Правда, не совсем понятно, касалось ли это запрещение всех спартанских граждан или только военнообязанных. Так, Исократ в 'Бусирисе' (18) относил это запрещение только к военнообязанным, а Аристотель в 'Лакедемонской политии' - ко всем спартиатам. Сопоставление обоих свидетельств см. у Гарпократиона (s. v. kai; gar; to; medevna tw'n macivmwn etc.).
Полный перечень источников по ксенеласии и анализ мнений о сущности этого института приведены в недавно вышедшей статье А. В. Зайкова (Зайков А. В. Спартанские ксенеласии // Античная древность и средние века. Екатеринбург, 1999. С. 6-25).
Хрестоматийный пример тому - ксенические отношения Эндия и Алкивиада. По словам Фукидида, Алкивиад был тесно связан с эфором Эндием 'унаследованной от отца дружбой гостеприимства'. Фукидид также добавляет, что в этих семьях принято было обмениваться именами. К примеру, отца эфора Эндия звали Алкивиадом (Thuc. VIII, 6, 3). О связях спартанской аристократии с другими знатными фамилиями в Греции см.: Mosley D. J. Spartanische Diplomatie // Antike Diplomatie. Ed. Olshausen E. Darmstadt, 1979. S. 183-203.
Finley M. I. Sparta // Idem. The Use and Abuse of History. London, 1975. P. 170.
Их перечень со ссылками на источники приводит Ст. Ходкинсон (Hodkinson S. Social Order... P. 261 ff.).
От наследственного фактора зависела карьера даже тех спартиатов, чье происхождение считалось ущербным. Так, Брасиду, по-видимому, помог сделать карьеру его отец Теллид, человек в Спарте небезызвестный (он входил в число десяти спартиатов, заключивших Никиев мир (Thuc. V, 19, 2; 24, 1)). Семья Лисандра принадлежала к Гераклидам и имела дружеские связи с царским домом в Кирене (Plut. Lys. 2, 1; 24, 3).
Главной и безусловной обязанностью граждан была военная служба. Она длилась до шестидесяти лет, после чего спартиаты могли быть избраны в герусию, или совет старейшин (Plut. Lyc. 16). Герусия в Спарте, которая комплектовалась по возрастному принципу, напоминает совет старейшин гомеровского времени и генетически была с ним связана. Герусия завершала собой систему возрастных классов, а ее выдающаяся роль в государстве свидетельствовала о значимости аристократических традиций в спартанском обществе.
По мнению Аристотеля, для аристократических государств губителен т. н. династический выбор: 'Олигархия разрушается и в том случае, когда в ней образуется другая олигархия. Бывает это тогда, когда при немногочисленности полноправных граждан к занятию высших должностей допускаются не все эти немногие' (Pol. V, 5, 8, 1306 а 13-16). Плутарх прямо говорит, что в герусию избирались те из граждан, достигших 60 лет, 'кто будет признан лучшим по доблести' (to;n a[riston) (Lyc. 26, 1). Но русский перевод не передает той социальной сущности, которая ясно прослеживается в греческом подлиннике. По-гречески 'лучший по добродетели, или доблести' - это всегда аристократ, человек, принадлежащий к высшим слоям общества.
Эд. Вилль считает, что геронты бесспорно кооптировались из среды древней аристократии. Даже в эфорат, по его мнению, аристократы старались 'протолкнуть' своих (Will Ed. Le monde grec et l'Orient. T. I. Paris, 1972. P. 439).
Arnheim M. T. W. Aristocracy in Greek Society. P. 88.
Надо, однако, заметить, что Аристотель, говоря о требовании передела земли, привязывает его к Мессенской войне и своим источником называет поэму Тиртея 'Благозаконие'. Большинство исследователей вполне справедливо считает, что Тиртей был современником и участником Второй Мессенской войны и, следовательно, Аристотель имел в виду именно эту войну (их аргументацию приводит Арнхейм: Arnheim M. T. W. Aristocracy in Greek Society. P. 86). Как нам кажется, требование передела земли было постоянным лозунгом беднейшей части спартиатов в течение всей эпохи Мессенских войн. Дело парфениев - лишь один из эпизодов борьбы народа за свои экономические и политические права.
Археологические данные являются дополнительным аргументом в пользу версии о наличии определенного политического акцента среди причин, приведших к основанию Тарента. Поскольку не зафиксировано находок лаконской керамики, датируемой VII в., то надо думать, что у Тарента вплоть до VI в., никаких контактов со Спартой не было. Должен был пройти, по крайней мере, век, пока сгладились и утихли взаимные обиды и претензии. В дальнейшем связь Тарента со Спартой была очень тесной. О результатах раскопок см.: Lo Porto F. G. Topogrofia antica di Taranto // Atti del 10 Convegno di Studi sulla Magna Grecia. Taranto, 1970. P. 356 ff.
Toynbee A. Some Problems of Greek History. P. III. The Rise and Decline of Sparta. London, 1969. P. 215.
