поспеть в несколько мест. Подумай о том, что я тебе сказал, Тамазин.
Женщина кивнула и улыбнулась, а я ушел на конюшню.
Барак разговаривал с Орром, который поправил шапку при моем появлении. Мне нравился этот человек: он был наблюдателен, спокоен и ненавязчив.
– Ночь прошла без происшествий? – осведомился я.
– Да, сэр.
Я посмотрел на Барака и почувствовал внезапный прилив раздражения. Как может человек быть настолько глуп, чтобы искать женщин на стороне, имея такую жену, как Тамазин? Если бы мы были с Дороти…
Я мысленно одернул себя.
– Готов? – резко спросил я. – Тогда поехали.
Мы вновь отправились к дому Ярингтона. Лошади, полные сил, бодро цокали по дороге. Добравшись до цели нашего путешествия, мы привязали Сьюки и Бытие к изгороди. Подспудно я побаивался того, что ночью мальчик действительно мог сбежать. В таком случае моя мягкость обернется потерей важных свидетельских показаний. Но Тимоти был в конюшне и все так же сидел на перевернутом ведре рядом с лошадью. Он снова плакал, и из его левой ноздри выдулся здоровенный зеленый пузырь.
– Доброе утро, Тимоти, – приветливо поздоровался я. – Это мой помощник. Его зовут Барак.
Мальчик смотрел на нас испуганными глазами.
– Как здесь, однако, холодно, – ворчливо проговорил Барак, видимо вспомнив о собственном неустроенном детстве.
– Хочу тебе кое-что предложить, – сказал я мальчику. – Хочешь работать у меня, на кухне и в конюшне? Как ты на это смотришь?
– Спасибо, сэр, – просиял мальчик, – я буду стараться изо всех сил!
Я набрал в грудь воздуха.
– Но есть одно условие.
– Какое, сэр?
– Ты должен рассказать мне кое-что. Вчера ты утверждал, что никому не рассказывал про Абигайль.
– Нет, сэр, не рассказывал. Честное слово! – пылко проговорил Тимоти, но при этом покраснел и неловко поерзал на своем ведре.
Лошадь чутко повернула голову и посмотрела на него.
– Но ведь кое о чем ты не рассказал.
Тимоти в нерешительности переводил взгляд с меня на Барака и обратно.
– Давай, приятель, выкладывай, – сказал Барак.
– Я обещаю тебе, что Абигайль это не повредит.
Тимоти тяжело дышал, зеленый пузырь дрожал у него под носом.
– Ну же, парень, не робей! – поторопил Барак. – В доме у мастера Шардлейка тепло, тебе там понравится.
– Я наблюдаю за людьми, – вдруг выпалил Тимоти и, указав на дверь конюшни, добавил: – Вот отсюда. Мне опостылело торчать тут одному.
– Мастер Тоби не пускает тебя в дом?
– Только чтобы помочь ему с уборкой. Извините, если это было нехорошо – подглядывать.
– Что ты видел?
– Всех, кто сюда приходил: торговцев, продавца яиц, трубочиста, плотника, приходившего, чтобы починить ставень, который случайно отломал Тоби. Но это было до появления Абигайль.
– А после?
– Мужчину, который иногда приходил, чтобы повидаться с Аби. Он появлялся только тогда, когда хозяин уходил из дома, а у Тоби был выходной. Тоби не знал про него.
Мальчик повесил голову.
– Кто он такой?
– Не знаю.
– Он часто приходил?
– Несколько раз. Зимой, когда еще снег лежал.
– Он был высоким? Средних лет? – уточнил я, думая о Годдарде.
– Нет, сэр, – мотнул головой Тимоти, – он был молодым.
– Сколько ему было лет?
– Точно не скажу, сэр, – немного подумав, ответил мальчик. – Может, лет двадцать.
– Как он выглядел?
– Выше любого из вас и крепкий, как он.
Тимоти указал на Барака.
– Волосы у него были светлые, темные?
– Темные. Он красивый. Так Абигайль говорила.
– Вы с ней говорили о нем?
Я едва сдерживался, чтобы дрожь в голосе не выдала охватившего меня возбуждения.
– Немного, сэр. Я сказал, что видел его, а она ответила, что, чем меньше я знаю, тем меньше смогу рассказать. Ей вообще не хотелось, чтобы я что-то знал.
– Значит, этот человек посещал ее тайно?
– Они были знакомы до того, как Абигайль переехала сюда?
– Да.
– Не знаю, сэр. Честно вам говорю: я этого не знаю.
– Он был прихожанином преподобного? – продолжал допытываться я.
– И это мне тоже не известно. Я и приметил-то его лишь потому, что он входил через заднюю дверь. Когда хозяина не было.
Мальчик поднял на меня жалобный взгляд.
– Сэр, я вам все рассказал. Все, без утайки.
– Хорошо, – ответил я, – спасибо тебе, Тимоти. Пойдем, ты едешь со мной. Барак, отвези документы в суд. Я присоединюсь к тебе, когда отвезу Тимоти домой.
Во взгляде Барака читалось сомнение.
– Может, перед тем, как забирать его, вам стоит посоветоваться с Харснетом?
– Это ни к чему. Хозяин Тимоти умер, и я нанимаю его.
Я наклонился к Бараку.
– Кроме того, в моем доме он будет в безопасности. Возможно, он единственный, кто видел убийцу и уцелел.
– Кем бы ни был тот, кого он описал, это не Годдард.
– А я и не утверждаю обратного.
Тимоти поднялся на ноги и положил ладонь на круп лошади.
– Сэр, могу я взять с собой Дину? Ну пожалуйста!
– Мне очень жаль, дружок, но это невозможно. У нас уже есть две лошади.
Мальчик прикусил губу, а я подумал, что эта кобыла и Абигайль, наверное, единственные друзья, которые были у него за всю его жизнь. Но я не мог держать еще одну лошадь, тем более что она была мне не нужна.
– Идем, заморыш, – с грубоватой лаской проговорил Барак, протягивая мальчику руку. – Познакомишься со своим новым домом.
Глава 26
Я медленно ехал, возвращаясь на Канцлер-лейн, мальчик трусил сбоку, положив руку на круп Бытия, поскольку опасался потеряться на людных улицах Лондона. Я размышлял о том, что Харснету не понравятся мои новости, поскольку он твердо убедил себя в том, что убийца – именно Годдард. Конечно, такой вариант тоже не исключался, но для начала нужно было установить личность загадочного молодого человека, который посещал Абигайль.
