– Ну, не так чтобы вроде... – Бредун неопределенно помахал сигарой в воздухе и чуть не угодил подсевшему к ним Йорису в глаз. Йорис намек понял и тут же исчез.
– Разные мы, дорогая, разные и заразные. Хуже чумы. Есть вроде меня – бродят себе по свету, и не по одному этому, да только нет им ни покоя, ни отдыха... много чего нету. Песню, небось, слыхала: 'Лучше нету того свету'? Тоже наши люди придумали...
Он снова затянулся.
– А есть и другие. Кармики, например.
– Карлики? – переспросила Инга.
– Да нет... Кармики, говорю. Это когда родился, жил, помер – и нет его. А там, глядишь, через век- другой снова возрождается. То ли самим собой, то ли еще кем. Правда, обычно они облик менять не любят.
– Их что, вызывать можно? Как духов?
Бредун криво усмехнулся.
– Нельзя их вызывать. Они там у себя наверху... ну, не знаю где, не бывал там – в Раю, в Нирване, в Валгалле, а может, вообще нигде – в общем, никакой вшивой магией их оттуда не достанешь! Пока сами не решат, что пора объявиться... Да они там тыщу лет сидеть могут и не рождаться! Хоть башкой горы сворачивай!..
Видно, сильно задевала Бредуна необязательность Кармиков. До того сильно, что стал Бредун похож на дымодышащего дракона и не сразу успокоился. Но успокоился.
– А сейчас? – робко спросила Инга.
– Те, кто родились – придут. По крайней мере, двое. За них я ручаюсь.
– Значит, дело настолько плохо? – прогудел подошедший Черчек.
– Плохо, – кивнул Бредун. – Потому что я чувствую, как что-то подталкивает нас к заведомо подготовленному финалу. А я этого финала не готовил и идти к нему, как баран, не намерен. Плохо дело, Черч... Без Неприкаянных – вообще безнадежно. И с нами – безнадежно, только в другую сторону. Хорошо еще, если в ту, что надо. Просто чем нас больше соберется, тем больше шансов, что случится невозможное. Если еще и Темные заявятся – хотя вряд ли...
– Темные? – заинтересовалась Инга. – А это кто?
– Кто-кто... раскудахталась! Тоже Неприкаянные. Только они умирают и больше никогда не рождаются...
От этой зловещей информации и сигарного дыма голова у Инги окончательно пошла кругом, и поэтому она уже ничуть не удивилась, когда из леса вышел какой-то франтоватый молодой человек в темно-синем костюме с белым жилетом, лаковых штиблетах и при галстуке.
В заросли, откуда выбрался этот пижон, Инга однажды по ошибке забрела, и это был первый и последний раз, когда она отошла от хутора, если не считать ночного бегства с ножом. Там в пяти минутах ходьбы начиналось вонючее болото, а шипастые кусты вполне могли разодрать в клочья даже космический скафандр.
Тем не менее, костюмчик на молодом человеке был безукоризнен (при ближайшем рассмотрении Инга засомневалась, такой ли уж гость молодой и такой ли уж человек?), а лак штиблет сиял первозданным глянцем.
Гость галантно поклонился Инге и Иоганне, стоявшей чуть поодаль – при этом в его кошачьих глазах полыхнули багровые отсветы далеких пожаров – потом он увидел Бредуна и расплылся в плотоядной улыбке.
– А я-то голову ломаю, кто ж это кашу без масла заваривает?! – он резво подскочил к Бредуну и ловким жестом отобрал у него сигару. После затянулся, выпустил облако дыма и слегка поперхнулся.
– Хороши, – просипел пижон. – Но крепковаты.
– А ты б не хватался, не спросясь, меньше б кашлял, – добродушно посоветовал ему Бредун. – Садись, Момушка, остальных ждать будем. Нас двоих на эту кашу не хватит.
– Остальных?!
Лицо щеголеватого Момушки сразу вытянулось и посерьезнело.
– Ты чего, Сарт (при этом имени Черчек вздрогнул и невольно сделал шаг в сторону), на самом деле?.. я думал...
Бредун-Сарт лишь кивнул, затягиваясь возвращенной сигарой.
Его собеседник присвистнул и ослабил узел галстука.
– Ты хоть понимаешь, что творишь? – тихо и бесстрастно поинтересовался он.
– Понимаю, Мом, понимаю... не дурнее прочих. С нами плохо, а без нас и того хуже будет.
– Без ВСЕХ нас?
Бредун снова кивнул.
Мом весь вдруг как-то съежился, обмяк и полез во внутренний карман пиджака за своими сигаретами – и сигара Бредуна, и его же последние слова, судя по кислой физиономии франта, пришлись Момушке не по вкусу.
Как раз в это время из-за изгороди показался следующий гость. Вот ему больше подходило выйти из чащи – жилистый, крепко сбитый, с открытой улыбкой на загорелом лице, пришелец поминутно встряхивал головой, отбрасывая назад роскошный русый чуб, падающий ему на глаза. Одет гость был в линялый камуфляжный комбинезон. За плечом у него болтался автомат со складным прикладом, на поясе – подсумки, о содержимом которых Инга могла только догадываться.
Кроме того, гость был не один. Рядом с ним важно и вместе с тем пружинисто вышагивал – да-да, именно вышагивал! – здоровенный тигр, и в лучах заходящего солнца его лоснящаяся шкура отливала бронзой с полосами патины.
Это было красиво.
Это было страшно.
И захотелось бежать. Подальше от русоволосого автоматчика и его клыкастого спутника.
Но так считала Инга. А кое-кто так не считал. И тоже собирался бежать – но совсем в другом направлении.
С рычанием метнулись из-за заборов ближайших хат, стелясь по земле, серые тени. Их было много, около десятка, и тигр замер как вкопанный, косясь поочередно то на своего десантника, то на прихрамывающего вожака волчьей стаи. Двое волков не преминули воспользоваться моментом тигриной растерянности – если такое сочетание в принципе возможно – но из их стремительного броска ничего не вышло. Тигр одним движением отшвырнул их в сторону, и Инга неожиданно подумала, что сделал он это на удивление аккуратно. Аккуратно – в том смысле, что не разорвал в клочья; а так оба серых забияки летели довольно долго, аки птицы небесные, прежде чем приземлиться в кусты.
Потом тигр возмущенно рявкнул, в хате задребезжали стекла, а оставшиеся волки было попятились, но быстро оправились и снова двинулись вперед, рыча и припадая к земле.
Неизвестно, чем бы дело кончилось, но тут в происходящее вмешались два новых персонажа: веселый гость с коротким автоматом и угрюмый Черчек с увесистым березовым поленом.
Дед немедленно покрыл волков на чем свет стоит, от фундамента до тридцать третьего этажа, подкрепляя свои слова весомым березовым аргументом, и серая армия поспешно отступила – Черчека волки явно боялись больше, чем тигра. А незнакомец в комбинезоне чуть ли не повис на утробно ворчащем тигре, что-то бормоча в его ухо – и успокоил-таки, утихомирил, после чего они вместе мирно вошли через калитку во двор.
– Здорово, мужики! – крикнул гость от калитки, увидел Ингу с Иоганной и вскинул руки в извиняющемся жесте. – О, да здесь дамы! Рад познакомиться, Даниэль и Рыки. Я – первый, он – второй.
Даниэль ткнул пальцем в тигра, который почему-то неотрывно уставился на Ингу, что ту весьма смутило.
– Вы его не бойтесь, – поспешно заявил Даниэль, почуяв натянутость ситуации. – Если его не обижать...
– Его обидишь, – проворчал в ответ вспотевший от трудов праведных Черчек. – Ты это моим волкунам расскажи. Сам знаешь – про кошку с собакой...
– Ну чего ты, дед, зудишь? – пожал плечами автоматчик. – Вроде ж обошлось все?
