особого труда. Во-первых, я была общительным человеком, во-вторых, специалистом в области межличностного общения, в-третьих, интересной, привлекательной девушкой, а Медведев — мужчиной.
Поэтому через полчаса, подписав протокол, я мило улыбнулась ему и невинно поинтересовалась:
— Я могу быть свободна?
Получив утвердительный ответ, я подхватила сумочку и направилась к выходу. Уже у самого порога я перехватила вопросительный и полный недоумения взгляд Соболева.
— Я подожду вас на улице, Семен Петрович, — сказала я ему и заговорщицки подмигнула. — Если я отъеду ненадолго за сигаретами, не уходите без меня — обязательно дождитесь здесь.
Голосом я особо выделила последние слова, потому что именно отъехать я и собиралась. И совсем не за сигаретами. Брать с собой Соболева я не собиралась, а оставить одного было бы просто не профессионально. Находясь же на вполне законных основаниях в отделении милиции, он был в безопасности.
Я быстрым шагом покинула здание и направилась к своей машине. На часах уже перевалило за шесть, и времени для осуществления задуманного мною оставалось не так уж и много. «Фольксваген» мощно загудел и быстро тронулся с места. Я спешила на встречу, которая была назначена Бену у фонтана в семь часов. Сам Бен, насколько я понимала, прийти не мог, так как у него не было пейджера. И я собиралась прийти вместо него.
Разумеется, я не знала, кто и зачем хотел встретиться с ним, но выработанная в процессе обучения в «Ворошиловке» и работы частным телохранителем интуиция в подсознании уже создала неясную догадку. Я не могла четко выразить ее словами, но ассоциации, возникшие у меня после сообщения, полученного на пейджер, настойчиво гнали меня к городскому фонтану к семи часам.
Но сначала я намеревалась быстро заехать домой и немного поработать над своей внешностью. На встречу мне нужно было прийти под видом другого человека: возможно, что между Беном и этим человеком, кроме пейджера, существовал еще какой-то способ связи, и быть узнанной для меня было нежелательно.
Умение гримироваться являлось одним из предметов, который преподавался в «Ворошиловке». Я могла с полной уверенностью утверждать, что он был в числе моих любимых. И здесь я достигла очень хороших или, можно сказать, выдающихся результатов. Процесс перевоплощения в другого человека, вживание в образ — двигаться, одеваться, говорить и даже в какой-то мере думать, как он, доставлял мне настоящее удовольствие. «Женька-хамелеон» называли меня товарищи по обучению за исключительные способности изображать практически кого угодно.
«Охотникова, вы могли бы сделать фантастическую актерскую карьеру», — вторили им преподаватели.
Однако сцена меня мало привлекала. Я предпочитала в жизни быть автором, режиссером и исполнителем одновременно. На сцене актер скован множеством ограничений в виде текста, замысла постановщика и других вещей. Я же любила импровизацию. И практически никогда не повторялась дважды — каждая моя «роль» была в своем роде уникальна и неповторима.
Тети Милы дома не было. Я достала свой гримерный набор и перед большим — во весь рост зеркалом занялась тем, что сама назвала косметическим рукоблудием. Моя сегодняшняя задача не была очень сложной — главное, чтобы меня не могли узнать, и потому я управилась быстро. Через десять минут из дверей квартиры вышла уже не привлекательная двадцатидевятилетняя девушка, а молодой парень с развязными манерами, жевательной резинкой во рту и выражением высокомерного презрения к миру на лице.
Спускаясь по лестнице, я встретила тетю Милу. Она бодро поднималась, неся в руках полиэтиленовый пакет с молоком и хлебом. Я слегка задела ее плечом и невозмутимо прошла дальше.
— Ходят тут всякие, — сердито пробормотала она в мой адрес и продолжила в традиционном духе о невоспитанности нынешней молодежи.
Сдерживая улыбку и по-прежнему сохраняя на лице выражение презрительной невозмутимости, я вышла из подъезда и села в машину. Когда «Фольксваген» тронулся с места, я бросила взгляд на окно тетиной квартиры и увидела ее лицо, на котором удивление уже успело смениться снисходительной укоризной.
— Уже который раз попадаюсь на твои фокусы, — беззвучно задвигались ее губы. Я приветливо помахала ей рукой. Тетя прекрасно была осведомлена о моих способностях, но каждый раз попадалась на мои непроизвольные розыгрыши, как ребенок.
Большой фонтан, у которого должна была состояться встреча, находился в самом центре города. Я оставила машину во дворе одного из близлежащих домов и остаток пути проделала пешком. В это время городской центр и все прилегающие к нему улицы были заполнены праздношатающейся публикой. В качестве позиции для наблюдения я выбрала крайний столик летнего кафе под разноцветным зонтиком с яркой надписью, призывающей пить исключительно пепси-колу. Отсюда был хороший обзор всего пространства вокруг фонтана.
Я посмотрела на часы. Стрелки показывали без пяти минут семь. Мне оставалось только ждать и надеяться на то, что среди всей толпы мне удастся выделить и определить нужного человека. Здесь я могла рассчитывать лишь на собственный опыт, интуицию и удачу. Я расслабленно откинулась на спинку пластмассового кресла, вытянула ноги, затянулась сигаретой и принялась покачивать головой в такт музыке и пить пиво из бочкообразного бокала.
Время шло. Я внимательно следила за площадью вокруг фонтана. Публика была в основном представлена молодежью, которая, словно стая воробьев на проводах, густо облепила все скамейки у фонтана. Пару летних кафе, еще не развернувшихся на полную мощь по причине неокончательной победы тепла, занимала публика посолиднее. Но ни на скамейках, ни за столиками кафе я не выделила ни одного человека, кто бы мог назначить здесь встречу Бену.
Два парня, с озабоченным видом ходившие у фонтана и нетерпеливо поглядывавшие при этом на часы, как потенциальные кандидатуры были довольно быстро отвергнуты. Один, расплывшись в радостной улыбке, подхватил под руку миниатюрную брюнетку в короткой юбке и скорым шагом удалился с ней. Второй же, как выяснилось минутой позже, ожидал парня, который посигналил ему из притормозившей зеленой «девятки».
Время ожидания тянулось, как бесконечная лекция нудного профессора. Минутная стрелка перевалила за пятнадцать минут восьмого. Ни Бена, ни его возможного партнера по встрече видно не было.
«Ну что ж, — мысленно заключила я, — вся эта идея изначально отдавала некоторым авантюризмом».
Но не успела я до конца додумать свою мысль, как мой взгляд натолкнулся на только что появившегося человека; сердце на мгновение замерло, а потом усиленно застучало, как хорошо смазанный двигатель. Человек, которого я выделила из толпы, ничем особенным не отличался от других прохожих.
Есть целый раздел практической психологии, как по мельчайшим деталям поведения выделить, например, в толпе потенциального террориста во время массовых мероприятий или контрабандиста в очереди на таможенный контроль. И нас этому обучали в «Ворошиловке».
Конечно, вероятность ошибки существовала. Этот невысокий человек в вельветовой куртке темно- коричневого цвета, привлекший мое внимание, мог быть кем угодно. Но охотничий азарт уже захлестнул меня. Я положила на стол купюру в качестве платы за пиво и придавила ее бокалом. Затем быстро поднялась и направилась к человеку в вельветовой куртке с самоуверенно-нагловатым видом.
Мне нужно было не только убедиться, что именно этого человека я ждала, но и суметь внушить ему свою принадлежность к обществу Бена и выяснить — существует ли связь между его появлением здесь и неприятностями, обрушившимися на голову цветовода Соболева. Единственный возможный путь для этого заключался в уверенном и беззастенчивом блефе с показными элементами морального превосходства.
Я приблизилась к нему вальяжной походкой, посмотрела ему в глаза сверху вниз, выплюнула жевательную резинку и медленно, небрежно цедя слова, стала говорить.
— Ну? — начала я.
Ответом было заметное удивление на его лице.
— Ну и? — повторила я, сменив интонацию на более снисходительную.
