цветной! - там строчками: ИлДом и ИлМобилн.
- Илюш… - я успокаиваюсь немного, - а как тут, тоже, как на моём старом, просто на вызов?.. А на какой номер, на ИлДом?
Я решаю, что потом надо будет правильно имена набить…
- Позвони на мобильник, я твой номер себе в память с определителя занесу.
Я жму вызов… Из лежащего на столе рядом с Ильёй коммуникатора, - “Qtek” он у него называется, я таких и не знаю, - из него раздаётся тот же мотив, что Илья насвистывал, когда мы шли к нему домой, - как из плеера, полноценная музыка, риалтон! - резкий, рваный ритм саксофона, и тут же вступает голос, - голосина! - тема! Илья раскрывает коммуникатор, - да, полная клавиатура.
- Всё, ты мой, - Илья мне улыбается, а я согласен, с радостью согласен…
С.С. тоже улыбается, и спрашивает Илью:
- Это из “Big Time”?
- Точно, Стаська, - “Telephone call from Istanbul”. Я сегодня это на вызов поставил.
- Да, двадцать лет альбому, а никому это не переиграть! И не перепеть. Ха, Илька, прикинь, - вот бы Киркоров! Любит же он римейки…
- Хана бы Филе по-любому тогда, последний бы римейк в его жизни был,- я бы по такому разу сам в Москву смотался, поразмяться, а я не «розовая кофточка», куда как…
Илья вдруг резко замолкает, С.С. хмурится, - я ничего не понимаю. Ладно, - тут поважнее дела есть, - фотокамера ведь тут!
- А, Илья, а тут и фотокамера цифровая!
- Да ну?!
А вот сейчас Илюха дразнится! Но не зло, - он прикалывается, - я смеюсь.
- Много там чего: и порт инфракрасный, - вот к нему приёмник для компьютера, - и диктофон, и наушники, и камера… Барахло в нём, а не фотоаппарат, Гришка! Стас вот говорит, что все эти опциональные прибамбасы в мобильниках, это просто выжимание денег, - да, Стас?
- Так и есть. Максимальное разрешение 640 на 480, тоже мне…
- Да ну, по теме! Фотокамера! А как она? Илья, покажи?
- Ой, да отвяжись ты, самурай! - я опускаю голову, С.С. пинает Илюху под столом по ноге. - Я в том смысле, Гриша, что потом покажу всё, - ладно? Неохота мне сейчас с мобильником твоим…
- Конечно, Илья, как скажешь… Потом, конечно, извини. Только ведь скоро мне домой… Да в общем- то, я и сам разберусь, наверно…
- Наверно, разберёшься, но только раз я говорю, что потом тебе всё покажу, это значит, что самому тебе не придётся разбираться! Наверно. Будет ещё время…
Я верчу в руках Самсунг, рассматриваю его, раздвигаю слайдер, он включается… и думаю. Это что же, - это обещание? Конечно, обещание! Значит… Да. Вот когда Илья забил в Самсунг мне свои телефоны, когда он сказал, что я теперь у него, - я… Ну, думал, так это, - а сейчас ведь это он прямо мне обещает, что мы ещё увидимся! Но… Надо же мне…
- Это что? - я поднимаю глаза от своего мобильника. - Это значит, что мы ещё увидимся, да, Илья?
- Свидимся-увидимся! Гришка, ты чо? Стас, я сто пудов тебе говорю, я такого… Так. Завтра я свободен. М-м… Погодь, Стаська, я помню, - как от тёти Томы приду, так и… Ты как завтра, Гришка?
Ну, как, - завтра же воскресенье!
- Воскресенье же завтра, Илья, я выходной!
- Понял, не дурак, - вот завтра созвонимся, и увидимся.
- Да? Супер… Станислав Сергеевич, а вы не против? Ну, что вот Илья со мной?
С.С. смотрит на Илюху, тот делает ему «глазки», ковыряет пальчиком стол… Мы все втроём смеёмся, - классно как у них, мне по теме! Стас кивает мне на Илью, потом осторожно ерошит мне волосы, - да ну, чего же осторожно-то, я ж не против…
- Видал? Эх, Гриша, открою я тебе секрет: - вот восемь месяцев мы с Ильёй вместе уже…
- Родить можно, Б! Преждевременно, на Х., но можно!
- Да цыц ты! Вот, а секрет такой: главный у нас Илья.
- Главный у нас я! Наконец-то! Признание пришло к нему при жизни! Восторженная улыбка не покидает моих чётко очерченных губ… А то я все эти восемь месяцев ночами плачу, худею… Стас. Не будем. Нельзя быть главным, когда вместе. По жизни когда вместе, - тогда главное… Так. Проехали. Гришка, а покажи-ка нам свои работы!
- Работы? - я не понимаю, неужто Илье интересно, чего у меня в папке, или это он просто так, из вежливости?
- Ну да, работы, так ведь это называется. Я, самурай, в этом разбираюсь, - Илья весело смотрит на Стаса, тот лишь вздыхает. - Я, если хочешь знать, Стасу в Италии, - когда мы там были на осенних каникулах, - вместо гида был. У меня художественный вкус на Японской живописи сформирован, но и европейских Мастеров я… - Илюха смотрит в пространство, изящно пошевеливает в воздухе пальцами. - М-м… Караваджо. Тема, как ты выражаешься, - а вот Фьорентино, - Стаське понравился, - а по мне: выставка в мясном ряду! Телеса сплошные, и со светом… что-то у Фьорентино с экспозицией не того, яркость без контраста. Кризис, в целом характерный для «Квинточенто», - пятисотых годов, - переизбыток экспрессии, праздник обнажённого реализма, - хотя, конечно, впечатляет…
Илья вдруг быстро, - я опять не успеваю заметить, - протягивает руку, щёлкает меня большим пальцем снизу по подбородку, - я захлопываю варежку… Да-а… Что за пацан, всё-таки! «Квинточенто», надо же…
- Ну-у, мне Боттичелли нравится, - мямлю я. - Из итальянских…
- Ну да, ну да, - ясность, чистота и вежливость, - такое и должно нравится. Хвалю, самурай.
- Интеллектуал пятнадцатилетний. С «художественным вкусом», вдобавок, - почесав в затылке, грустно говорит С.С. - Гриша, не обращай внимания, - это ещё что, ты бы знал, как мне от него в Италии доставалось! Ладно хоть, что там по-русски мало кто понимает, - и то, чуть из Уффици нас не выгнали… Ты покажи рисунки, в самом деле, мне тоже интересно! Улан, выпусти человека, разлёгся, понимаешь…
Я киваю головой, - нет, спорить, ломаться и «стесняться» я не буду, не тот случай, - и иду в прихожую за своей папкой. Выйдя из кухни, я слышу, как С.С. говорит Илье:
- Илья, что ты, в самом деле, не смущай парня.
- Да ну…
- Э-хе-хе, как мне порой Тихона не хватает… Ох, прости, Илюша!
- Нормально, Стась…
Я удивляюсь, очень даже удивляюсь… Да нет, конечно, это они про кого-то другого. И я возвращаюсь с папкой на кухню, - Илья чего-то задумался, С.С. освобождает место для моей папки, я кладу её на стол.
- Ну, вот. Но только это просто так, наброски, Станислав Сергеич. Ученические. Предметы, фигуры, позы… перспективы… Вот.
Стас смотрит на мою папку, пальцем указывает на мою фамилию, глаза у него округляются, он открывает рот…
- Илья!
Илья тоже смотрит на мою папку, читает мою фамилию, выпускает из руки чайную ложечку, она звенит, кружась на столе…
- Тихонов…
“Hold On”
- Ну что ты места себе не найдёшь? Сказал же он тебе, что выезжает! Скоро будет, на такси быстро доедет. Гришутка, я…
- Мама! Я же просил! Гришутка! Ты меня так ещё при Илюхе назови… - я содрогаюсь от одной этой мысли! - Бр-р-р, «Гришутка»…
Мама смеётся, хочет мне что-то сказать, но тут из кухни её зовёт Егорыч, - во, разорался! И мама,
