Прислужницы, смотря на дивные черты,От зависти свои перекусали рты.Но знали чин дворца — и под царевым кровомРазличья не было меж гостьей и Хосровом.Ей молвили они: «Знать, севши на коня,Для поклонения Хосров искал огня.[169]И вот достал огонь, блистающий, как зори,И зависти огонь зажег он в нашем взоре».И хочет знать рабынь шумливая гурьба,Как привела сюда красавицу судьба.«Как имя? Где взросла? Что в думах на примете?Откуда, пташка, ты? Из чьей вспорхнула сети?»Ширин уклончива. Не опустив ресниц,Она им бросила крупицы небылиц.Она, мол, о себе сказать могла бы много,Да скоро и Хосров уж будет у порога.«Пред сном он вас в кружок сберет, и при огнеОн сам потешит вас рассказом обо мне.А этого коня беречь и холить надо,Ведь ценный этот конь ценней любого клада».Так молвила Ширин веселая, — и вотОкружена она уж тысячью забот.Сосуд с водой из роз ей дан для омовенья.В конюшнях царских конь привязан во мгновенье.Ей принесли наряд. Он был ей по плечу.Узором жемчуга украсили парчу.В саду ее надежд раскрылась роза встречи.Отрадно спит Ширин, тяжелый путь — далече.Сахароустую хранившие чертогРабынею сочли, — кто б вразумить их мог?Сахароустая не чванилась. Отныне,Играя с ними в нард, была она рабыней.
Постройка замка для Ширин
Перенесенная в цветущий Медаин,Ко всем приветливой умела быть Ширин.И месяц миновал в спокойствии, и сноваПокой пропал: твердят, что нет вблизи Хосрова,Что он охотился, а будто бы потомВ Армению бежал, отцовский бросив дом.Чем горе исцелить? Упало сердце, плача.Воистину бежит за нею неудача!Не долго охранял красавицу дворец,—Уж сердце страстное измучилось вконец.Все стало ясно ей: тот юноша, который,Попридержав коня, во взор ей бросил взоры,Был сам Хосров; свой путь забыв, ее однуОн видел, он взирал, как солнце на луну.
