одной рукой, вторая сломана!), и его босса Бурмистрова. Не стоит. Ни в коем случае. Даже несмотря на то, что в моем кармане лежит диктофон с записью, за которую Бурмистров не задумываясь упакует управляющего «Ахернара» в деревянный «костюм» с алой подкладкой. Не надо. Мало ли какие сигналы успеет подать своему боссу Саяпин... не нужно рисковать. Потому что риск и без того значительный.
– Где эта площадь? – спросила я.
– Вот она, перед нами.
– Сверни в арку.
– Что? – переспросил Саяпин.
– Сверни вот в эту арку. У нас пять минут в запасе – ты, Олег Георгиевич, лихачил, как Михаэль Шумахер. Я хочу дать тебе последние инструкции. Как тогда, в «Карамболе».
– Понятно, – процедил Саяпин. – А у вас в ФСБ все такие? Я имею в виду не зубаревских прихвостней, а ваш отдел?
– Все, – коротко ответила я. – У нас каждый на все руки от скуки. Вот сейчас я журналист... у меня и диктофон с собой... а ведь могу быть каким угодно работником: конюхом, столяром и плотником.
Саяпин, очевидно, не читал пушкинскую «Сказку о попе и его работнике Балде», цитату из которой я привела. Потому что он мрачно зыркнул на меня темными глазами и протянул с явной претензией на иронию (быстро же восстанавливаются от потрясения банковские работники):
– А-а... это самое, а проституткой не пробовала?
– Пробовала, – сказала я, – даже врачом-анестезиологом пробовала. Хочешь, тебе продемонстрирую?
– Какую анаст... – начал было Саяпин, но больше ничего сказать он не успел: моя правая рука с пистолетом, молниеносно прочертив в воздухе короткую дугу, коснулась точки под правым ухом Олега Георгиевича. Казалось бы, мой удар был и не особо силен, но только голова банковского управляющего, качнувшись, ткнулась в стекло.
Сухощавое тело Саяпина обмякло и навалилось на руль.
– А вот такую! – сказала я, вышла из машины и, с сожалением посмотрев на пистолет, бросила его в приоткрытый канализационный люк.
А потом направилась на площадь, где меня должна была дожидаться машина Никиты Никитича. Благо место встречи находилось в двух минутах ходьбы от подворотни, где стоял «Мерседес» витавшего в бессознательных эмпиреях Олега Георгиевича Саяпина.
Когда я добралась до площади, то сразу увидела машину Никиты Никитича. По крайней мере, я подумала, что «Линкольн», стоящий там, принадлежит именно кандидату в губернаторы, а на внушительном джипе, находящемся буквально бампер к бамперу с «Линкольном», ездит охрана Бурмистрова.
Я прошла вдоль массивного здания (наверно, это и был банк «Ахернар»), примыкавшего к площади, стараясь держаться в тени. Потом решительно направилась к машине.
Когда до темно-синего (или черного, в полумраке скудно освещенной площади было плохо видно) «Линкольна» оставалось метра два, из машины вышел человек и встал на моем пути.
– Вы московская журналистка, так? – негромко проговорил он.
– Да.
– Оружия при себе не имеете?
– Никак нет, ваше благородие.
Тот никак не отреагировал на мою претендующую на юмор фразу, быстро досмотрел меня почти неощутимыми движениями, спросил у меня насчет обнаруженного таким образом диктофона, потом наклонился к приоткрытому окну «Линкольна» и сказал:
– Она чистая, Никита Никитич. Ничего нет.
– Пусть присаживается, – послышался знакомый по телефонному разговору низкий голос.
Обыскавший меня охранник распахнул передо мной заднюю дверь лимузина и чуть подтолкнул в спину:
– Садись.
Знаменитый Никита Никитич Бурмистров оказался куда более худощавым, нежели я его себе представляла. Его лицо было усталым, и если бы не два ряда белоснежных зубов и энергичный блеск выразительных глаз, оно выглядело бы старым. Высоколобый, с орлиным носом, властным ртом и большими полуприкрытыми глазами, он, казалось, был пропитан надменностью, которую буквально источал весь его характерный облик.
По всей видимости, это был своеобразный и интересный человек, и меньше всего он походил на заурядного бандита, пусть наделенного властью и имеющего в своем распоряжении комбинаты, банки и целые коммерческие структуры.
Он курил сигариллу «Captain Black» и при моем появлении, поприветствовав меня коротким кивком, спросил:
– Курите?
– Да.
– Угощайтесь, – сказал он. – Вы в самом деле московская журналистка?
– Да.
– У вас есть удостоверение?
– Да, разумеется. Вот оно, Никита Никитич.
– У вас оригинальная манера назначать встречи, – сказал он, мельком взглянув на мое удостоверение и тут же возвратив его. – В то время как нормальные журналисты приходят ко мне в предвыборный штаб и на пресс-конференции, вы предпочитаете действовать через моего финансового директора, да еще среди ночи. Чтобы Саяпин за кого-то просил – это, откровенно говоря, редкость.
– Я умею находить подход к людям, – чуть нараспев произнесла я и сняла очки, чтобы протереть их.
Вот тут Бурмистров впился взглядом в мое лицо по-настоящему. Я уж было испугалась, что он видел меня где-то несколько в иной роли, нежели журналистка Анна Карпова, и теперь усиленно вспоминает: где именно?
– Хотите сделать репортаж: будущий губернатор...ской области «без галстука»? – наконец серьезно спросил он. – Как передача на НТВ?
– Конечно, хотела бы. Но для этого нужна видеокамера и оператор.
– Нашли проблему, – отозвался он и бросил недокуренную сигариллу в пепельницу. – У меня есть даже профессиональная японская видеокамера за пятьдесят тысяч долларов. Прямо из комплекта НТВ. А мой телохранитель Михаил в свое время работал оператором на телевидении, пока не уволили по сокращению штатов.
– Обычная история, – сказала я. – А куда мы поедем?
– Ко мне на дачу, если не возражаете.
– Никоим образом, Никита Никитич.
– Можете называть меня просто Никита. А вы – Анна, насколько я успел прочитать в вашем редакционном удостоверении?
– Да.
– Не хотите чего-нибудь выпить? Чаю, кофе? шампанского или мартини?
– Сок, если можно.
Бурмистров извлек из холодильника упаковку апельсинового сока и, откупорив, налил мне в тут же запотевший бокал. Протянул мне со словами:
– Прошу.
В этот момент машину качнуло, я едва успела перехватить бокал, но для сохранения равновесия уперлась рукой в сиденье. Под ладонью что-то хрустнуло, и вспыхнул экран находившегося в полутора метрах от меня телевизора.
Я глянула вниз, под ладонь, и увидела, что переломила пополам пульт дистанционного управления.
– Ничего страшного, – сказал Никита Никитич. – Купят новый.
