— Ничего, переживет.
— Я не переживу! — Девушка готова была расплакаться. — Первый раз такой мужик попался, лучше и придумать трудно.
Я заподозрила неладное.
— Ну-ка опиши мне своего прекрасного принца.
— Письмо читается, как сказка. Вначале он написал, чем ему понравилось мое объявление и какой он меня видит: умной, честной, принципиальной, но много натерпевшейся от мужчин. Не понимаю, как он угадал?
— Так. Про внешность написал, что не разочарует?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Опыт. Возраст его около тридцати пяти?
— Он написал — чуть больше, но я тоже не девочка. Разница всего в десять лет, пустяки.
— Денег у него, естественно, куры не клюют, а с женщинами ему по жизни не везло — или корыстные дуры, или уродливые зануды попадались.
— Слово в слово… — зачарованно прошептала Лиза.
— Ты не могла не купиться!
— Я не из-за денег! Я с парашюта прыгнуть хотела!
— И про это написал, психолог чертов.
— Ты где-то читала такое же письмо? — догадалась соседка. — У другой женщины?
— У трупа другой женщины. Тебе написал тот самый маньяк, который убивает блондинок.
— Не может быть!
— Поверь, я не шучу. Ту жертву он зарезал кухонным ножом. Теперь-то ты проявишь благоразумие и никуда не пойдешь?
— Конечно! — горячо заверила Лиза. — Носа за дверь не высуну!
— Твоего адреса он не знает?
— Нет, он посылал письмо на почту на абонентский ящик.
— Номер телефона ты ему не дала?
— Нет.
— Тогда я за тебя спокойна. Сиди дома, вечером загляну, если получится.
Елизавета отправилась домой, ворча под нос, за что ей такая невезуха? Дверь за ней не успела закрыться, как позвонил телефон. Это оказался следователь Мельников.
— Иванова, куда пропала? Не звонишь, не пишешь.
— Заработалась.
— Наслышан о твоих потрясающих методах работы.
— От Савельева?
— От него. Очаровала мужика. Он про тебя часами говорит, будто других тем нет.
— Врешь, как всегда, но слушать приятно.
— Сейчас станет менее приятно. Час назад в собственной квартире найден труп девушки. Блондинка, симпатичная, одинокая. Работала косметологом в салоне.
Еще одна дочь Протова или еще одна жертва Седовых?
— Кто ее родители?
— Пенсионеры, — удивился Андрей. — Что именно тебя интересует?
— Они ей родные, не приемные?
— Родные. У нее роственников полсотни: дядюшки, тетушки, двоюродные, троюродные и четвероюродные братья и сестры, бабушки и дедушки, два старших родных брата. Все не поленились, приехали в прокуратуру, дабы выразить свое возмущение преступной обстановкой в городе.
— Как ее звали?
— Лена Потапова.
— Андрей, ты не успел выяснить, она не подавала в газету объявления о знакомстве?
— Успел. Подавала. Так же как Вика Крюкова. Совпадение или орудует маньяк?
— Ни то, ни другое, а третье. Не спрашивай, скоро я буду знать точно и поделюсь информацией с тобой.
— Тогда слушай еще одну деталь. Вместе с Леной вчера днем видели мужчину средних лет в черном плаще. Каково?
— Где видели?
— Они шли по улице в районе ее дома. Троюродная сестричка Лены их засекла, но спешила по своим делам и не подошла.
— В котором часу?
— В четыре дня. Для свидания рановато или нет?
Я пожала плечами.
— Убийце время труднее выбрать, чем простому влюбленному. Может, он себе алиби с трех до пяти подготовил? Или вечером навещает с женой тещу?
Жизнерадостный Мельников заржал.
— За то, что ты меня рассмешила, дарю тебе примету предполагаемого преступника. У него нос сломан, как у боксера, или от природы приплюснутый и горбатый.
— Глазастая сестренка!
— Говорит, сразу в глаза бросилось. У нее друг — спортсмен, такое же украшение имеет.
— Каким образом убили Потапову?
— Задушили поясом от банного халата.
— Неужели никто из соседей ничего не видел и не слышал?
— Так все же на работе были! Живет она в новом спальном районе, старушек и мамаш с младенцами почти нет.
— Ясно, — вздохнула я. — По делу Юры Мартынова ничего новенького не появилось?
— То же самое я хотел спросить у тебя, но теперь не стану.
— Возможно, мне сегодня понадобится твоя помощь.
— Обращайся по телефону 02.
— Убийцу задержать хочешь?
Мельников помолчал немного, словно раздумывая: ему это надо или нет? Затем соблаговолил согласиться:
— Давай, будем задерживать после обеда.
Я фыркнула. Обжора несчастный! На том и распрощались.
Ко встрече с Алексеем Алексеевичем Протовым я готовилась долго и серьезно. За пояс джинсов под свитерок я заткнула свой любимый «макаров», в сапог — финку, в потайной карман на рукаве — нож — «бабочку». Вместо плащика надела легкую куртку, где количество карманов, наполненных разными необходимыми мелочами, на порядок выше.
В коридоре меня остановил телефонный звонок.
— Иванова, — прокашлял Крюк. — Ты вчера по городу на «пятерке» от охранничков одной солидной конторы драпала?
— Присматриваете за мной? — усмехнулась я. — Что ж не помогли?
— Больно быстро драпала, не среагировали ребятки. То ты с хахалем ела, а то уже несешься галопом.
— Прошляпили, тунеядцы! — неизвестно чему обрадовалась я. — А если бы они меня пришлепнули?
— И пришлепнули бы, — невозмутимо отозвался старый уголовник. — Если бы мы доходчиво им не объяснили, что тебя трогать не стоит, даже когда ты им все носы и руки переломаешь. Твой адрес известный, дома ночуешь, отчего же не прихлопнуть?
— Впредь буду паинькой. Приму все меры предосторожности. Постараюсь не нарываться.
Я неприкрыто паясничала, забавляясь ситуацией: из-за меня одни бандиты с другими спорят. Крюк хрипло выругался.
