Хосров бежит от гнева Ормуза в Армению, по дороге он видит Ширин в источнике и не узнает ее
Рассказчик, на фарси о канувшем читавший, Рассказывал; узнал рассказчику внимавший: Когда Хосров послал Шапура в дальний край, Сказав: «Ты о мечтах Прекрасной разузнай», И день и ночь он был в покорном ожиданье, Что будет сладкое назначено свиданье. С зарей и в сумерках — как солнце и луна — Он службу нес отцу; душа была ясна. И юный был Хосров, согласно древним сказам, Отцовского венца излюбленным алмазом. И хоть сиял отцу сей сладостный алмаз, Вмиг изменилось все: дурной вмешался глаз. Тот враг, что кознями весь край бы заарканил, Дирхемы с именем Парвиза отчеканил.[153] Он их пустил гулять во многих областях; Тревогой был объят персидский старый шах. Он мыслит: сын игру затеял не без толка. Захватит юный лев престол седого волка. И царь задумался: какой же сделать ход? Вот первый: юношу в ловушку он запрет. О мерах думал он, но думал не глубоко: Не ведал он игры играющего рока. Не ведал, что всегда Хосров отыщет путь, Что месяц молодой в оковы не замкнуть, Что каждый, истину избрав своим кумиром, Мир победит, ни в чем не побежденный миром. О шахских замыслах узнал Бузург-Умид. Он юношу сыскал, спасая от обид. «Взгляни, твоя звезда плывет по небу книзу, Царь в гневе на тебя, — промолвил он Парвизу,— Пока не схвачен ты, покинь родимый край, От кары удались и голову спасай. Быть может, пламень сей останется без дыма, Взойдет твоя звезда, вернешься в край родимый». Хосров глядит: беда, плетя за нитью нить, Ему готовит сеть, желая полонить. К мускуснокудрым он, в спокойствии великом, Пошел.[154] И вымолвил Хосров месяцеликим: «Из замка скучного я на немного дней Уеду: пострелять мне хочется зверей. Желаю, чтобы дни вы весело встречали. Играйте. Никакой не ведайте печали. Когда ж прибудет та, чей дивен черный конь, Осанка — что павлин, улыбка — что огонь,— О луны! Вы ее приветствуйте, в оконце Взгляните-ка! Она светлей, чем это солнце. Ее примите вы и станьте с ней близки, 
