— Ну, вы хватили!
— Ничуть. Швейцария всегда интересовала сильнейших королей Европы исключительно как буфер. Где сейчас эти короли? То-то же. А Швейцария по-прежнему нужна. — Олег Владимирович поднялся, поднял камешек и швырнул его в воду.
— Хорошо! — Я тоже поднялась и встала рядом. — Последний вопрос: что получу я?
— А что вам нужно? — серьезно спросил он.
— Камышин.
Олег Владимирович медленно повернулся ко мне, и вид у него был такой же оцепенелый, как у Грома, когда я рассказала ему все, что произошло со мной в «командировке».
— Это вы серьезно?!
Мы проторговались до самого прихода катера. Сначала Олег Владимирович пытался убедить меня, что Камышин мне не нужен. Потом начал говорить, что контрразведка Таджикистана не занимается кадровыми вопросами ФСБ России. Но я знала, что на самом деле его не устраивает: он боялся последствий.
Во всей этой истории Олега Владимировича интересовала только информация; вступать в конфликт с Камышиным он не хотел. Как ни гуманны, как ни законны были бы его действия, посягательство на интересы российского истеблишмента со стороны таджикской контрразведки будет воспринято как наглый политический демарш. И тогда дальнейшую судьбу Олега Владимировича сможет предсказать даже ребенок.
— Я не решаю таких вопросов, — угрюмо отказался продолжать разговор Олег Владимирович.
Я поняла, что Камышина он мне не «сдаст»; надо было брать то, что дадут.
— Скажите мне хотя бы, куда перепрятали героин.
— И все? — насторожился Олег Владимирович. — Это возможно, но я не хочу, чтобы ваши дальнейшие действия как-то отождествляли с нашей службой.
— Вы просто помогите найти… — тихо сказала я.
— По рукам! Я закажу аналитикам разработку и думаю, мы вычислим хранилища. Но отдам не раньше, чем получу документы! Они ведь в Таджикистане? Когда вылетаем?
Я пожала плечами:
— Ну, я не знаю… давайте сегодня, что ли…
Катер ткнулся в берег, мы перебрались на борт, и Олег Владимирович тут же «сел» на свой сотовый телефон. Когда мы высадились на тарасовском причале, он уже выдал мне самую оптимальную схему перелета до Душанбе.
— Если повезет, часов через сорок там будем! — с энтузиазмом сообщил он.
Олег Владимирович поймал тачку, я быстро собрала вещи, оставила в условленном месте подробную записку Грому, и через два часа, как ни странно, мы уже были в воздухе и летели пока на запад, в место следующей пересадки.
Мы дискутировали в каждом аэропорту. Олег Владимирович знал мой хлипкий статус во всей этой истории и прекрасно понимал, что одной мне не справиться. Но сотрудничать более глубоко, чем просто сдать мне адреса складов, отказывался.
— Ваша территория — ваша юрисдикция! — настаивала я.
— Ваш Камышин — вы и разбирайтесь, — уходил от соучастия в «проекте» Олег Владимирович.
Я пыталась найти структуры, способные взять на себя ответственность и ликвидировать камышинский товар, и не находила.
— Может быть, военная разведка сможет? — советовалась я с Олегом Владимировичем.
— Вряд ли, — цокал языком он. — Им это не нужно, да и «светиться» они не любят.
— Тогда — менты? — не сдавалась я.
— А им зачем? Местные все под Мусой ходят, без его соизволения шагу не ступят, а душанбинские без согласия местных не сунутся…
— Как так?
— Чужая вотчина. Межплеменные разногласия и так еще слишком велики, зачем душанбинцам их усугублять?
— А Муса кого боится? — поинтересовалась я.
— Разве что аллаха!.. — засмеялся Олег Владимирович.
Я задумалась. Муса, судя по показаниям Хафиза, был основным поставщиком афганского героина, а Исмаил — основным реализатором. Теперь, когда в Москве, в связи с последними событиями на Кавказе, Исмаила крепко «подвинули», у Мусы родилась здравая мысль: подзанять денег и захватить освободившееся «экономическое пространство» настолько, насколько позволят обстоятельства. Муса не учел только одного. Того, что на это самое «пространство» претендует еще один делец — Камышин. Теперь, когда баксы были потрачены, а товар исчез, Муса оказался в положении загнанного в угол зверя, его кредиторы были не из тех, кто прощает долги. Как сказал в состоянии наркотического транса Хафиз, Муса под этот «проект» занял четыре миллиона долларов.
«Черт! — подумала я. — А не те ли это деньги, что я сбросила в расщелину?» Идея, зародившаяся прямо сейчас в моей головке, была невероятно дерзкой и абсолютно криминальной. Я собиралась подключить к уничтожению партии самого Мусу. Как сказал Олег Владимирович: «Местные менты все под Мусой ходят, без его соизволения шагу не ступят». Это мне и было нужно.
— Слышь, Олег Владимирович, — поинтересовалась я. — Ты мне «хвост» позаметнее организовать можешь?
— Не помню, чтобы мы с вами перешли на «ты», — приподнял бровь контрразведчик. — А что ты задумала?
— Подключить Мусу.
Следующие полчаса я потратила на то, чтобы объяснить Олегу Владимировичу суть своего плана. Муса «попал» и думает только о том, как хотя бы вернуть свои деньги. Менты боятся Мусы. Значит, Муса может заставить их арестовать партию похищенного у него героина.
— А с чего ты взяла, что он их будет заставлять? Какой у него интерес?
— Объясняю еще раз. Вы получаете от меня кассеты, дискеты, карты, а взамен сдаете мне места складирования героина. Так?
— Предположим.
— Я сдаю места складирования героина Мусе, но сам он забрать его не может. Согласны?
— Согласен. Уровень не тот.
— Тогда он заставляет ментов забрать весь героин в порядке конфискации. Может он это сделать?
— Ну, может. А зачем?
— Не торопитесь. Менты конфискуют и уничтожают героин, а я оплачиваю Мусе стоимость всей партии.
— А откуда у тебя столько денег? — прищурился контрразведчик и вдруг хлопнул себя по лбу. — Господи! Хафиз?! Ты забрала деньги у Хафиза! Дай я тебя расцелую!
— За что? — в свою очередь удивилась я, но Олег Владимирович уже исполнял какой-то дикий горский танец.
Как я поняла сутками позже, именно этой информации не хватало Олегу Владимировичу, чтобы увидеть всю цепь взаимоотношений между спецслужбами сопредельных стран и наркоторговлей. Как только до него дошло, что Хафиз играл роль посредника между наркодельцами, вся логическая цепь выстроилась и завершилась.
— Вот теперь мы поиграем на равных! — хищно прищурил глаза контрразведчик. Я впервые увидела его таким — этот «бархатный» человек мог быть и страшен.
— Слушай, а зачем тебе Мусе платить? — немного поуспокоившись, спросил Олег Владимирович.
— А как иначе?
— Все нормально! — Глаза контрразведчика сияли. — На что Муса будет рассчитывать, если ему просто отдать адреса?
Я не знала.
— Все банально! — продолжил он. — Муса захочет забрать все обратно. Он ведь как подумает:
