Двое умолкли, выжидательно глядя на Жильцони.
— Тебе чего? — сказал, наконец, один.
— Да вот, — указал Альвар на бутылку, — не поможете ли одолеть?
— А сам что, не справишься? — буркнул другой.
— Боюсь, что нет, — Альвар постарался улыбнуться как можно любезнее.
— Что ж, можно и помочь, — решил первый.
— Присаживайся! — подмигнул его приятель.
Бутылку мигом осушили, после чего Жильцони подозвал официанта и заказал еще.
— Эге, да ты, я вижу, парень с кошельком, — заметил первый, худощавый человек болезненного виде. Ему, похоже, не исполнилось и тридцати, но виски его были белыми.
Между тем второй, жизнерадостный толстяк (Жильцони мысленно окрестил его Живчиком), отдавал должное угощению.
— Ну, давай выкладывай, что там у тебя, — неожиданно велел Живчик. Он отодвинул пустой стакан и посмотрел на Альвара.
— Вы у Либина работаете?.. — начал Жильцони.
— С чего ты взял? — спросил худощавый.
— Я случайно услышал ваш разговор…
— А ты не подслушивай.
— Да брось, чего там, — перебил приятеля Живчик. — Три четверти города так или иначе работает на фирму Либина.
— Допустим, мы служим у Либина, — сказал худощавый. — Что отсюда следует?
Альвар откашлялся.
— Видите ли, я собираюсь осесть в этом городе…
— Дальше.
— Работу подыскиваю.
— Издалека ты? — поинтересовался Живчик.
— Скалистые горы.
— Почему уехал? — спросил худощавый.
Альвар понял, что ему не доверяют, потому и расспрашивают. Он постарался, чтобы ответ звучал убедительно:
— Скучно там, в Скалистых горах. Иногда, поверите, слова перемолвить не с кем.
Худощавый махнул рукой:
— А что здесь хорошего? Теснотища, человек на человеке сидит. А тут еще эти белковые истуканы появились, того и гляди, совсем вытеснят людей. Как будто мало с нас механизации!
— Ничего, не так асе страшно, — улыбнулся Живчик.
Худощавый спросил:
— Специальность какая?
— Программист, — наугад брякнул Жильцони.
Живчик кивнул:
— Как и мы.
— Найти место не так-то просто, — вздохнул худощавый. — Безработных в городе, знаешь, сколько?
Живчик хлопнул Альвара по плечу:
— Ладно, не вешай нос, что-нибудь придумаем. А? — повернулся он к собутыльнику.
— Попробуем.
— Спасибо, ребята, — сказал Жильцони, несколько ошеломленный таким неожиданным поворотом разговора.
— Спасибо скажешь лотом, — заметил Живчик, прожевывая закуску. — А пока…
— Полдюжины бутылок на бочку, — закончил худощавый, и глаза его блеснули.
Альвар незаметно ощупал укоротившийся кошелек-пистолет и снова пригласил официанта.
— Повторить, — сказал Жильцони.
Живчик хлопнул по столу.
— Этой бурдой будешь угощать свою бабушку, — воскликнул он. — Я думаю, по случаю знакомства не грех отведать натурального. Я и вкус его позабыл.
— И я позабыл, — присоединился худощавый.
— Отличная мысль, — через силу улыбнулся Альвар.
Разницу между синтетическим вином и натуральным Альвар почувствовал сразу, хотя вряд ли мог бы определить ее словами. Но сейчас ему было не до гастрономических тонкостей. Жильцони следил за тем, чтобы стаканы не пустели, вовремя наполняя их драгоценной влагой, и вскоре все трое достигли того блаженного состояния, когда море по колено и все на свете трын-трава.
— Ты, парень, в сорочке родился, — доверительно сказал Альвару Живчик.
— Программисты Либину нужны, — пояснил худощавый, делая глоток из стакана.
— А чем занимается Либин? — спросил Жильцони, все время думая, как перевести разговор на интересующую его тему.
— Всемирная и знаменитая торговля парфюмерными товарами, — сказал Живчик. — Но парфюмерия, сам понимаешь, ширма. На самом деле, Либин торгует из-под полы разного рода допингами, проще сказать — наркотиками…
— Цеон?
— И это есть… Стоп, а ты не из инспекции? — вдруг схватил Альвара за руку худощавый.
— Что вы, ребята, клянусь богом…
— Брось, непохож он на инспектора, — вступился за Альвара Живчик.
— Инспекцию Либин и так, наверно, закупил на корню, — махнул рукой худощавый, едва не смахнув со стола пустую бутылку.
Жильцони разлил по стаканам последнее вино.
— Я слышал, у Либина есть множество занятных должностей, — пустил он пробный шар.
— Например? — поинтересовался худощавый, глядя на Альвара осовелыми глазами.
— Например, клерки.
— Клерки! — пьяно захохотал худощавый.
— Клерки! — подхватил Живчик.
Альвар, недоумевая, смотрел на обоих, не понимая решительно, что могло вызвать такой неожиданный и бурный приступ веселья.
— Не обижайся, приятель, — выдавил наконец Живчик, справившись со смехом. — Дело просто. Старый Либин у нас того, — покрутил он пальцем у виска. — Обожает старину, древность, старинные словечки и все в таком роде. Вот и словцо «клерки». Он так называет всех программистов, которые у него работают.
— Значит, клерк — это программист? — переспросил Альвар с довольно глупым видом.
— Вот именно, — снова захохотал Живчик.
Альвару казалось, что этих милых, симпатичных людей он знает давно, чуть ли не всю жизнь, и что он такой же, как эти двое, трудяга-программист, радующийся угощению. А пятнадцать лет подвижничества, уравнение мира. Скалистые горы, Воронье гнездо, — не более, чем сон.
Жить бы вот так, без особых забот, с птичьими интересами, не думая об огромном мире. Взвалить его на плечи под силу разве что Атланту…
— А кто у вас лучший программист? — спросил Жильцони, когда множество других тем было исчерпано.
Живчик вытер губы:
— Антон Пульвер.
— Антон Пульвер, — словно эхо повторил Альвар. Ему почудилось, что вокруг посветлело.
— Слышал о нем, что ли? — спросил худощавый.
— Слышал, — признался Альвар.
