Пять поэм

Так поспешно он скрылся под пологом ночи,
Что за ним не поспели взирающих очи.

И сказал Искендер, ему вслед поглядев:
«С сердцем львиным, как видно, сей огненный лев».

И, задумавшись, молвил затем Повелитель:
«Кто ж он был, этот скрытый железом воитель?

Если б смог я узреть этот спрятанный лик,
Мною спрятанный клад перед ним бы возник.

За народ в его длани я вижу поруку,
И мою своей силой усилил он руку.

Чем подобному льву я сумею воздать?
Да сияет над смелым небес благодать!»

Второе появление неизвестного всадника

Снова свод бирюзовый меж каменных скал
Вырыл яхонтов россыпь и свет разыскал.

И алан в поле выехал; биться умея,
Не коня оседлал он для боя, а змея.

Даже семьдесят сильных, воскликнув «увы»,
Приподнять не сумели б его булавы.

Он бойцов призывал. Не прибегнув к усилью,
Он всех недругов делал развеянной пылью.

Хаверанцев, иранцев, румийцев на бой
Вызывая, он стал их смертельной судьбой.

Но вчерашний боец, с ликом, скрытым от взгляда,
Вновь на русов помчался из крайнего ряда.

Натянул тетиву он из кожи сырой,
И кольцо злого лука он тронул стрелой.

Не напрасно стрелу он достал из колчана:
Этой первой стрелой уложил он алана.

Распростерся алан, как индийский снаряд,
Со стрелою внутри… засверкал чей-то взгляд,—

То, с глазами кошачьими, брови нахмуря,
Новый рус мчался в бой, словно черная буря.

Изучил он все ходы всех воинских сил
И заплат на доспехи немало нашил.

И взыграл он мечом, словно молния в грозы,
Он в железе был весь, он был полон угрозы.

Он, уверенный в том, что не выдержит враг,
На коня вороного набросил чепрак.

Хоть он твердой душой был пригоден к победам,
Но войны страшный жар не был смелому ведом:

Ведь бойца ремесло изучал он в тиши
И не знал еще яростной вражьей души.

И дракон, пожелавший зажать его в пасти,
Разгадал, — у него этот воин во власти:

Больше нужного блещет оружья на нем,
И чепрак да броня лучше мужа с конем.