– Так это все-таки был инсульт? – спрашивал один другого, очевидно в продолжение их прежнего разговора.
Идя за ними следом, я оказалась невольной слушательницей их беседы.
– Точные результаты вскрытия будут готовы завтра, – отвечал второй, – но, кажется, все признаки инсульта.
– С таким диагнозом сразу было ясно – долго не протянет.
Я почти поравнялась с мужчинами и попыталась их обогнать.
– Ладно. К завтрашнему дню постараюсь прислать заключение о смерти. А сегодня еще куча дел... Так что счастливо.
На долю секунды человек, произносивший эту фразу, обернулся к своему собеседнику, чтобы пожать руку, и я случайно взглянула на него. Мужчина, рассуждающий о вскрытии и причине смерти, был как две капли воды похож на Никиту Полянского...
Но я даже ничего не успела подумать – он нажал на кнопку вызова лифта, двери кабины раскрылись, и мужчина шагнул внутрь. Лифт уехал, а второй врач зашагал дальше по коридору.
Я тряхнула головой и помчалась за ним.
– Стойте!
Мужчина продолжал идти не оборачиваясь, не замечая моих окликов. Я догнала его уже у дверей ординаторской и схватила за рукав халата.
– Подождите.
Только тогда он обернулся и вопросительно на меня уставился:
– Что вам угодно?
– Я... – я быстро перебирала содержимое сумки в поисках документов, – я частный детектив Татьяна Александровна Иванова. Могу я с вами поговорить?
Доктор изумленно поднял брови, после чего представился главным врачом поликлиники – Семеном Аркадьевичем Бранским и предложил пройти в свой кабинет.
– Меня интересует тот человек, с которым вы только что беседовали... – начала я, опускаясь в кожаное кресло напротив Семена Аркадьевича.
– Никита Сергеевич? – растерянно переспросил мой новый знакомый.
«Так, значит, я не ошиблась – и это действительно был Никита», – подумала я, а вслух сказала:
– Да, именно о нем я и говорю.
– Но чем Никита Сергеевич может интересовать частного сыщика?
– Скажите, в качестве кого он у вас работает?
– Он патологоанатом. И работает не у нас. А в городском морге, просто в случае необходимости именно оттуда к нам присылаются специалисты.
– А его жена – Эльмира Полянская, если я не ошибаюсь, она работала здесь же главврачом...
– Да, но она не так давно погибла, и на ее должность пригласили меня. До этого же я работал в областной поликлинике, так что с Никитой Сергеевичем мы знакомы непродолжительное время.
Я внимательно посмотрела на господина Бранского: кажется он не догадывается о том, какие тут дела творятся...
– А Никита Сергеевич, как давно он работает патологоанатомом?
– Честно говоря, я не располагаю подобными сведениями. Но я могу вызвать кого-нибудь из старых сотрудников, и вы зададите им этот вопрос.
– Я была бы вам очень признательна.
Семен Аркадьевич набрал несколько цифр на диске телефона и попросил подняться к нему в кабинет какую-то Марию Александровну.
– Она работает у нас в отделе кадров уже давно и все про всех знает. Думаю, и на этот вопрос она сумеет ответить.
Через пять минут в дверь постучали и на оклик Семена Аркадьевича: «Да-да, войдите», в кабинет протиснулась тучная пожилая дама.
– Проходите, Мария Александровна. Познакомьтесь. Это Татьяна Александровна, – представил нас господин Бранский, – ее интересует информация об одном нашем сотруднике. Вы пока пообщайтесь, а я отлучусь – много дел...
Я понимающе кивнула, и Бранский вышел из кабинета. Мария Александровна осталась стоять у порога, с любопытством поглядывая на меня.
– Мария Александровна, я интересуюсь одним вашим сотрудником – Никитой Сергеевичем. Вам он знаком?
– Готт, что ли? – оживилась тетушка. – Так его тут все знают!
– Готт?
От изумления у меня на лоб глаза полезли:
– Вы сказали Готт?
– Ну да, Никита Сергеевич Готт, – убежденно кивнула тетушка, усаживаясь на ближайший ко мне стул.
– Но разве он не Полянский?
– Не-ет, Полянской была Эльмира. Она, как это часто бывает, не стала брать фамилию мужа, и все. У них вообще странные отношения были...
– Правда? – я с трудом скрывала свое волнение. – И почему же они были странные?
– Да поначалу, еще до того, как Эльмира тут главврачом стала, слух ходил, будто она за Готта замуж вышла, только чтобы получить тарасовскую прописку. Ну а Готта девушки вообще не интересовали, и на Эльке он женился только для того, чтобы скрыть от большинства это пикантное обстоятельство. Но мне иногда казалось, что все это выдумки завистников: порой поглядишь на Готта и Эльмирку – ну прямо не разлей вода.
– А об Ирине Соповской вы что-нибудь знали?
– Ну как же – лучшая Элькина подруга. Вот только и здесь все странно было.
– Да? И что же?
– Ну как же, обычно те, кто пост выше занимает, своих родственников и друзей за собой протащить стараются, а Элька хоть и была главврачом, но Ирине ни в чем не помогала, и та, как работала медсестрой, так до самого своего увольнения в этой должности и осталась. И что самое интересное – Ирку это ничуть не задевало, как вроде бы так и надо.
«Оно и понятно. У них у каждого была своя роль: Эльмира делает всю грязную работу, Готт фальсифицирует документы о результатах вскрытия, так что и Иринина работа медсестры была оправдана – она искала клиентов, а для этого нужно было быть ближе к пациентам и их страждущим родственникам», – подумала я и поднялась с кресла.
– Спасибо, Мария Александровна, вы очень мне помогли.
Вряд ли тучная тетушка, продолжавшая взирать на меня с любопытством, понимала, в чем именно заключалась ее помощь, но этого от нее уже не требовалось.
Я, в свою очередь, покидала здание поликлиники в еще большей растерянности и смятении, чем прежде. Отчего-то новые обстоятельства исчезновения Ирины лишь ставили передо мной все более неразрешенные вопросы.
Я забралась в жаркий салон своей машины, достала из бардачка нераспечатанную пачку сигарет и, откинувшись на спинку сиденья, закурила.
Из всего, что мне удалось узнать, получалась странная картинка, главной тематикой которой был «больничный бизнес», а вернее, его участники – Никита Готт, Эля Полянская и Ира Соповская. И все у ребят было замечательно, и жизнь казалась сказкой, и верилось, что за грехи отвечать не придется. И так было ровно до тех пор, пока некий человек на черной «Ниве» не раскрыл их маленькую тайну материального обогащения. И вот тут у ребят начались серьезные проблемы, поскольку сей субъект принялся преследовать каждого из них. И, должно быть, у первой нервы сдали у Иры – она решила все бросить и уехать, о чем и сообщила Виктору Геннадьевичу – моему клиенту. Но осуществить задумку ей не удалось, поскольку дальше начало происходить что-то из ряда вон выходящее – два скандала подряд в их главном «офисе»: сначала выяснения отношений между Готтом, Элей и Ирой, затем состав спорящих сторон меняется, и разборки
