Идти молча было невыносимо скучно. Поле оказалось ровным и серым, так что обозревать окрестности тоже интереса не вызывало. Так что я начал сочинять про себя стихи: 'Полюшко-поле, полюшко, широко поле, едут да по полю герои, эх!' И как раз после 'эх' на землю упала огромная черная тень. Я поспешно выковырял из ушей затычки и услышал обрывок отчаянного крика Героя: '...ись! Перелетная сума!'
Потом нас всех сверху накрыло чем-то темным и пыльным. 'Конь - на обед, молодец - на ужин', - подумалось мне. Темнота сразу запахла яблоками, шерстью и библиотекой, и я так удивился, что потерял сознание...
ГЛАВА 8
Раз уж попал в навоз - сиди и не чирикай! А если зачирикал - ну и навоз
ты после этого!
Из народной мудрости
Очнулся я оттого, что где-то мерно капала вода. Спустя пару минут я понял - где. Она капала мне на лицо. Я заморгал и поднялся, растирая воду по лицу и шее. 'Заодно и умылся', - мелькнула мысль. На этот раз мы оказались в настоящей темнице: любо-дорого глядеть, не то что друидская клетка! Мои спутники мрачно сидели вдоль стен и чесались. Я тоже стал чесаться: по мне явно что-то прыгало.
- До нас здесь держали кого-то весьма блохастого, - раздраженно подала голос моя сестрица.
Несмотря на то, что сидели мы на охапках относительно сухой соломы, холодно было отчаянно. Тильда закутала ноги в юбку, мы же поджимали под себя красные, как у гусей, лапы. Только Герою было относительно хорошо: он превратился в медведя и теперь лежал, свернувшись в клубок и поминая добрым словом человека, которому пришло в голову написать книгу, где главным героем является медведь.
- На каждого медведя есть свой охотник, - завистливо сказал Причард.
- Все-таки хапнула нас Сума, - не слушая злобных завистников, принялся объяснять Герой. - Если б раньше ее заметили, успели бы в разные стороны разбежаться. Сума бы растерялась, может, все бы и обошлось...
- Если бы да кабы, во рту бы росли зелибобы, - огрызнулся Мерин.
- А это еще что? - поинтересовался Кутя. - Это едят?
- Съесть-то можно, - хмыкнул волшебник. - Да только он первый тебя завалит и съест.
- Эх, где-то теперь мои сапожки? - вздохнул Прич, поднимая обеими руками левую ногу к лицу и ожесточенно дыша на нее. Волна отвращения прошла даже по загривкам лошадей. Один Бозо глядел на властителя своих дум с немым обожанием.
- Еще поесть бы! - жалобно сказала Тильда.
Ико порылся в карманах, извлек пяток орехов и протянул ей.
- Припасы наши сгинули, - рассудил маг. - Так что кушать нечего. Хотя я не хочу кушать. Я пить хочу.
- Да, попить бы не мешало, - кивнул я.
- Будем слизывать влагу со стен! - бодро предложил Причард. Ответом ему было всеобщее порицание. Мой беспристрастный оруженосец не обратил на это ни малейшего внимания - дело привычное.
- Дураки вы все, - объявила Тильда, когда мы закончили сгибать Причарда в бараний рог и выбивать ему бубну. - Кто-нибудь из вас знает, где мы и как отсюда выбраться?
- Я знаю, - пожал мохнатыми плечами Герой. - Мне-то от этого не легче!
Штуша приполз ко мне в угол и улегся рядом со мной. Я засунул под него ноги. Сразу стало теплее и спокойнее.
- Я боюсь, - прошептал он мне на ухо.
- Ну уж не надо, - отозвался я, потрепав его за шею. - Давай так сделаем: ты меня будешь греть, а я за тебя бояться буду.
Штуша кивнул и закрыл глаза.
- Находимся мы, друзья-товарищи, в Закольцованном замке, - рассказывал тем временем Герой. - В логове ужасных миноделов и отвратительных сыноваров. Перелетная Сума хапает для них одиноких прохожих...
- Да уж, одиноких, - фыркнул Ико. - Пять душ, не считая мелкой живности!
- Это он про меня? - приоткрыл глаз Штуш.
- Нет, про Прича. Спи!
- А зачем мы им сдались?
- Ну, положим, не сдались. Положим, нас коварно захватили...
- Не придирайся к словам! - рявкнула Тильда.
- Для опытов мы им нужны, - покладисто ответил Герой. - Для испытаний новейшего, секретного оружия. Милитаристы отъявленные!
Как бы в подтверждение его слов где-то невдалеке здорово громыхнуло.
- Ну и как же нам отсюда спастись? - скуксилась Тильда.
- Стена - мокрая! - воодушевился Прич. - Стало быть, где-то рядом вода! Может, даже за стеной! Сломаем ее и уплывем к... В Камелот!
- Сам придумал или кто подсказал? - осклабился Мерин.
- Даже если бы там была вода, - задумчиво сказал Герой, подперев лапами голову. - И даже если бы мы сломали стену, все равно - мало ли в хмари плавает тварей?
- Стихи? - удивился я.
Герой приосанился, но это стоило ему шкуры. Перестав быть медведем, он стал худым длинным молодым человеком с острыми чертами лица. На голове его возник берет с пером, а в руках - лира. Именно так и выглядят поэты, подумал я. Герой пару раз дернул за струны: звуки получились пронзительные и тоскливые.
- Вопль души, не нашедшей покоя, - фыркнул волшебник.
Главный Герой сник. Его берет сморщился, поблек и превратился в капустный лист. Герой стянул его с головы, сунул в рот и захрустел на всю темницу. Лира же постепенно уменьшалась в размерах и наконец, зашипев, истаяла.
- Так какие твари плавают в хмари? - спросил Ико.
Герой икнул и вытащил изо рта перо.
- Разные. Осьмирук, например. Или Вставные Челюсти. Так обработают своих не узнаешь!
- Рассказать бы об этом Стивену, - мечтательно сказал Прич. - Ну тому, что про гадости пишет. Сразу бы забыл свой Блин-на-ножках.
- Лучше Носатому, - вмешался Мерин. - Ему нужнее.
- Или вот Квакула, - продолжал рассказ Герой. - Это такой черт-кузнец. Повадился, сволочь, луну воровать, чтоб в темноте можно было летать и кровь у людей потихоньку сосать. Вот как-то однажды зимою - хвать! И никто ничего не заметил. А в другой раз Квакодил солнце в небе проглотил!
- Гера выглянул в окно, - подхватил Мерин. - Все на улице темно!
И пошла декламация. Герой и Мерин вскочили и увлеченно начали разыгрывать сценку на тему краденого солнца. Завершилась она эффектным разрыванием пасти Мерину, после чего чтецы, тяжело дыша, плюхнулись на пол.
- Ясно, - кисло сказал Прич. - А вот, скажем, рыба?
- Какая рыба?
- Ну, свежая рыба, живая!
- Что? Водится ли здесь рыба? Не успевает завестись, как съедают!
- Кто?
- Кто-кто? Мы! - раздался голос от двери.
Мы повернулись.
На пороге стоял форменный злодей из детской сказки: кровожадный, беспощадный и черноусый.
- Это самое, - хмуро сказал он тонким голосом. - Пленники, в общем-то...
- А ты кто такое? - нахально спросил Прич.
- Я, это самое, старший минодел, в общем-то, - пропищал усатый, прислоняясь к косяку. - А вы, это самое, мясо.
- Для кого? - побледнела Тильда.
- Не для кого, в общем-то, а какое. Это самое, пушечное.
