Фамилию, имя и отчество гравер исполнил по кальке, нарисованной штабным писарем, с завитками, петельками и прочими каллиграфическими излишествами. Тогда полковник, особо не подумав, в радостном угаре привинтил табличку на дверь, чтобы порадовать друзей, и теперь ему приходилось раз в месяц начищать ее до зеркального блеска, отвинчивать рука не поднималась. Любопытный доберман просочился между полковником и дверным косяком в квартиру, сделал круг по гостиной и негромко тявкнул.
— Пошел вон! — закричал полковник и попытался топнуть. Но мягкий тапок погасил звук. — Что вы себе позволяете! — набросился сосед на Забродова. Мало того, что пса завели, не спросившись, так еще и без поводка его водите!
— Извините, он квартиру перепутал, — Забродов, сжав кулак, погрозил псу. Тот, даже не устыдившись, гордо прошествовал назад на площадку, не преминув потереться о полковничью ногу.
— У меня аллергия от шерсти, — сосед был настроен на скандал.
Но Забродов умел выпутываться из всяких ситуаций. Он улыбнулся соседу:
— Извините, всякое случается. Больше не повторится.
— Псы поганые! Собаки, кобели, суки… — бурчал полковник, натирая табличку суконной тряпкой, смазанной полировочной пастой.
— Еще одна такая выходка, — прошептал Забродов, обращаясь к доберману, — и я заставлю тебя заниматься арабским языком.
Он впустил пса в квартиру. Сам зашел следом. Илларион лишь успел помыть руки, как раздался звонок в дверь.
«Неужели сосед пришел ругаться?» — с тоской подумал он.
Любого незнакомца Илларион готов был спустить с лестницы, но соседи категория особая, с ними ссориться не приходится, даже если очень хочется, приходится терпеть. Забродов отворил дверь, приготовив на лице сочувствующую гримасу. Но произошло то, что случалось крайне редко: Илларион ошибся. Перед ним стоял тот самый молодой человек, который сидел в «опеле» с милицейским номером.
— Здравствуйте, — казенно проговорил гость.
— Да, — во взгляде Забродова не было даже намека на радость.
— Извините, я — следователь, — молодой человек распахнул удостоверение и довольно быстро, с громким щелчком сомкнул твердую картонную обложку, — веду дело о происшествии на шоссе, ведущем в Шереметьево.
— Да…
— Разрешите войти?
Илларион, немного поколебавшись, пропустил гостя.
— Обувь не снимайте, — бросил он, заметив, что следователь раздумывает, не сбросить ли ботинки. Квартира сияла чистотой. — Проходите в гостиную, Илларион еще находился под впечатлением беседы с неизвестным в парке.
Если бы он знал, с кем ему пришлось говорить, то сразу бы увязал теперешний визит с предыдущим разговором в парке.
Пока же он только подумал: «Такая оперативность подозрительна».
— Садитесь, — Забродов сел напротив следователя и приготовился слушать. Он использовал один из своих любимых приемов — лучше поменьше говорить самому, и тогда собеседнику приходиться выкладывать больше, чем тому хотелось бы. — Да, я слушаю.
— Вы были свидетелем дорожно-транспортного происшествия на шоссе вчера?
— Да.
— Хотя свидетелем вас можно назвать только условно. Ведь самого момента наезда вы не видели? Забродов кивнул:
— Какие-нибудь проблемы?
— Вы даже не поверите, какие странные вещи иногда случаются! — всплеснул руками следователь. — Мой коллега ночью не правильно оформил ваши показания, а наша работа не терпит неточностей. Вот и получается, что придется оформлять ваши показания снова.
— По-моему, все было в порядке.
— Мне тоже так показалось, но он перепутал дату, поспешил поставить завтрашнее число. Еще не было двенадцати ночи. Да вы сами понимаете. К току же существует несколько неточностей.
— Каких именно?
— Чисто профессиональные тонкости, — улыбнулся следователь, — и, к сожалению, их можно соблюсти только в управлении. Дело на особом контроле в прокуратуре, и лучше, если мы сделаем все официально. Я передаю вам повестку. Я вас завезу к себе на службу и привезу обратно.
Было чему удивляться. Обычно следователи любезностью не отличаются, и о том, чтобы возить свидетелей на своей машине речи не идет.
— Еще мы проведем опознание. Ведь вы указывали, что видели мужчину, сидевшего за рулем джипа?
— Да. Чувствую, мне придется поехать с вами.
— Спасибо, вы мне очень поможете.
Забродову не нравилась суетливость следователя, слащавость в его словах. Любезности звучали одинаково неприятно как от него, так и от незнакомца в парке. Оба этих человека были слеплены будто бы из одного теста.
Забродов захлопнул дверь и вместе со следователем спустился во двор.
— Это не займет много времени. Несколько формальностей, и вы снова дома.
— Я вас не тороплю. Машина выехала за ворота.
Глава 11
Сэм и Пит сидели за столиком в кафе возле самого окна.
— Уехали и мент и Забродов, — Сэм глотком допил кофе и забросил в рот оставшуюся половину бутерброда.
— Вот так всегда, — недовольно бросил Пит, — толком поесть не дадут.
— Ты уже обедал.
Мужчины торопливо встали из-за стола и направились в арку. Сэм про себя отметил, что во дворе никого нет, если не считать котенка, сидящего у колеса «лэндровера».
— Это его машина? — почти не шевеля губами, спросил Пит.
— Да.
— Стильный мужик, — охранники обменялись этими фразами на ходу Сэм даже не попытался отгадать код замка, вытащил из кармана пластиковую карточку и сунул ее в щель между половинками двери. Карточка отодвинула ригель замка, и мужчины прошли в подъезд.
— Ловко ты управился, — прошептал Пит, — мне такая конструкция попадается впервые.
— Мне тоже, — ухмыльнулся Сэм.
— Шикарный дом, — тихо говорил Пит, — я бы сам не отказался жить здесь.
— Рылом не вышел, — огрызнулся Сэм.
— Кто он — этот мужик, к которому мы идем, если квартирку в таком доме имеет?
— Понятия не имею, но с виду мужик тертый.
— Староват для супермена, — заметил Пит. Охранники, не сговариваясь, улыбнулись, увидев ярко начищенную табличку на двери отставного полковника.
— Не хрен людям делать!
— Чтобы по несколько раз взбираться на такую высоту, надо железное здоровье иметь, — сказал Сэм, разглядывая уже дверь в квартиру Забродова.
Пит присел на корточки и стал изучать ключевую щель замка.
— Эту дверь твоей карточкой не откроешь, тут трехсторонний ригель.
