молодой человек, совсем смутившись от того, что потерял самообладание, которым немало гордился, и стал навязываться беспомощной молодой женщине. Разрази его Господь за подобную невоспитанность!
Мереуин охнула и схватила Уилсона за руку:
– До Лондона? Но ведь мы плывем в Глазго!
– В Глазго? – Симпатичное лицо боцмана выразило недоумение. – Вы ошибаетесь, мисс Макэйлис. Мы держим курс на Лондон. Я думал, вам это известно.
– Зачем мы туда идем? – испуганно и удивленно допытывалась она. Ей вовсе незачем останавливаться в Лондоне, она хочет домой!
– Мы должны встретиться там с «Колумбией», – объяснил боцман, ошеломленный реакцией девушки. – Нам, возможно, придется свидетельствовать против капитана Кинкейда. – Услышав тихое протестующее восклицание, Карл поспешно добавил: – Не вам. Не бойтесь, никто вас не заставит вновь все это переживать.
– Я не боюсь, – устало ответила Мереуин, – и хочу сделать все, что в моих силах, чтобы увидеть эту чертову свинью на виселице. Только я думала, разбирательство состоится в Глазго. – Она замолчала, не желая признаться, что ей необходимо ободряющее присутствие братьев, если придется предстать перед властями и поведать обо всем, что с ней стряслось.
Несколько шокированный употребленными юной леди выражениями, боцман только покачал головой, напомнив себе, что она вынесла много страданий и ему следует проявить галантность и пропустить их мимо ушей.
– Я хочу домой, – твердила Мереуин. – Лейтенант Спенсер у себя?
– Да, только он ничего не сможет сделать, – предупредил боцман, которому вовсе не хотелось, чтобы Мереуин одна отправилась в каюту к молодому офицеру.
Мягкие губы решительно сжались.
– А вдруг сможет?
Уилсон посмотрел вслед исчезающей в темноте стройной фигурке и горестно вздохнул. Нелегко быть влюбленным, когда объект твоих чувств совершенно глух к ним!
Мереуин стукнула в дверь каюты капитана Кинкейда и смело вошла, не дожидаясь приглашения, чересчур озабоченная неотложным делом, чтобы думать о внешних приличиях. Ступив за порог и увидев знакомую обстановку, ту же самую, за исключением большого сундука возле койки, она запнулась, и помрачневшее лицо отчетливо выразило охватившие ее чувства. Ей сразу вспомнился жуткий, сводящий желудок страх, когда они с Дэвидом стояли перед дьявольски ухмыляющимся капитаном, за спиной у которого похотливо блестели налитые кровью свинячьи глазки Барроуза…
– У вас такой вид, словно вы увидели привидение.
Мереуин вздрогнула, испуганно оглянулась, на какой-то безумный миг решив, что увидит сейчас чванливого коротышку- капитана. Но вместо него перед девушкой воздвиглась башнеподобная фигура маркиза Монтегю, и в синих раскосых глазах вспыхнула враждебность.
– Что вы тут делаете?
Чувственные губы скривились в усмешке.
– Это моя каюта.
– Я думала, здесь расположился лейтенант Спенсер!
Холодные серые глаза прищурились.
– Он переселился в бывшую каюту Дэвида с тех пор, как парень вернулся в кубрик. Если хотите его повидать, наведайтесь туда.
Мереуин проигнорировала явный намек, который слышался в тоне маркиза.
– Очень на вас похоже – забирать себе самое лучшее, – упрекнула она, с удовлетворением ощущая проснувшуюся в душе прежнюю неприязнь к этому типу, стоящему перед ней с широко расставленными длинными ногами и скрещенными на широченной груди сильными руками. Причиной того странного чувства, которое она испытала памятным вечером в коридоре, была просто слабость, с огромным облегчением поняла Мереуин, и никакой таинственной власти над ней у маркиза нет.
– Лейтенант Спенсер сам настаивал, чтобы я занял капитанскую каюту, – уведомил ее лорд с привычной уже насмешливой улыбкой. – С радостью предоставил бы ее вам, ваше величество, но, увы, ни одна другая койка на судне мне не годится.
– Конечно, слишком уж вы длинноногий, – ехидно заметила Мереуин, – впрочем, я не уверена, что вы чем-то пожертвовали бы для меня, даже если бы были коротышкой.
– Потому что вам от меня ничего не надо, – заключил он, напоминая о ее прежних страстных клятвах. – Вы не приняли бы каюты от презренного лорда Монтегю. Любой Вильерс вам ненавистен и заслуживает, чтобы с ним обращались, как с последним негодяем.
Мереуин промолчала, не обратив внимания на опасный блеск, появившийся в холодных серых глазах.
– Должно быть, это мое первое знакомство с клановой местью, – заметил маркиз, повернулся к девушке могучей спиной и, шагнув к шкафу, вытащил оттуда бутылку вина. – Но помнится, даже враги не отказывались отведать вместе глоток доброго виски. Виски у меня нет, однако, возможно, удастся уговорить вас выпить со мной бокал вина. Сэр Роберт подарил мне бутылку, и, должен сказать, вино превосходное.
– Спасибо, нет, – сухо отказалась Мереуин, не имея ни малейшего желания превращать эту встречу в дружеский визит. – Мне действительно надо повидать лейтенанта Спенсера.
– Я смотрю, мне нет места в вашем сердце, – нахально проговорил он, вновь сверкнув глазами. – Хотя, если честно, вынужден признать, что у молодого лейтенанта масса достоинств.
– В отличие от вас, – бросила Мереуин, не в силах удержаться, чтобы не уязвить маркиза, который стоял очень близко, все еще держа в руках бутылку.
Красивое лицо окаменело.
– Позвольте напомнить, мисс, что вы редко выходите победительницей из словесных баталий между нами. Предлагаю вам прекратить набрасываться на меня, словно разъяренная кошка. Нынче вечером я не расположен к подобной перепалке.
Маркиз наполнил прозрачным вином два бокала. Мерцающий свет горящей на столе свечи освещал его аристократический профиль, темные волосы, полные губы, кривившиеся в насмешливой улыбке, всегда появлявшейся в присутствии Мереуин. Шагнув ей навстречу, он протянул бокал, и она нерешительно приняла его, слегка вздрогнув, когда их руки соприкоснулись. Взглянув на него, девушка встретила смеющийся взгляд серых проницательных глаз и сердито прикусила нижнюю губку.
– Может быть, вы расскажете мне, – предложил маркиз, возвращаясь за стол и уютно устраиваясь в кресле, – что вам нужно от лейтенанта Спенсера?
– Почему мы идем в Лондон? – спросила она, подозрительно глядя на него. – Почему не в Глазго?
– Тут ничего не поделаешь, – коротко ответил он.
– Похоже, все это доставляет вам невероятное наслаждение.
Он улыбнулся:
– Совершенно верно. Я давно намеревался съездить в Лондон. Это сэкономит мне время.
Мереуин вдруг почувствовала непреодолимое любопытство.
– А зачем вы хотели ехать в Лондон?
Маркиз смотрел на нее, задумчиво покачивая в руке бокал с вином.
– Догадываюсь, вы начинаете приходить к выводу, что весьма мало знаете о Вильерсах. Одобряю ваше любопытство, мисс. Очень мудро. Надо узнать своих врагов, прежде чем приступать к их уничтожению.
Осушив бокал одним глотком, он потянулся к бутылке, чтобы снова наполнить его.
– Не глядите так грозно, мне прекрасно известно, что вы строите дьявольские планы моего уничтожения.
– Я не делаю из этого никакого секрета, – колко заметила Мереуин, все еще стоя перед столом с бокалом в руках и с презрительной усмешкой глядя на него сверху вниз. – Я точно знаю, что вы за тип, пусть даже, вам удалось каким-то образом одурачить моего брата, хоть его не так-то легко провести.
– Пожалуй, приму это за комплимент, – решил маркиз, все с той улыбкой, которая неизменно доводила ее до бешенства.
– Как вам будет угодно, сассенах чванливый, только помните, что великана Голиафа победил юноша Давид!
– Гнев Господень, да эта маленькая нахалка еще и угрожает мне, – в самом деле не веря своим ушам, воскликнул маркиз.
– Я вас предупреждала, что намерена сделать все, чтобы Кернлах не попал к вам в лапы, – ответила девушка со всей, храбростью, на какую была способна, хоть и отступила на шаг, когда он встал и направился к ней в обход стола, до того высоченный, что приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть в грозное лицо.
– Вот не знал, что имею дело со столь решительным львенком, – проговорил он со зловещей ласковостью. – Допускаю, сердечко у вас не из робких, но должен сказать вам, мисс, ради вашего же блага, что надеяться выиграть битву со мной вам не следует.
Произнося эти слова, он вдруг выбросил вперед длинные руки и обхватил ее тонкую шею, сомкнув на горле сильные пальцы.
– Помните нашу первую встречу, моя дорогая? Вы и тогда с опозданием спохватились, сообразив, что, возможно, чересчур много на себя берете.
Пальцы сжимались все крепче, хватка усиливалась, Мереуин становилось трудно дышать. Она, однако, отказывалась признать, что напугана, хоть глядевшие на него снизу вверх огромные синие глаза потемнели от страха. Она думала о любимом Кернлахе, о гордо скачущем по своей земле Александре и твердила себе, что никогда, никогда не позволит ненавистному негодяю лишить Макэйлисов всего этого, какую бы мудрую тактику он ни избрал. Она выстоит перед этим гигантом, который, похоже, вознамерился задушить ее, и будет сопротивляться, как только сможет. Она должна выстоять!
Лорд Монтегю видел ужас в раскосых глазах, но видел и упрямо стиснутые губы, чувствовал, как все ее маленькое существо отчаянно стремится к сопротивлению. Он резко отпустил девушку, неожиданно отступив на шаг, отчего та пошатнулась и чуть не упала.
– Провалитесь вы в преисподнюю, бессердечный мерзавец, – выдохнула, обретя равновесие, Мереуин.
– Кажется, я ошибался, предполагая, будто легко вас прихлопну, – заключил маркиз, пряча невольное уважение под
