для кого? Для «нищих духом», - дословная цитата! Нет, спасибо, это без меня, я привык любить людей полных духом, я с ними. И конец ещё! Куда не попади по христианству, - конец, - хоть ты в Раю, хоть в Аду, - всё один чёрт, ужас вечного конца! Это правда, - и Рай, и Ад, - но это для тех, кто в это верит, а я верю в то, что знаю. Знаю. Я знаю, что люди не уходят с концом, - цепь, череда жизней, и мы встречаемся, и это… Это так… Каждый ведь раз по-новому! Кайф… Но это ладно, а «Дозор»… Светлый маг Городецкий, - бе-е, - он же даже теми правилами, что Лукьяненко ему прописал, он даже внутри этих… детских правил, чего-то всю дорогу… Хотя, может быть, именно в этих правилах… Сомнения, сопли с сахаром, - нищета духа, - по таким «царствие небесное» плачет, самое ему там место. Всё. Я сказал, что думал, но я очень вас прошу, - и вас, тёть Таня, и тебя, Гришка, - не спорьте! Не надо обсуждений, споров, возражений, - это моё, а на то, что ваше, я не… не посягаю. Знаешь, самурай, что мне нравится? Что ты думаешь. Это Амида Будда всем советовал. Медитация, это важно, - ну, техника медитации тоже важна, но сам процесс важнее. И даже если ты придёшь к выводам, которые не по Будде, - это и будут самые правильные выводы, - для тебя! Удобно? Не очень, ведь если ты встал на этот путь, если ты узнал и принял его сердцем, то надо ещё и про Карму помнить, а это не только Судьба и Выбор, это ведь и Перерождение, и Возмездие с Воздаянием. А вот теперь всё.
У-уф-ф… Вот это да! Вау… Первый раз Илья так вот… И как же это: «не спорьте»? Столько же всего! И сказать мне есть чего! Но… Нет, конечно, так вот просто, если сейчас же отвечать мне, так я такого наплету! Да и Илья ведь не хочет спорить, по ходу, на самом деле, - его спросили, он ответил… И ведь КАК ответил! Да. Не будем спорить, - не сейчас… да, интересно… Ну, теперь я знаю, как мне Илюху крутить на серьёзные разговоры, если припрёт меня тема такая.
А как на него смотреть при этом было здорово, по теме, вообще! Покраснел, две волнистые пепельные пряди по бокам ото лба, светло-зелёные глаза то разгораются, то темнеют, чуть не до черна… Эх, как же повезло-то мне… Ха, Егорыч также считает: - смотрел сначала на Ильку влюблённо, потом, - не понимает же ни шиша, мелкий же, - завалился Илье своей золотистой башкой на коленки, - дремет, по ходу, щас, - ведь Илюха задумчиво перебирает его золотистые вихры, - это я знаю, это и мне приятно, когда вот так вот, в волосах перебирают… А курить-то, - охота… Ладно, пойду когда Илюху провожать, на обратном пути покурю, - не забыть бы жевачкой зажевать, - а вообще-то, при Илье покурю! Хватит мне от него прятаться, - пусть даже и по шее схлопочу… да ну, не схлопочу…
- Да-а, Илюша, мне и сказать нечего… Я слышала, что самые большие философы в мире, это мальчишки в твоём возрасте, - теперь и я так же думаю. Илья, а можно вопрос? Личный?..
- Можно вопрос. Личный. Только, тёть Тань, если вопрос уж очень личный, то я ответ не гарантирую!
- И всё-таки я спрошу, мне очень интересно, - скажи, Илюша, как ты с девочками обходишься? Ведь отбою тебе нет от девочек, я уверена. Что там, будь я твоей ровесницей…
- МАМ!!! Так же нельзя, неправильно это спрашивать! - да ну, что за вопросы такие, в натуре, мне не нравится, и что бы Илья сейчас не ответил, мне тоже это не понравится… - Ил, не отвечай!
- А я и не знаю, что ответить, - вздыхает Илья, я вижу, что он сейчас ненастоящий, просто он не хочет быть невежливым с моей мамой, вот он и говорит: - Ну, есть у нас компания, - нас, пацанов, четверо, и две девчонки… Но это… Мы друзья. А так-то… Насчёт «отбоя», - это проблема, - поначалу это у меня проблема была, - ну, как только я в гимназию пришёл, - и записки, и слёзы… бр-р, вспоминать не хочу! Щас как-то утряслось. Гришка! Не красней, вот же…
Я, сердито глянув на Илью, ещё сердитей на маму, иду к свому столу, начинаю рыться в рисунках… А эти двое у меня за спиной продолжают говорить.
- Извини, Илюша, что я спросила, прав Гриша, это неправильно, такие вопросы задавать. А вот тебе, - спасибо. За Гришу, за то, что ты с ним теперь. За то, что он на тебя старается походить…
- Ма-ама-а! Блин, мне что, правда, - уйти, что ли?!
- Гришка, цыц… Тёть Тань, я… - голос у Ильи сейчас какой-то… даже Егорка очнулся, смотрит на него снизу вверх удивлённо. - Тихо, Рыжик, всё тип-топ, всё в порядке… Вы же толком меня и не знаете, что со мной было в жизни… всякое…
- И знать не хочу. Что бы там у тебя ни было, - а тем, что ты сейчас с нами, этим я очень довольна. И что Егорка к тебе тянется, - но он ещё маленький, а вот то, что Гриша… Очень я этому рада, и он сам тоже. Это правда, а если ты не веришь мне, спроси… Нет, у него и спрашивать нечего, просто посмотри на Гришу, сам всё увидишь.
Тьфу ты! Ёб! Пиздец, какой-то… И не захочешь, а сматеришься! Уйду, к чёрту. Я, сунув в карманы руки, подняв плечи, независимо глядя в потолок, - блин, опять покраснев! - гудя мелодию, на которую я запал, из любимого Илюхиного Тома Вэйтса, - “Russian Dance”, из “Black Raider”, - фальшиво! - sorry, uncle Tom, - цепляясь тапочками за палас, чешу в большую комнату. Да ну, воще…
“Cold Water”
- Это вот ещё почему, Стас? Не-ет, ты от ответа не уходи!
- Да я не ухожу, Ил, - С.С. не сердится, а я бы сейчас с Илюхой сцепился бы, на его месте! - И не надо спорить, всё ведь яснее ясного, Гриша младше…
- Яснее ясного, Гриша младше, - но это не повод! А потому, это не довод. Он младше, но он взрослый. Самурай, ты взрослый?
Ну, вот, - ну как тут спорить? Хоть на чьём месте, Б! Я чешу в затылке, открываю, было, рот, но Илюха не даёт мне ответить, - он смеётся, - фу-ух, спора не будет, банзай! - и говорит Стасу:
- Видал? Взрослый, и привычки у него взрослые, затылок вот, например, чешет, - совсем как у тебя привычка, а ты же взрослый, - выходит, это признак подобия… Да! Курит же у нас самурай!.. Стас! Да закрой же ты рот! Гришка, скажи ему, он мне не верит. Что ты у нас совсем взрослый, хоть и через курение…
Я чувствую, что я сейчас не просто красный, - я сейчас бордово-пунцово-багровый, - а от ушей у меня сейчас хоть прикуривай… И тогда я молча убираю у себя с колен голову Улана, - тот и ухом не ведёт, - молча встаю с ковра, молча иду в прихожую, - ах, да! - молча возвращаюсь в комнату, и, сдерживая слёзы жестокой обиды на Илью, говорю Стасу:
- Д-до свидания, Станислав С-сергеевич, - голос дрожит, гадство…
И иду обуваться-одеваться… Гад зеленоглазый! Скотина. Кончилось моё терпение, достал… Во, тоже в прихожую выперся, гад…
- Грэг, ну ты что, - обиделся? Зря, самурай.
Я продолжаю шнуровать ботинки, на гада не смотрю… шмыгаю носом, - вот же чёрт, - только бы С.С. не вышёл…
- Гри-иш…
Я поднимаюсь с корточек, тянусь к вешалке за своей курткой. Молча. Главное, сейчас мне на него не смотреть, а то разревусь… а сам жду, что он меня просто-напросто затащит в комнату, там я дальше обижаться буду, а он прощения у меня запрос…
- Ну, и вали! Но учти, это насовсем! Вали!.. Эх…
Илья резко разворачивается, и в одно движение исчезает, но не в комнату, - ну да, там же Стас! - в ванную спрятался, гад… Я стою, куртку охапкой к груди прижал, растерянно, сквозь первые слезинки смотрю в дверь, за которой спрятался Илья. Стас ко мне вышел…
- Гриша, не надо…
- А чо он… такой га-ад… - шепчу я, и слёзы уже льются вовсю!
С.С. подходит совсем близко, - медлит, - и тогда я сам тычусь носом ему в грудь, - в его колючий свитер, - Стас снова медлит, - я всхлипываю, - Стас наконец-то меня осторожно обнимает, - я прижимаюсь к свитеру лицом сильнее, - я плачу…
- Илья! - громко говорит С.С., я слышу его голос не ушами, их у меня заложило, от обиды, что ли, я слышу этот окрик из груди Стаса, из его свитера всем своим лицом, и этот окрик тоже, как и свитер, колючий… - Выйди! Ил, сейчас же выйди!
Пауза, - я затаился у С.С. на груди… вышел, гад. Это мне и слышать не надо, я зеленоглазого научился просто чувствовать, всем телом…
