Ведь и?ндиго, торгаш, находит спрос; унылоНе хмурься. Вскрой тюки, будь ты хоть в глубях Нила».[197]
Первый ответ Ширин Хосрову
И сахар дать ответ ему был нежный рад.И был ответ его — сладчайший табарзад.«Я прах, — и пребывать со мной на царском тронеДля шаха значило б — в напрасном быть уроне.Сочту ль за скакуна я своего осла?Коня арабского догнать я б не смогла.И хоть как всадница могу я подвизаться,—С охотником на львов мне все ж не состязаться.Моя уклончивость имеет цель, о да!Кто сахар ест в жару? Не вышло бы вреда![198]Остынем, государь! Немного подождать бы,Чтоб сахар был тебе и мне… во время свадьбы».Тут на ее губе жемчужинка зажглась.[199]И змеями она от уст обереглась.[200]Хоть мысль ее — строга, но, клятву дам, иноеВещала ей душа, в томленьях тайных ноя.Пусть, рассердясь, она, как острие, остра,—Не страшно: розы жар — роскошнее костра.Пусть гнев ее встает жестокой львиной гривой,—В нем нежный горностай укрыл свои извивы.Пусть лук ее бровей натянут — не грознаСтрела ее очей, а томности полна.Пусть взор ее — копье, — ведь круг войны все шире,—Но взор к боям готов и к сотням перемирий.«Не наноси мне ран», — твердят уста; спросиТы их еще разок, услышишь: «Наноси».Хотя ее уста прикрыло покрывало,—Но все ж свое ушко она приоткрывала.Колечко рта сомкнув и отклонив лицо,Все ж понесла в ушке покорности кольцо.То прихотливый взгляд ввергал в одни мученья,То милосердного он полон был значенья.Лик отвратит, — и вот: прельстительна коса.«Простите лик», — твердит ее спины краса.Ширин, узрев царя в алчбе кипучей, страстнойИ честность в сей игре увидевши напрасной,—Явила блеск спины,[201] моленья отклони:Ведь белой серою не загасить огня.Иль, может быть, явя в стыдливом бегстве спину,В нем думала зажечь раскаянья кручину?Не то! Ее спины слоновокостный тронНапоминал царю, чтоб трон свой занял он.А может быть, она так поступила, дабы
