- Ну-у, хвалю, самурай… Да только… Нет. Гришка, это дурость. Почему кто-то должен умирать просто так? Уйти от смерти, когда умирать не за кого, не за что, или незачем, - это нормально. И при чём здесь трусость?
- Илья, я же не про смерть говорил! Неужели ты не понял? Да ну, - ведь не убили бы они меня! И не убили, - ну, дали в табло, ну, мобильник забрали… десятку ещё…
- Мало? А если бы… Нет, ничего. Так, я со сметаной не хочу, не клади её мне… Значит, если бы ты удрал от них тогда, - это считалось бы трусостью?
- Да ну… Не знаю, наверное, всё-таки нет… Да и что говорить, я и не успел бы удрать, уж больно всё получилось неожиданно. А так-то… Ха, Ил, но ведь ты бы не удрал? Ну, я имею в виду, не в тот раз, тогда у тебя всё под контролем было, - а вот если бы ты так же попал, например? Ну, неожиданно, я имею в виду, как я тогда, например.
Илья смотрит на меня, руку до рта не донёс, смотрит задумчиво, и как бы сквозь меня, - умеет он так смотреть, - а потом пожимает плечами, дует на ложку с борщом, и заявляет:
- А я не знаю! Как карта бы легла, - очень даже может быть, что и удрал бы.
Да ну, - думаю я про себя, размешивая сметану в своей тарелке с борщом, - хрен бы ты удрал. Достоинство и Честь, - ты же живёшь этим!.. Чтобы Илья, - Ил-2! - удрал от каких-то гопников? Да ну…
- Вкусно… Вот, Илюха, я же говорил, что суперный борщ у нас мама варит, - правда ведь? Со свининкой…
- Правда ведь! Со свининкой! Да, Грэг, классный борщ, что правда, то правда.
- Это правда, а вот то, что ты бы удрал… - всё-таки я решаю продолжить этот очень важный для меня разговор, интересно ведь! - Гопники, подумаешь, ты бы таких сроду не испугался!
Очень мне не хочется, чтобы Илья сейчас меня разубеждал! Пусть это только просто разговор, а не дело, - но не хочется. А борщ, на самом деле, - супер, по теме…
- Гопники-разбойники, - ворчит Илья. - По-твоему, выходит, что их нечего бояться!.. Перец где у вас?.. Есть чего. И именно бояться, а не опасаться. И именно, когда они толпой, - вот тогда и надо их бояться. Ну, этот страх у меня только до того, как всё начинается, потом другие чувства…
Я даже есть перестаю:
- А какие, Илья?
- Хм… Разные, - ну, восторг, как это ни странно. Да, по большей части восторг, и не важно, чем всё кончится, но это у меня… Таким уродился, - вот честно скажу тебе, самурай, - нравится мне бой.
- Да ну, Илья, какой же это был бой? Ой, ты, пожалуйста, извини меня… Спасибо. Но всё-таки, - я про другие случаи у тебя не знаю, конечно, - но тогда-то… Так ведь ты их…
Илья смотри на меня… высокомерно, - дожевывает, - потом вообще, задирает подбородок, и говорит:
- Балда. Самурай, ты пойми, - когда бой, а когда нет, решаешь только ты сам. Иногда простой урок химии может быть таким боем, - Сталинград! - м-м… но не будем о грустном…
Я хихикаю себе в тарелку, знаю я о его «грустных» делах с химией!.. Алхимик-недоучка, «Менделеев» недоделанный, - это тебе не об «изначальном превосходстве Утамаро над всеми импрессионистами, вместе взятыми» мне втирать… Ой!
- Ил! Ну чо ты! А если бы я подавился?! Гад…
- Если бы, да кабы! История, Грегори, не терпит сослагательного наклонения. Как наука. Да, вкусный борщец! Был. Реально вкусный… И кто мне это говорил, не помню, что идеальный мир, имеет примат над материальным? - натурально, он такого реального материального борща не пробовал. Нереально. Натурально, идеально.
Я смеюсь, - да-а, интеллектуал! - а сам про себя думаю: - ты бы, лучше, с химией своей…
- Добавки хочешь?
- М-м… Добавки не хочешь. Натурально, я реально отказываюсь, - причём, брутально.
- Илья-а, хорош… конча-ай, смешно… Погоди, а второе? Капуста же, тушённая! Илюша, с курицей, - вкрадчиво сообщаю я, очень мне хочется, чтобы Илюха пообедал у меня по-настоящему. - Реально, Илья, натуральная курица, не окорочка там, какие-нибудь… химические, нереальные, - не удержавшись, снова хихикаю я!.. - Да ну! Ой! Кончай, Илья! Я ж так… Ну, вот, ложку уронил… Ну, что? С курочкой… И знаешь, Илька, туда мама ещё такие приправы добавляет, - ну, всякие… И помидоры…
- Искуситель. Да, умеешь ты искушать, - хм, учесть надо… Не чеши в затылке, Ё! Что за наказание, Б., - мало мне Стаса было, у вас тут что, в Магнитке, зараза такая ходит?.. Буду я капусту, тушённую с натуральной курочкой, помидорами и всякими приправами… Гришка, ты мне в эту же тарелку капусты наложи, мыть после меньше придётся… Ё! Да не спорь ты! Так, продолжаем разговор, как говорил великий и прекрасный вертолёт системы «Карлсон» своему Малышу… Кстати, а Малышу капусты?
- Да ну, нельзя же ему, там ведь перец, нюх испортится, и всё такое… Ничего смешного, между прочим! Ладно, немножко можно. А о чём продолжаем разговор, а, Ил?
- Если продолжаем, то о том, о чём говорили раньше. Итак, гопники.
А мне чего-то расхотелось говорить о гопниках. Я морщусь, хочу возразить, смотрю на Илью, и вижу, что он улыбается одной из этих своих настоящих улыбок, - их у него три такие, настоящие, - эта задумчивая, ещё есть весёлая, и грустная тоже есть, - но её я не очень, у меня от его грустной улыбки глаза чего-то щипет, - а вот первые две даже очень мне нравятся, - люблю даже я, можно сказать, когда Илюшка улыбается весело, или вот так вот, задумчиво. Бывает, что Илья с такой улыбки начинает мне РАССКАЗЫВАТЬ, - не всегда, конечно, но бывает… а интересно…
- Ну, хорошо, Илья, гопники, - вот ты мне позавчера рассказал, как Япония от разбойников задыхалась, - было такое время. И ещё, тоже рассказывал, как Помпей пиратов истребил, - вот там, если бы там гопоту эту боялись, или опасались хотя бы, тогда бы так всё и продолжалось бы.
- Слушай, самурай, лучше ты меня, блядь, не заводи лучше, я, блядь, когда заведённый, то… - Илюха пару раз щёлкает на меня своими белыми зубами.
- Что? - смеюсь я.
- Предметами разными бросаюсь, костями, вот, куриными, например.
- Да ну, Илья!.. Ну, ладно, если костями, то не буду заводить, - не хочешь отвечать, не надо…
Илья, склонив голову к плечу, спокойно смотрит на меня, - я улыбаюсь, и стараюсь вложить в свою улыбку побольше всякого такого, «ирония» это называется, - потом он кладёт на стол куриную косточку, качает головой, и, разумеется, отвечает:
- Ты, Гришка, уже сейчас хороший человек, а если всем нам повезёт, то вырастешь, вообще, настоящим… - да не красней ты! - я же серьёзно так считаю… Вот, но что надо, а что не надо… Нет, не так. Вот, послушай… Чайник, только, сперва, поставь… Япония до Ияэсу, разбойники, - там же всё зашло, дальше некуда! И с пиратами в Средиземном Море при Помпее, - тоже. Они же целые города на запчасти разбирали, как угнанную «тачку»… Это вот тебе сейчас «хи-хи», а тогда… Да, гопоту всегда боялись, - но не все. Можно перешагнуть через страх, - легко! - когда есть куда шагать… или с кем. А если незачем и не с кем?.. Хм, ты же сейчас хочешь, чтобы я тебе пример привёл, - так?
- Хочу, - сознаюсь я, как честный человек.
- Будет тебе пример, если ты мне чаю нальёшь… Ну, - вот, например, одна история. Только этот пример такой… не знаю, как он тебе понравится, - но это пример. Мы же с чего разговор начали? Надо ли было удрать тебе тогда от Комара, или нет, и, - главное, - было бы это трусостью? Я тебе уже про Минамото рассказывал, я эту семью больше всех уважаю, ты в курсе. Но тогда в Японии много было достойных. Вот противники Минамото, - Тайра, был у них такой Садацуна, очень даже достойный персонаж. Ну да, он по рождению был уже в теме, но и собственной храбростью дослужился до командира Левого крыла стражи Внешнего Дворца, - «Татэхаки», Носитель меча… Неважно, короче, - это большое звание. Вот, так он в бой знаешь, как ходил? У них там войнушка очередная случилась, так когда Вада Ёсимори, его начальник, войска в бой посылал, Садацуна впереди всех скакал. Ну, в этом ничего особенного нету, - но вот если бой был днём, тогда Садацуна сражался на чёрном коне, а
- Круто! Это же он для того, чтобы заметнее быть, да, Ил?.. Круто… Погоди, варенье же, Илья, вишнёвое!
