О певец! Пусть твоя будет песня слышна!Голова моя тягостной смуты полна.Так запой мне прекрасную песню, чтоб разомУспокоился песней встревоженный разум!* * *Из премудрых мужей отдаленных годинТак поведал о прошлом румиец один:Жил наперсник царя. Был он царственен. ВедомБыл искуснейший всем. Он звался Архимедом.Был весьма знаменит его доблестный род.Удивлялся ему ионийский народ.Был к тому же богат, всем казался он дивомПотому, что он был беспредельно красивым.Был он сведущ во всем, образован, умен.И внимал всем ученым с охотою он.Чтил его Аристотель[449], как сына встречая.И свой дом он украсил, его обучая.Поручил Искендер ему царский свой суд,Зная: скорбные в нем милосердье найдут.Китаянку, что царь получил от хакана,Ту, что смелых разила, находчива, рьяна,Он искусному отдал, — и в сладостный бредСвой возвышенный ум погрузил Архимед.Дичь охотник схватил. И в алчбе еженощнойУслаждался он вдосталь дичиною сочной.Хоть китайской пери? не избег он силка,—Как рабыня индийская,[450] скрылась тоска.Он с Луной занимался наукой объятий,И не шел к мудрецу для обычных занятий.И наставник, грустя о пропущенных днях,За него в своем сердце почувствовал страх.Видно, вихри безумства куда-то помчалиОдаренного ум. Был учитель в печали.Чтобы зло и добро было ясно уму,Он учил сто юнцов, приходивших к нему:Девяносто и девять — не мало. БеседаВсе ж нестройной была. Он все ждал Архимеда.И нежданно смолкал, и мрачнел его взор.Лишь на добром чекане сверкает узор:Пусть бы здесь лишь один этот юный учился,Как бы взор Аристотеля светом лучился!Пусть один пред тобой. Не потупь своих вежд,Если этот один лучше сотни невежд.Он призвал Архимеда. Предвидя победу,—«Ты науку забыл, — он сказал Архимеду.—Где твоя, вне познаний, проходит стезя?Ведь в неведенье жизнь провести нам нельзя».
