- Да я про свою говорю, - пояснил я. - Хоть и не единственный, а все равно обидно, ежели не свидимся.
Внезапно за моей спиной стало очень тихо. Даже слишком. Смолкли подбадривающие вопли и свист миноделов, не верещал Причард, даже Мерин не распевал про свой таинственный 'фугас'. В зале эхом раздавался только чей-то тихий плач.
- Пора утешать, - отлепился я от дракона.
- Пора, брат, пора, - пропыхтел кто-то над ухом.
Я вытаращил глаза: передо мной стояла Матильда! Правда, толще обычного раза в полтора, с разводами всех цветов радуги на платье, лоснящимися от жира щеками, смеющимися глазами и чьим-то недоеденным крылышком или ножкой в руке.
- Под конец пришлось туговато, - сообщила она, отдуваясь. - Но тут они принесли ФАЗАНОВ!
Она взмахнула частью птичьего тела, и миноделы, стоящие по стенам, попятились.
- А кто плачет? - прорезался у меня голос.
Никому отвечать не пришлось: я и без того все увидел. За столом, бессильно уронив голову и обмакнув темные кудри в масло, плакал Додя.
- Не стоило ему начинать с блинов, - поведала сестрица. - Чтоб кушать за троих - тут надобно уменье!
Да, черт возьми! Скоро все тут будут стихами разговаривать, один я, тупорылый, ни единой строчки за все путешествие выдавить не могу!
- Славу пою я Матильде, великого Фенриха дщери, - злобно начал я, опасаясь, как бы меня не перебили. - Смело с Афиной Палладой можно сестрицу сравнить! В ужас повергла врагов недогрызенной ножкой фазана! Быстро сложили оружье коварные гады у ног.
- Ошибочка, - подняла палец Матильда. - Непонятно, у чьих. Если у своих - зачем? Если у моих - мог бы и получше расписать.
- У наших, общих, - выкрутился я.
- А как же лапы? - показала на Штушу Тильда.
Я запутался.
- Давайте я спою, - предложил Мерин.
- Нет! - хором сказали мы, но было поздно: старец уже встал в позу и заголосил:
Кто может сравниться с Мати-ильдой моей!
Хей!
Сверкающей пламенем че-орных очей!
Хей! Все!
И он откланялся. Мы захлопали: первый раз волшебник спел то, что нужно, к месту и кратко.
- Спасибо, господа, - присела Матильда в реверансе, а потом грозно повернулась к совершенно убитому Усикову. - Давай выпускай нас отсюдова!
- А доедать, это самое, кто будет? - пропищал тот. - Ишь, накидали костей!
- Не так, - погрозила пальцем Матильда и гаркнула: - Что есть в печи, на стол мечи!
- Ну ладно, - понурился старший минодел, а я поразился: сколько же в моей, такой вроде родной и знакомой, сестре помещается еды?
- Эй, налейте нам кубки! - распоряжался Причард.
- Да набейте нам трубки! - поддержал его Мерин.
- Да зовите своих скрипачей-трубачей, - заключил Ико. - Люблю музыку!
Один Герой, который все это время молчал, предложил:
- Прич, а не предложить ли им новое состязание - по питью?
- Идея! - дурным голосом заорал оруженосец.
- Вырву кадык! - пригрозил я. - Обойдешься. Пей так.
И Причард стал пить так. И мы стали пить. И есть. Конечно, предварительно договорившись с Усиковым насчет нашего выхода на волю.
- К сожалению, это самое, - объяснял нам Ус уже наутро, когда мы собрались в путь и стояли у главной двери, - все, что я вам могу пообещать, так это то, что не буду испытывать на вас, в общем-то, оружие и отпущу вас на все четыре стороны.
- Ах ты лгун! - накинулась на него Тильда.
- Я тут, это самое, ни при чем, - развел руками минодел. - Замок-то Закольцованный, то есть, взят в магическое кольцо. И из него никто, кроме нас, коренных, выйти не может. Ведь у кольца, ведь у кольца, - пискляво запел он, - нет ни начала, ни конца! Ха-ха-ха! - зловеще засмеялся он и тут же виновато понурился.
- Ха, - уныло сказал стол.
- По крайней мере, я путей на волю, в общем-то, не знаю, - вздохнул наш гостеприимный тюремщик.
- А я знаю. - И из темного бокового прохода вышел маленький лысенький старикашка.
- Вечный Гид! - И Герой, бросившись вперед, схватил его и стиснул в объятиях. - Вот он - тот самый мальчик, что сунет в дырку в плотине свой пальчик! Ему и больно, и смешно, а мать грозит ему в окно!
- Ты меня с кем-то перепутал! - засмеялся старичок. - Про меня вот что: 'Давайте-ка Вечному высосем глаз!' - 'Не надо, ребятки, я выведу вас!'
Он вырвался наконец из цепких лап Героя и оглядел всю нашу компанию.
- Все потому, что я вечно всех вывожу на верный путь. Так сказать, 'вывожу один я на дорогу'. Один я такой, ничего не поделаешь. А вот еще был случай: разорвал я руками свою грудь и вырвал из нее горящее сердце...
- Ой! - испугался Усиков. - Пожалуй, это самое, я пойду. Вы, чувствую, с ним не пропадете.
- А может, с нами пойдешь? - хлопнул его по плечу Герой. Минодел повернулся к нему и заорал. Герой представлял собой что-то невообразимо мерзостное, с синими щупальцами на гладко выбритом лице. Мы же остались безучастными. Что поделаешь - привычка...
- Нет, - сглотнув, вымолвил Ус. - Уж лучше вы к нам.
И он быстро-быстро побежал по коридору. В самом конце он остановился и обернулся.
- Это самое, - донеслось до нас. - До свидания, в общем-то.
Вечный Гид откашлялся.
- Знакомиться не будем, - сказал он. - Времени слишком мало, а вас слишком много.
- Ну, до Танелорна хоть ты нас сможешь довести? - взволновался Герой.
- А чего вести-то? - небрежно ответствовал Гид, открывая ближайшую к нам дверь. - Вперед и с песней!
Из открытой двери рванулся навстречу нам ослепительный свет. Я заморгал, взял под уздцы Вадика и шагнул в дверной проем, услышав, как за моей спиной Мерин погмыкал и затянул таинственную песню на непонятном, но очень знакомом языке:
Трежа дис ю вонс ту вир тугезер
Кип ол май лов форевер,
Пи Эс: Ай Лов Ю!
Ю! Ю! Ю-у-у!!!
Часть третья
ТАНЕЛОРН: ГОРОД ТЫСЯЧИ ДВЕРЕЙ
ГЛАВА 1
Шизофрения, как и было предсказано.
Из школьных сочинений
- Ну что же вы! Айда с нами!
Но столик и Вечный Гид, словно сговорившись, покачали головой и крышкой.
- У вас теперь своя дорога, - печально сказал Гид. - Герой вас проводит дальше, докуда сможет, конечно. Удачи вам и прощайте!
- Прощайте, - эхом отозвался я. В горле стоял ком.
- Не поминайте лихом, - проскрипел стол. - Приятно было познакомиться.
- А уж нам-то, - вздохнула Матильда.
- Пора, пора, - торопил всех Герой. - Идемте!
И мы гурьбой зашли за дверь, которая тут же гулко захлопнулась за нами.
