в рамке и упала под ноги Комарову.
Лист бумаги под стеклом украшала подпись премьер-министра.
Но Сергей Иванович в отчаянии пнул ногой столь серьезный документ, разбив стекло на мелкие кусочки.
— Сволочь, — прошептал он вполголоса.
Сложно сказать, кого именно он имел в виду в данный момент.
— Сергей Иванович… — поднялась я со своего места. — Разрешите отнять у вас пять минут?
— Вы? — потер переносицу Комаров.
Он одернул пиджак и, бросив взгляд на часы, пригласил меня в кабинет.
— Только, пожалуйста, очень быстро и сразу по делу, — попросил он, нервно закуривая сигарету.
— Хорошо, — тут же согласилась я. — Как по-вашему, Сергей Иванович, за что убили Подольского? Почему ваш телефон находился в его секретных бумагах, за которыми так охотится милиция? Как связаны убийства Стивена Камински и белокурой проститутки по имени Кристина, с которой вы отказались говорить вчера вечером в кафе «Хрустальная ночь»? Каким образом…
Если бы я скинула с себя одежды и исполнила танец живота на письменном столе, Сергей Иванович удивился бы гораздо меньше.
С первых же моих слов он открыл рот и опомнился только на четвертом вопросе.
Комаров вскочил с места и подбежал к двери.
— Томочка, меня нет ни для кого на весь день. Скажите — иностранная делегация или что-нибудь еще придумайте. Ни с кем не соединять, слышите?..
Заперев дверь на ключ, Сергей Иванович обернулся ко мне, тяжело дыша.
— Кто вы? Вас послал лысый? Или…
Он не закончил фразу, ожидая моего ответа.
— Зря вы отказались разговаривать со мной вчера, — укорила я его.
— Так это вы представились как Ведьма? — нахмурился он. — Может быть, соблаговолите объяснить, что все это значит?
— Ведьма — это мое домашнее прозвище. Друзья зовут меня так в шутку, а враги — по злобе, — пояснила я. — А вообще-то я — частный детектив.
— Какого черта вы лезете не в свои дела? — взвизгнул Комаров. — Вам что, собственная голова мешает? Или у вас есть запасная?
Я машинально поправила прическу.
— Черт возьми! — простонал Комаров. — В этой истории только любителей не хватало!
— Я — профессионал, — обиделась я. — И давайте вернемся к моим вопросам. Что вы можете мне сказать по сути дела?
— Сначала ответьте, кто ваш клиент, — потребовал Комаров. — От этого зависит степень моей откровенности. И еще очень многое.
— Человек, который хочет узнать, кто убил Подольского, — уклончиво ответила я.
Комаров задумался.
Казалось, он просчитывал различные варианты: стоит ли со мной вообще разговаривать, если да — то о чем и насколько подробно.
Наконец он решился.
— Стивен Камински был агентом Интерпола. Для вас, очевидно, это новость?
— Почти нет, — ответила я. — Нечто подобное я и предполагала.
Комаров недоверчиво посмотрел на меня, но не стал высказывать свои сомнения.
— Он был командирован сюда по одному весьма щекотливому делу, — начал свой рассказ чиновник, тщательно обдумывая каждое слово.
Сергей Иванович напоминал мне торговку на базаре.
Хитрая бабка, с одной стороны, не намерена продавать свой товар по дешевке, а с другой — никак не хочет упустить богатого покупателя.
— В настоящий момент в нашем городе наблюдается активизация преступных групп. И один из местных авторитетов, не так давно вышедший на международный уровень, представляет особый интерес для Запада. Именно его и разрабатывал Стивен Камински.
Комаров сделал паузу, как бы сверяя сказанное с некоей схемой в своем мозгу.
— Не буду скрывать, что смерть моего коллеги — Подольского — тоже стоит в этом ряду. Он, очевидно, встал поперек дороги, и его убрали.
— Не совсем понятно, какая из сфер деятельности чиновника в комитете по народному образованию могла привести к такому исходу.
— Видите ли, — начал объяснять мне Комаров, слегка замявшись, — существует, вернее, существовала до недавнего времени определенная законодательная база, позволяющая людям, занимающим соответственные посты…
Но закончить эту фразу он не успел…
В дверь стали колотить кулаками так, словно намеревались выбить ее из косяка.
— Кто там! — нетерпеливо отозвался Комаров. — Томочка, в чем дело!
— Это мэр, — пискнула секретарша. — Очень срочно!
— Черт возьми, — выругался хозяин кабинета, подбегая к двери и поворачивая в скважине ключ.
Дверь тут же распахнулась, едва не смазав Сергея Ивановича по носу.
В кабинет ворвался высокий кудрявый человек.
Вернее, его буквально втолкнул внутрь следовавший за ним Бержье.
— Но, Кирилл Николаевич… — начал оправдываться Комаров, еще не выслушав ни слова от начальства.
— Комаров, — задыхаясь, проговорил мэр (а верзила с кудряшками оказался именно мэром), — ты…
Тут его взор упал на меня.
— Извините, сударыня, тут дело, не терпящее отлагательств, — скороговоркой проговорил мэр и, взяв меня под руку, стал выпроваживать из кабинета.
— Бонжур, мадемуазель, — вежливо поздоровался со мной Бержье.
На его губах играла саркастическая улыбка.
Подгайнов посмотрел на меня совершенно безумным взглядом и вопросительно повернулся к Бержье.
— Сергей Иванович примет вас завтра в это же время. А сейчас попрошу оставить нас одних, — обратился ко мне француз.
— Да-да, — кивнул мне обретший дар речи Подгайнов. — Я проконтролирую.
Мэр города еще крепче ухватил меня под локоть и вывел за порог.
Как только дверь кабинета захлопнулась, крики возобновились с прежней силой.
И мне даже показалось, что дело дошло до рукоприкладства.
«Интересно, кто кого бьет?» — думала я, спускаясь по мраморным ступеням особняка.
Мэр вроде ростом повыше.
Но активной стороной выступает явно Бержье.
Наверное, пожилой француз вместе с кудрявым мэром колотят Комарова.
Хотелось бы знать, что позволяет Франсуа так вести себя в государственном учреждении?
Глава 6 Красная краска
«Что же должно произойти за эту неделю?» — напряженно думала я, шагая по пыльному асфальту.
Срок был определен господином Пустовым вполне четко.
Значит, мое ощущение включенного таймера было не случайным.
