дело» он звонил по домашнему телефону человека, к которому собирался идти. И, убедившись, что кто-то из его близких дома, шел к самой жертве. Так что наряду с пистолетом у него был в запасе и второй «аргумент»: угроза, что «его друг» в случае чего не пощадит родственников.
На мясокомбинат Ухов собирался пойти сразу же после звонка Шестопалова. Но поскольку на квартире Кутателадзе ему никто не ответил, перенес нападение на следующий день, в расчете на появление кого-то из членов семьи. Именно в этот день в Москву приехала Вера Севастьяновна…
Сейчас, прислушиваясь к звукам старой мелодии, Иванов вспомнил еще одну деталь. Шестопалов, убежденный ранее, что Чубиев с возвращением в Москву свое существование прекратил, именно в день визита Ухова на мясокомбинат вдруг решил позвонить в 3-е МПТО «Стеклотара». Услышав отзыв Иванова, он с ужасом осознал свою оплошность. Ведь Ухов не был предупрежден о Чубиеве. Шестопалов тут же попытался перезвонить Ухову, но было уже поздно…
Мелодия, звучавшая в приемнике, была хорошо знакома Иванову. Чистый, спокойный звук саксофона. Взглянув искоса на Веру Севастьяновну, Иванов подумал, что сейчас не тот момент, когда нужны разговоры. Нужно просто помолчать. И вслушаться в старую и по-прежнему прекрасную мелодию.
УСЛОВИЯ ДОГОВОРА
Живу я в небольшом грузинском городке Галиси — районном центре. Городок наш в основном умещается в долине, но часть домов все же взобралась на скальные уступы отрогов Большого Кавказского хребта. Местность у нас красивая, воздух чистый. В окрестностях — перелески, небольшие речушки, два озера. Поэтому летом в Галиси много дачников из Батуми и даже из Тбилиси. Езды к нам на поезде от Батуми около трех часов, от Тбилиси около восьми. Вообще же, если признаться честно, ничем другим, кроме воздуха, природы и стоящего неподалеку старинного монастыря, наш городок похвастать не может. Жителей у нас чуть больше двадцати тысяч. Почти все дома — сельского типа. По тротуарам ходят куры, а ближе к окраинам — свиньи и овцы. Мы с женой тоже держим кур и свинью и ничего предосудительного в этом не видим. Сам я, Георгий Ираклиевич Квишиладзе, — майор милиции. Должность у меня для моих лет и звания, как говорится, типичная — заместитель начальника районного отделения внутренних дел по оперработе. Семья обычная. Жена учительница, преподает химию и биологию. Дети учатся — Лали в четвертом классе, Сулико в первом.
Работа у меня тоже типичная. Я, как и полагается заместителю начальника РОВД, занимаюсь всей опер-работой. Но, по договоренности со своим начальником, Арчилом Ясоновичем Чхартишвили, взял на себя угрозыск и ОБХСС. Так что в нормальной обстановке моя основная забота — борьба с уголовными преступлениями, а также с хищениями. В нашем районе нарушения законности по этой линии связаны, как правило, с хищениями зерна, приписками по поголовью скота, незаконными отхожими промыслами. Этим, в основном, я и занимаюсь уже много лет. В свое время я окончил заочно Высшую школу милиции и считаюсь, так сказать, специалистом широкого профиля. Только обыденность поневоле сузила этот профиль. Именно поэтому дело Чкония было для меня сначала полной неожиданностью. Но поскольку события этого дела начались в нашем городе, мне пришлось до конца довести оперативную часть работы. Моим помощником был оперуполномоченный угрозыска нашего РОВД лейтенант Парулава. Следствие вел следователь нашей районной прокуратуры Гверцадзе.
Чкония остановил свои «Жигули» у небольшого кафе на окраине Галиси. Выйдя из машины и заперев ее, подмигнул проходящей мимо девушке. Поигрывая брелоком, вошел в кафе. Посторонился, пропуская официантку с подносом. Скользнул взглядом по немногочисленным посетителям. Увидев за угловым столиком Тенгиза, пошел к нему улыбаясь, раздельно сказав сам себе: «Я его не боюсь!» Увидел, что Тенгиз в ответ тоже изобразил улыбку.
Подойдя, Чкония сел за столик:
— Ну что, едем в Батуми? Через пару часов — на месте. Найдем Главного, разберемся с ним. Потом отдохнем. Девочек гарантирую.
— Зачем тебе Главный? — хмуро спросил Тенгиз.
— Хочу с ним кое-что обсудить.
— А где ж ты собираешься его искать?
— Лично я собираюсь искать Главного в морском порту. В поликлинике.
— Почему там?
— Есть кое-какие мысли. Хочешь, поедем вместе?
— Погоди, зачем спешить. Дубликат готов?
Чкония придвинул вазочку с мороженым, заказанным для него Тенгизом, отделил ложечкой край белого шарика, ответил:
— Готов.
Тенгиз посмотрел исподлобья:
— Вместе в Батуми зачем? Разберусь сам. Твое дело простое: дубликат на стол, бабки в зубы и айда отсюда.
«Я его не боюсь», — повторил Чкония. Сказал:
— Интересно. Выходит, мне от мертвого осла уши?
— Витя! Так ведь договор был. Ты заказываешь дубликат, мастеру за работу платим мы, тебе за услуги, без обиды. Получи… — Вытянул из кармана приготовленные деньги.
Чкония покачал головой:
— Не пойдет.
— Штуки тебе мало?
— Я знаю, сколько стоит игрушка. Процент меня не устраивает.
— Сколько же ты хочешь?
— Пять.
— Еще пять бумаг?
— Пять штук. Всего.
Тенгиз доел свое мороженое, уставился, не мигая:
— Шутка?
— Зачем же шутка.
— Дубликат с тобой?
— За фраера держишь? Будут бабки, будет дубликат. И учти, передавать буду не один.
— С кем, если не секрет?
— Мурмана Сулханишвили из вокзального ресторана знаешь?
— Халдея[19] что ли?
— Да. Так вот — с ним. И учти: просеку нехорошее, слиняю вместе с вещью. Только и видел меня.
Тенгиз отодвинул в сторону пустую вазочку от мороженого:
— Хорошо, но я тоже не один. Придется посоветоваться.
— С Главным?
— Да, с Главным. Пять штук при любом интересе — большие деньги.
— Советуйся, я подожду.
Чкония встал было, но Тенгиз кивнул:
— Дела не получилось, Витя, так что оплати.
— О чем ты?
— О мороженом, о чем же еще.
«Я его действительно не боюсь», — подумал Чкония. Спросил:
— Сколько?
