить опасное лезвие, но мой противник оказался проворнее, чем я ожидала, он изогнулся, ударил меня коленом в затылок и перекинул через голову. Я ударилась о стену, но и не думала сдаваться, успев лишь увернуться от последующего удара ногой пришедшего в себя противника. Отпрыгнув в сторону, я выбросила ногу, чтобы одновременно с возвращением себя в вертикальное положение успеть двинуть Коротову в ухо, что мне почти удалось, но удар прошел вскользь, едва ли нанеся хоть какой-то ощутимый вред моему оппоненту. Потеряв равновесие, падая, Николай схватил стул и швырнул его в меня, я резко кинула свое тело в сторону, ощутимо ударившись позвоночником о незапертую входную дверь. Признаюсь, в этот момент я серьезно разозлилась и, стиснув зубы, двинулась на успевшего подняться мужчину. Лицо его уже не оставалось для меня загадкой, но разглядеть его полностью мне все никак не удавалось, так как наша драка в темноте больше напоминала танец теней – били мы в основном наугад, но никто не хотел сдаваться. Где-то в соседней комнате слышался какой-то шум, напоминающий возню в вещах, но для того, чтобы выяснить, все ли в порядке с Сонечкой, а я надеялась, что именно она шумит за закрытой дверью, мне необходимо было как можно скорее нейтрализовать преграждающего мне путь преступника. Я приняла стойку и приготовилась к решительному нападению.
Соперник не представлял для меня особенной угрозы, просто темнота и неизвестная мне обстановка в комнате мешали одержать быструю победу. Но сделать выпад я не успела: получив неожиданный удар со спины, я инстинктивно обернулась и успела заприметить знакомый мне женский силуэт, неуверенно топтавшийся в дверях с тем самым железным листом в руках, что совсем недавно служил мне надежным прикрытием. Едва я успела это осознать, как получила второй удар и опять со спины, но на этот раз уже от Николая.
«Ага, соучастники решили действовать слаженной группой», – машинально отметила я, гадая, с кого начать раздачу заслуженного наказания.
Внешне же все выглядело так, словно я собиралась рухнуть без сознания на пол. Я слегка качнулась, словно потеряла всякую способность к сопротивлению, волосы весьма кстати упали мне на лицо, поэтому я могла продолжить наблюдение за преступниками. Лика, а с листом была именно она, вскрикнув, выронила свое увесистое оружие, Николай же занес руку для решающего удара. Колени мои подогнулись, я стала медленно оседать, готовясь к новому выпаду, как вдруг откуда-то сбоку чуть ли не из грязного кома талой земли, бывшего совсем недавно сугробом, на Лику набросилась огромная черная тень. Должна сказать, что этот выпад был абсолютно неожиданным, так что даже я опешила и на мгновение замерла в полусогнутом состоянии.
«Раз нападающий выбрал Лику, значит, он, скорее всего, на моей стороне», – судорожно сообразила я, воспользовавшись замешательством, охватившим Николая.
Времени на раздумья не оставалось, я присела, выбросила ногу, сбила Николая с ног и, размахнувшись, с двух сторон со всей мочи ударила его по ушам. Стоит ли говорить, какую разрушительную силу для всей его слуховой функции нанесли мои действия. Ведь каждый мой удар был до автоматизма отработан еще во времена спецотряда, и била я наверняка, полностью уверенная, что эффект будет стопроцентным.
«А уж кому, как не врачу-лору, знать о последствиях такого удара», – с приятным злорадным чувством в груди подумала я, припомнив маскировочный костюм похитителя Сонечки.
Словно в продолжение моих мыслей из ушей Коротова вытекли две тоненькие струйки крови. Его оглушение в данный момент было чем-то сродни контузии, так что в ближайшие несколько минут опасности для меня он представлял не больше, чем насекомое, попавшее под удар мухобойкой. Прыжком вскочив на ноги, я бросилась к дверям, чтобы оказать своему неожиданному помощнику содействие в обезвреживании Лики. Однако представшая перед моим изумленным взором картина мало напоминала батальную сцену, скорее наоборот. Целая и невредимая Лика стояла каменным изваянием посередине превращенного за эти солнечные мартовские деньки в грязную земляную лужу двора, совершенно не замечая кошмарной коричневой жижи, в которой увязли ее некогда плюшево-бежевые угги. А перед ней с выражением полнейшего непонимания и смятения на лице маячил Антон, безостановочно бормоча какие-то покаянные объяснения.
– Ты? – только и выдавила я, и оглянулась назад, чтобы убедиться в недееспособности преступника, после чего сразу же направилась к Лике, которая хоть и была в данный момент в явном шоке, могла в любой миг выкинуть очередной неожиданный фортель, а бегать за ней по грязи мне совершенно не хотелось. Все-таки стоит признаться, драка с Николаем несколько утомила меня.
– Я, Евгения Михайловна, – Антон всецело переключился на меня. – Я же это, как ваше сообщение прочитал, так сразу сюда, ну там помочь или вообще… – Он развел руками. – Но опоздал, – с горечью добавил он.
– Да нет, как раз вовремя, – решила я подбодрить своего незваного помощника, так как его появление на самом деле обеспечило некий перевес в мою сторону.
– Правда?! – Его лицо просияло. – А вот хозяйка ругается что-то?! – Он испуганно обернулся на Лику, которую я предусмотрительно держала за руку. Только сейчас она, похоже, ощутила захват моих пальцев и даже слабо попыталась освободиться, но довольно быстро оставила эту затею. Взгляд ее неотрывно следил за Николаем, больше напоминающим в данную минуту выброшенного на берег кита, нежели опасного преступника – такую боль причинил ему мой последний удар.
– И совершенно справедливо это делает, – загадочно ответила я. Однако времени на разговоры совершенно не было. – Антон, у тебя есть наручники?
– Нет, а зачем? – как всегда не догадался сразу мой горе-помощник.
– Для страховки, – вздохнула я. – Тогда иди за веревкой…
– А куда?
– В машину! – рявкнула я, удивляясь в сотый уже, наверное, раз его необычайной глупости в важные
