не думаю, что это Император.
– Почему же?
– Если бы он захотел уничтожить кланы, он мог сделать это не скрываясь, да и не создавая вокруг такую путаницу. Нет, поверь моему чутью, это кто-то помельче, кто-то, не обладающий полнотой власти.
– Значит, ты все-таки считаешь, что это не посол Адна во всем виноват. А как же Кольцо Оборотня? – я приподнялась на локте, мне очень хотелось видеть лицо Шаванси, но его скрывала ночная темнота.
– Посол Адна, несомненно, виноват и хочет уничтожить кланы, но Кольца Оборотня у него нет.
– Откуда… Откуда ты знаешь?! Почему ты ничего не сказала Императору?!
– Потому что только недавно почувствовала это. Видишь ли, мне пришлось самой некоторое время присматривать за оборотнями и носить эту вещь, так что я могу чувствовать ее местонахождение. Не настолько точно, чтобы определить у кого оно, а так, направление. Так вот, если Кольцо Оборотня у посла, то мы его обогнали.
– Что?! Так может, он что-то задумал?! Может, где-нибудь затаился?
– Нет. У меня чутье в человеческом облике хуже собачьего, но то, что посол в отряде, который мы преследуем, – это точно.
– Так может, развернемся? Может, проверим у кого Кольцо?
– И бросим Тассанов на произвол судьбы? Мне кажется, кто бы ни был этот таинственный кольценосец, рано или поздно он нас догонит.
– Ты права, пожалуй. Ладно, давай спать. Да, кстати. Я хотела оставить Мэйо здесь, в гостином доме. Заплачу хозяину, чтобы он за ним присмотрел, а потом его заберем. Хозяин, кажется, человек неплохой, мне понравился.
– Давай завтра решим.
Я кивнула, не подумав о том, что Шаванси может и не разглядеть мой жест в темноте, и отвернулась к стене. Время было уже позднее, но сон не шел. В голове так и вертелись слова о том, что нас кто-то преследует, и о том, как все запуталось. Интриги, заговоры, а тут еще внешний враг…
Промаявшись без сна полночи, я решила потихоньку выбраться на улицу проветрить голову. Дверь, наверняка, закрыта, но можно выбраться из окна на первом этаже. Ставни там прочные, но запоры легко открываются, сама вчера вечером видела, как служанка их закрывала. Дома я всегда так делала, когда одолевала бессонница. Выйдешь, посмотришь на звезды, подышишь свежим воздухом, продрогнешь (в горах ночи всегда холодные), а, вернувшись к себе под теплое одеяло, засыпаешь, как будто сонного зелья отхлебнула.
Засов на ставне заледенел, пальцы, прикоснувшись к нему, тут же замерзли, но я с ним справилась. Главное, чтобы никто не закрыл окно, пока я снаружи.
Под ногами заскрипел снежок, я вдохнула полной грудью морозный воздух, улыбнулась стыдливо кутающейся в облачка луне. Хорошо. Все дурные мысли начали выветриваться. И тут услышала какую-то возню во дворе. Кто-то пытался забраться в конюшню.
Я улыбнулась, представив какой прием ждет конокрадов, – в конюшне мы оставили Разбойника.
В подтверждение моих мыслей раздался человеческий крик, а потом собачий визг.
Пес не переставал визжать. Я насторожилась. Кажется, его убивали.
На ходу сбрасывая одежду и полупреображаясь, я помчалась к конюшне.
Однако конокрад явился не один, его сообщник караулил на улице. Самострел задрожал в руках, когда вор увидел меня. Он растерялся, руки дрогнули, случайно задев спусковой крючок – и в бок мне с расстояния десяти шагов впился болт. В следующий момент я смела стрелка с дороги, влетев в конюшню. Внутри оказалось еще трое, у их ног лежал Разбойник.
Лошади, почувствовав горного льва, беспокойно зафыркали в стойлах. Будь на моем месте обычный Кау Ши, они бы уже полконюшни от страха разнесли.
И конокрады это заметили.
– Каеш!
А они явно не из простых, вон одежда какая. Я даже догадываюсь, что их сюда привело – Баргаш.
– Нам нечего делить с тобой, – начал говорить один из них. Остальные неторопливо обходили меня с боков. У таких и оружие из хладного железа оказаться может. Я осторожно попятилась, следя за тем, чтобы конокрады не взяли меня в кольцо.
Вдруг один из конокрадов остановился.
– Стоп, подождите! Ведь если она Каеш, то… – он с улыбкой посмотрел на своих подельников.
– То мы можем заработать больше, чем рассчитывали. Ведь это за последнюю из Каеш обещали пять тысяч шерлов золотом.
– Вряд ли вы на мне заработаете что-то, кроме казни, – усмехнулась я.
– Гляди-ка, она говорит, – удивился тот, что рассчитывал на прибавку к заработку.
– А вы, похоже, совсем не знакомы с оборотнями, – я сделала резкий рывок назад – необходимо место для маневра, да и на улице легче будет подать сигнал своим. Но на голову что-то обрушилось, из последних сил обернувшись, я заметила четвертого конокрада с разбитым самострелом в руках. Жаль, что я его не конца придушила!..
Горы закрывали собой уже полнеба, когда на их темном теле глаз стал различать крепость клана Тассан. Стены из огромных каменных блоков перегораживали перевал, а над ними возвышались мощные четырехугольные башни, украшенные трепещущими на ветру охристо-алыми флагами.
За то время, что крепость охраняла перевал, у ее подножия вырос целый город, ведь здесь самое удобное место для торгового пути из Ситры в Империю. Переход Балоог тоже ведет в эту страну, но он расположен гораздо южнее, почти рядом с морем, и чтобы добраться через него до центральных областей Вилары, нужно проделать долгий путь по пустым землям.
– А почему ворота заперты? – насторожился предводитель отряда, остановившегося на возвышении. Угрюмые светловолосые люди рассматривали крепость и перевал.
– Ворота всегда закрыты, когда нет купеческих караванов, – ответила девушка, чье лицо скрывала темная вуаль. Ее нервная кобылица стояла рядом с мощным западных кровей жеребцом предводителя. – Не волнуйся, Горад, когда мы подъедем к крепости, ворота откроются.
– Хорошо, – он кивнул. – Только вести о нашем приезде могли нас опередить, и нас могут встретить не так, как мы рассчитывали.
– Но ты же обдумывал этот вариант. Ты сделаешь вид, что я твоя заложница, и ты хочешь меня убить. Для нас главное – попасть к противоположным воротам. Я смогу открыть переход, только если прикоснусь к ним. Надеюсь, твои воины за перевалом готовы?
– Да. Я только вчера получил от них вести.
Девушка кивнула и тронула кобылицу. Отряд двинулся к городу и перевалу Тассан.
Я очнулась от того что, кажется, на меня кто-то наступил. Рядом раздавалось дикое лошадиное ржание и странное хеканье, как будто кто-то рубил дрова. Осмотревшись, я поняла, что кроме меня, бессонницей страдал еще один член нашей компании – Риддин. Только аднец, в отличие от меня, ходил на прогулку вооруженным. Сейчас он отбивался от троих конокрадов, в то время как стрелок, приласкавший меня самострелом по голове, пытался вывести Баргаша из стойла. Явно в этом коне есть примесь знаменитой тил-мерской боевой породы, поскольку воришка не столько выводил, сколько оборонялся и уворачивался от зубов и копыт.
– Быстрее! – крикнул один из нападающих на Риддина. – Что ты там возишься?! Сейчас весь гостиный дом проснется!
В этот же момент Баргаш вырвал, наконец, поводья из рук стрелка и, опрокинув того, помчался на улицу. Надеясь на удачу и молясь всем богам, я вскочила проносившемуся мимо жеребцу на спину.
Лошади и остальные животные довольно спокойно относятся к кланникам в человеческом виде, да и в преображенном виде реагируют на нас как на обычных животных, а не на нечисть. Появление на спине большой кошки вовсе не должно было обрадовать коня, но Баргаш не обратил на меня никакого внимания, мчась на конокрадов. Встав на дыбы, жеребец ударил одного из них копытами в спину. Я соскользнула с коня и прыгнула на другого грабителя. Третий, оставшись в одиночестве, попытался удрать, но Риддин
