шагом вошла пожилая женщина с волевым лицом, седеющими волосами, строго зачесанными назад с высокого лба и скрученными узлом на затылке. Блекло-серые глаза женщины недоверчиво уставились на сцепившуюся парочку, поскольку она приняла гнев, сверкавший в глазах башнеподобного маркиза, за страсть – ведь он держал явно обмякшую девушку в объятиях, а алые губки Мереуин приоткрылись, как бы ожидая его поцелуя.
– Глазам своим не верю! – раздался разгневанный голос с сильным шотландским акцентом. – Вы что, не могли обождать, покуда малышка оправится, прежде чем так на нее набрасываться? Да к тому же наедине, у нее в спальне! Даже не знаю, что и сказать, милорд!
Лорд Монтегю медленно улыбнулся. Судя по выражению красивого лица, возмущение женщины немало его позабавило.
– Уверяю вас, миссис Маккрэри, – начал он, поднимая беспомощно повисшую в его руках девушку и неся ее к кровати, – последнее, что пришло бы мне в голову, так это поцеловать этого бешеного чертенка.
– Положите меня, вы, дерьмоед и подлец, – слабо шепнула Мереуин, когда лорд Монтегю, гораздо бережнее, чем ему хотелось бы, опустил ее на тонкие простыни.
Выбранные девушкой выражения изумили даже такого закаленного мужчину, как маркиз, которому оставалось лишь радоваться, что слов этого невинного ангела не слышит благочестивая миссис Маккрэри, ибо они больше приличествовали бродягам с лондонских окраин.
– Поверьте, все совершенно не так, как вам кажется, – добавил он, выпрямляясь и поворачиваясь к рассерженной Дженет Маккрэри, которая нетерпеливо притопывала ногой в знак того, что ждет объяснений. – Я зашел посмотреть, как чувствует себя мисс Макэйлис, и обнаружил, что она собирается спуститься вниз. Видите, она даже сама оделась.
Мереуин действительно была одета в свое красно-коричневое платье, это подтверждало его рассказ, но женщина все еще сомневалась.
– Я попробовал уговорить мисс Макэйлис вернуться в постель, – нахально продолжал маркиз, – но она проявила несговорчивость, и в момент вашего появления я пытался отправить ее туда силой.
Проницательные глаза старушки изучали безжизненное личико на пуховой подушке. Мереуин спала, утомленная схваткой с маркизом. Суровое лицо пожилой женщины смягчилось при взгляде на тонкие черты, и она с неожиданной нежностью откинула с гладкого лба золотой завиток.
– Спасибо за помощь, милорд, – отрезала миссис Маккрэри, бросая острый взгляд на красавца маркиза, – только теперь, раз крошке лучше, вам, по-моему, приходить сюда не следует.
Чувственный рот сжался.
– Обещаю, миссис Маккрэри, я вовсе не расположен заглядывать в логово этой дикой зверушки.
Маркиз как ни в чем не бывало шагнул за порог, и, когда гигантская фигура скрылась из виду, миссис Маккрэри только головой покачала. Ну и дерзкий же плут, думала она, расстегивая лиф бархатного платья Мереуин, чтобы ее спящей пациентке было удобнее. Красивый, как снежный барс, которого она в юности видела в Непале, и такой же опасный.
Мереуин проснулась оттого, что в комнату, распахнув ногой дверь, вошла седовласая женщина с деревянным подносом в руках. Поплыл дразнящий аромат бульона и свежеиспеченного хлеба, и девушка, сморщив носик, открыла глаза.
– Да-да, так я и думала, это вас быстро разбудит.
Мереуин вскинула глаза, смутно припоминая женщину с острыми чертами лица в простом коричневом платье без отделки на рукавах и вороте, без всяких кружев и вышивок.
– Вы миссис Маккрэри, – догадалась она.
Суровые черты на секунду смягчились, в широко распахнутых синих глазах старушка заметила смущение и растерянность.
– Она самая. Проголодалась, детка?
Лицо Мереуин прояснилось.
– Неужели вы шотландка?
– А как же, – добродушно отозвалась миссис Маккрэри, ставя поднос на стул и протягивая чашку с бульоном охотно схватившей ее Мереуин, у которой урчало в животе, – хоть Шотландию уже много лет не видала.
– Сколько? – с любопытством спросила девушка, уписывая густо намазанный маслом кусок хлеба.
– Почитай, два десятка лет, – ответила пожилая женщина, придвинула стул и уселась, водрузив поднос к себе на колени. – После кончины моего Аллена вернулась домой, ничего больше не желая, как только провести остаток дней в милом Абердине, да потом пришел наш добрый принц, а потом… я уверена, вам известно, что было потом, хоть вы и слишком молоденькая, чтобы при том присутствовать.
– Я родилась за несколько месяцев до битвы при Каллодене, – пояснила Мереуин. – Там погиб мой отец. – Она проглотила еще ложку питательного бульона и с интересом полюбопытствовала:,– А ваш муж чем занимался?
– Служил в Британской Ост-Индской компании, – сообщила Дженет, всегда с удовольствием пользовавшаяся возможностью потолковать о своем покойном супруге. – Я была совсем девчонкой, не старше вас, когда мы впервые прибыли в Индию. Там почти не было британских компаний. – Суровые черты ее лица смягчились. – То были хорошие времена, детка, всегда вспоминаю их с сердечной любовью. Мы с Алленом все кругом объездили – Тибет, Непал, добирались почти до Китая, хотя, по слухам, тамошние жители этого не приветствовали. И все равно у нас никогда не случалось никаких неприятностей. Не то что у новоявленных, вроде битвы при Плесси в пятьдесят седьмом.[16] Я ведь знавала Роберта Клайва – они были приятелями с Алленом, но к тому времени, как тот довел дело до войны, мой Аллен давно лежал в могиле.
– А что с ним случилось? – мягко спросила Мереуин, слыша печаль в этих простых словах.
– Лихорадка. Обычное дело в Индии. День-другой, и конец.
– Я вам очень сочувствую, – вымолвила девушка. Умные глаза впились в худенькое личико, пару минут пристально вглядывались в него, а потом старая женщина с удивлением заключила:
– Похоже, и правда.
– Очень нелегко терять тех, кого любишь, – тихо добавила Мереуин, думая о своем, – о матери, которая умерла совсем молодой, об отце, которого никогда не видела, хотя Александр столько о нем рассказывал, что она глубоко в душе верила, будто хорошо его знает. На глаза навернулись слезы, она смахнула их, огорчаясь своей слабости.
– Ну-ну, детка, – Дженет Маккрэри успокаивающе похлопала ее по руке, – вы еще очень слабы. Не стоит краснеть от пролитой слезинки. В чем дело?
– Вспомнила о своих братьях, – пояснила Мереуин, стыдливо сморкаясь. – Я так давно их не видела, а они, наверное, ужасно тревожатся обо мне.
– Сэр Роберт рассказывал, как вас похитили, – сочувственно сообщила старушка. – Вот ужас-то, однако теперь все кончено, и вы скоро снова будете дома.
– Сэр Роберт? – Полные слез глаза распахнулись от любопытства.
– Капитан корабля, который вас спас.
Мереуин молча переваривала новости, сообразив вдруг, что почти ничего не знает о нескольких днях, миновавших с тех пор, как Льюис Кинкейд приказал ее выпороть. Она намеревалась попросить маркиза все ей объяснить, а вместо этого снова затеяла с ним драку. Этого следовало ожидать, напомнила она себе, презрительно выпячивая нижнюю губку. Этот негодяй чересчур упрям и высокомерен, чтобы с кем-нибудь ладить.
– Как я сюда попала? – спросила Мереуин, принимаясь за второй кусок хлеба.
– Сэр Роберт с маркизом вас принесли, – растолковала миссис Маккрэри, с радостью видя, какой здоровый аппетит демонстрирует ее юная пациентка. Она решила отвечать на все вопросы в надежде, что та – худышка, смотреть страшно! – за разговором побольше съест. – Корабль его величества «Колумбия», английское военное судно сэра Роберта, преследовало то, на котором вы были.
– «Горянку»…
– Ага, «Горянку». И как я могла забыть такое название! Из того, что рассказывал сэр Роберт, когда они вас принесли, выходит, будто в Глазго арестовали мужчину, который пытался заманить на какое-то судно нескольких женщин. Допросили его, пригрозили, и он, в конце концов, выдал имена женщин, которых за последние несколько лет обманом вынудил подписать обязательства. – Пожилая женщина с отвращением встряхнула головой. – Дело поганое. Его следовало бы повесить.
– Его зовут Эдмунд Ансворт? – спросила Мереуин. Серые глаза задумчиво сощурились.
– Вроде бы это имя сэр Роберт и называл. Ну, как бы там ни было, получается, что его и того капитана… Кинкейда, что ли?..
Мереуин, содрогнувшись, яростно закивала.
– … Кинкейда, стало быть, давно уже подозревали. Доказательства только требовались. Этот тип, Ансворт, их и предоставил вместе с именами тех, кого похищал. Лорд Монтегю оказался в Глазго, узнал, что в списке значится ваше имя, явился на «Колумбию» и заявил, мол, пойдет с ними на поиски.
– Для всех нас было бы лучше, – весьма сурово заметила Мереуин, – если бы лорд Монтегю не оказывал моему брату подобной услуги, а предоставил бы все сэру Роберту и его команде.
– Сдается мне, он вам не нравится, – проницательно изрекла Дженет Маккрэри, разглядывая решительно вздернутый подбородок Мереуин.
– Нисколько, – подтвердила та.
– Определенно, красавец мужчина, – провозгласила старушка.
– Вы так думаете? – холодно уточнила Мереуин, изображая полное равнодушие, не оставившее у Дженет ни малейших сомнений в истинных чувствах, девушки к великолепно сложенному гиганту.
– Угу… Только я не хотела бы иметь с ним дела, – призналась миссис Маккрэри и, посмеиваясь про себя, заметила нечто похожее на облегчение, мелькнувшее на лице ее юной пациентки, словно для девушки было чрезвычайно важно, что и другие не любят маркиза.
– А как мы попали в Бостон? – допытывалась Мереуин уже другим, гораздо более теплым тоном, решив выкинуть из
