полулюдей-полумашин,— чтобы поднять в воздух свои пятьсот фунтов веса. Ещё в воздухе его тело развернулось на сто восемьдесят градусов и приземлилось мордой к лесу. Ноги задвигались, ещё не коснувшись земли, после чего животное на полной скорости исчезло в лесу. Сквозь шум дождя мы слышали, как оно ломится сквозь чащу.
Пятьдесят минут спустя, промокшие и беспрестанно дрожащие, мы приползли в Мак-Брайд. Мы догадывались, что местный кемпинг скорее всего затопило, поэтому вместе со своими велосипедами ввалились в видавший виды отель «Мак-Брайд». В вестибюле никого не было, но, пока я освобождалась от куртки и наблюдала за гигантской лужей, растекавшейся у моих ног, из столовой доносился разговор.
— Да, могу сказать вам одну несомненную вещь. Это самая кошмарная буря, какую я видел,— сказал один из голосов в столовой.— Даже старый Эванс утверждает то же самое.
— Это точно. Слышали новости? Затопило Эдмонтон. У них там сейчас полный кавардак.
— Да, я думаю. Хорошо ещё, всё быстро кончилось, а то и здесь была бы беда. Мой двор больше чем на фут под водой.
За стойкой появился управляющий. Он быстро оглядел нас вместе с велосипедами и покачал головой.
— Захватило по дороге, не так ли? Похоже, вам досталось. Непонятно, как это вы вынесли. Что до меня, то более кошмарного дождя я никогда не видел. Думаю, вас обоих могло смыть с дороги. Так что считайте — повезло. Слева у меня есть одна комната, и она ваша. Комната двадцать. Ванная — через холл.
Взвалив велосипеды на плечи, мы поднялись по скрипучей лестнице к себе на второй этаж, вытащили кой-какую сухую и чистую одежду и отправились через холл в ванную комнату.
Никогда не забуду ванну в отеле «Мак-Брайд». Она оказалась достаточно длинной и глубокой, чтобы вместить нас обоих. Я наполнила её горячей водой, а потом медленно, очень медленно мы опустили туда свои промёрзшие тела. Казалось, что-то хлестнуло по рукам и ногам, когда их коснулась горячая вода.
— Небеса,— простонал Ларри.
Пар и горячая вода подействовали на окоченевшие мышцы и скованные суставы умиротворяюще, и мучения остались позади. Через пять — десять минут дрожь прошла. Было замечательно снова ощутить тепло. Мы мечтательно улыбались друг другу, пока с нас смывались грязь, пот и смазка, а вода окрашивалась в серо-бурый цвет. Это было величайшее купание в моей жизни.
К утру большинство улиц и тротуаров оказались под водой, но дождь прекратился. Мы отправились в местную прачечную постирать и высушить одежду. Кроме того, в продуктовом магазинчике мы закупили двухдневный запас еды, чтобы добраться до Джаспера, который находился отсюда в ста четырёх милях. Мы уже заканчивали укладывать провизию во вьючники, когда в город пришлёпал Крис. Было очевидно, вместе со своим коконом он получил от бури всё, что следовало, и при взгляде на него у меня всё внутри сжалось.
— Н-не спрашивайте м-меня о п-последней ночи.— Он заикался.— Я не хочу это обсуждать. О'кей? Могу только с-сказать, ч-что спал в с-своём коконе на столе на п-последней стоянке.
Крис, однако, упомянул, что незадолго до бури на стоянку приехала пара в фургоне; они бросили ему пару кусков, что помогло ему пережить ночь.
— Д-думаю, з-залезу в с-сушилку и останусь там до конца дня,— сказал он, запинаясь и двигаясь в направлении прачечной. Ларри пожелал ему удачи.
Во время путешествия нас с Ларри бросало от сверхподъемов настроения до суперспадов. Пока мы сражались с бурей, я была убеждена, что велотуризм — вершина мазохизма. Но, когда на следующий день мы забрались в Скалистые горы и испытали благоговейный трепет от зрелища Маунт-Робсон, высочайшей вершины Канадских Скалистых, я пришла в восторг. От последующих полутора недель, проведённых в горах, за исключением дня, когда мы ехали к ледяному полю Колумбия, в моей памяти остались стоянки среди ледников, с лосями, сурками и бурундуками. Несколько раз нам пришлось преодолевать в горах крутые подъёмы, но наши мышцы были достаточно сильны, чтобы мы могли ежедневно с двумя-тремя остановками проходить по шестьдесят — восемьдесят миль.
Было 14 июля, когда мы прибыли в Джаспер. В этот день исполнялось пять лет со дня нашей свадьбы и три месяца — с начала путешествия. Чтобы отметить, мы решили остановиться на ночь в мотеле. Наша комната выходила на настоящую кухню, и как только мы заняли днём номер, то сходили и купили гарнир к мясному обеду — нечто, о чём мы мечтали на протяжении всего пути по Британской Колумбии, питаясь арахисовым маслом и макаронами с сыром. В городе мы наткнулись на Криса. Он выглядел вполне оправившимся от своей ночи под водой.
— Привет, а я и не думал, что вы в Джаспере. На бесплатной стоянке за городом я вас не нашёл. Где же вы остановились? — спросил он.
— Сегодня годовщина нашей свадьбы, так что мы шикуем, Остановились в мотеле,— ответил Ларри, не упоминая названия мотеля.
— О, вижу. Да. О'кей! Хорошо, ещё увидимся. Я здесь буду несколько дней и поброжу пешком. Вы тоже?
— Мы, наверное, съездим на юг побродить. В Джаспере слишком многолюдно,— сказала я.
— Да. Ну, ладно, возможно, присоединюсь к вам на юге. Я собираюсь забраться не дальше Банфа, прежде чем сверну на восток.
С тех пор как мы с Ларри купались последний раз, прошло три дня, и, вернувшись к себе, мы вымыли друг друга в ванне. Я разожгла огонь в камине, мы вытянулись рядом на толстом ковре и открыли бутылку. Лёжа у огня, долго говорили — больше о том, как сблизились с начала нашего путешествия.
— Конечно, временами мы злимся друг на друга,— сказал Ларри,— в особенности раздражаемся, когда дождь: похоже, мы всегда, если дождь, кричим друг на друга от усталости или голода. Правда, кто не ссорится? Но знаешь, чем больше нам выпадает испытаний и чем больше лишений мы преодолеваем вместе, тем ты мне ближе и тем больше я тебя уважаю. Как в ту ночь, когда мы приехали в Мак-Брайд. После бури, медведя и всего, что мы пережили вместе, я почувствовал, как окрепла связь между нами. И мы научились поддерживать друг друга. И теперь друг друга дополняем: твои усилия компенсируют мои слабости, а я помогаю тебе преодолевать твои.
Мы говорили, а потом весь день занимались любовью. Вечером устроили себе пир из бифштекса, жареной картошки, зелёного салата и шоколадного пудинга. Столько времени прошло с тех пор, как мы ели нечто подобное, что я почти позабыла вкус такой пищи. Ларри расставил всё на ковре перед камином, но едва мы устроились рядом на подушке, как кто-то постучал в дверь. Я открыла — на пороге стоял Крис.
Первое, что пришло мне в голову,— кто-то стащил его велосипед или все деньги, и поэтому он нас разыскал. Я решила, что случилось что-то непредвиденное.
Зачем бы ещё он озаботился проверкой нескольких дюжин отелей и мотелей в Джаспере, чтобы найти нас. Да и вряд ли он стал бы нас беспокоить, зная, что сегодня годовщина нашей свадьбы и мы хотим побыть одни. Я отошла в сторону, пропуская его, в ожидании плохих известий.
— Хорошее местечко,— пробормотал Крис, проходя и усаживаясь на стул рядом с камином и нашими яствами.
Я уселась обратно на подушку рядом с Ларри. Мы наблюдали, как внимательно разглядывает Крис стоявшую перед ним еду. Пока он говорил, его глаза не могли оторваться от куска мяса на моей тарелке.
— Да. В общем, я тут решил навестить вас и сказать привет. Мой велосипед внизу. Решил прогуляться сегодня днём. Было бы неплохо. Но вы ведь знаете, на бесплатных стоянках негде помыться — что ужасно, ведь я привык принимать душ. Н-да, во всяком случае, вы действительно чудесно устроились. И похоже, успели приготовить нечто совершенно феерическое.
Крис искоса посмотрел на нас и ухмыльнулся.
— С тобой всё в порядке? — спросила я.
— Да, конечно. Всё замечательно. Как я и сказал, просто решил заглянуть и сказать привет.
«Ну да, поприветствовать в надежде, что мы пригласим для горячего душа и даровой еды»,— подумала я про себя. Ларри почувствовал, что я сейчас скажу Крису нечто ужасное, и постарался меня опередить:
— Знаешь, Крис, где-то там внизу есть горячий душ рядом с бассейном. Почему бы тебе не зайти туда? А
