— Да. Я, — ответила Алиса и ее ладони прижались к стеклу с той стороны.
В тот момент, я легко признала бы, что мы стали жертвами ядовитого растения, вызывающего галлюцинации, потому что никакого другого рационального объяснения не находилось.
Табат снова заговорила:
— Что ты делаешь в зеркале?
— Я не в зеркале, — также туманно, как и в первый раз ответила Алиса, а затем постучала пальцем по стеклу, — Ингирит попросила передать кое-что. Тебе.
И вдруг, мне страшно захотелось приказать ей заткнуться и не произносить ни слова. Но я промолчала.
— Ингирит сказала, — мягкий голос Алисы зазвучал сухо, равнодушно, — все готово. Пора умереть.
17 глава
Проклятая дыра
Мы прибыли к планете Капао в начале универсальных суток, и сейчас вращаясь на ее орбите, ожидали подходящего момента для посадки челнока с грузом.
Так прозвучала официальная версия событий. Неофициальная отличалась лишь большим количеством деталей. Велимир обычно старался быть честным со своими людьми, но так как на борту, вполне вероятно, находился лазутчик, вынуждено скрывал часть информации. Его доверием пользовались только старые члены экипажа и те, кто как я, находился на виду двадцать четыре универсальных часа.
Режим «опеки» одних людей над другими никто не отменял. Волей неволей, я оказалась в курсе всех новостей, ведь Бус был помощником капитана. За последнюю неделю мы так много времени провели вместе, что порядком надоели друг другу. Бус даже порыкивал, когда я мешалась у него под ногами.
Удивительно, какой объем работы ежедневно проворачивал этот дружелюбный и сильный человек. Терпеливый, ответственный и улыбчивый, он ни разу не повысил на меня голос, не разозлился на нерасторопность, а я ведь очень мешала ему жить в обычном жестком режиме. К концу недели, я сделала вывод, что Бус мне весьма симпатичен.
Общая проблема экипажа «Астры» заключалась в том, что во всем происходящем было слишком много неопределенности. Неизвестный корабль все еще преследовал нас и по-прежнему не подходил достаточно близко, чтобы это можно было расценивать как угрозу, не отвечал на запросы и не поддавался идентификации. Мы не смогли связаться со станцией, оказалось, все передатчики сектора давно вышли из строя.
Вчера, помню, Бус по этому поводу помянул «проклятую дыру» много раз.
И сигнал с Капао шел только в автоматическом режиме, подтверждая устаревшие координаты для посадки, но, не сообщая ничего полезного или нового для нас по существовавшей проблеме.
Велимира больше всего напрягало то, что мы не имели возможности поговорить с живыми людьми и оказались в подвешенном состоянии.
Непростая ситуация.
— Итак, что мы имеем в сухом остатке? — капитан обвел нас внешне спокойным взглядом. Он вообще отлично держался, наш капитан. Если бы мне утром не повезло услышать его разговор с Бусом, в крайне мрачных тонах, я без труда поверила бы исходящей от Велимира самоуверенности.
На кубрике собрались те, кому было разрешено покинуть посты и оставить выполнение своих задач. Проще говоря, получившие прямой приказ капитана. Собрались не многие, но учитывая режим повышенной боеготовности, это было вполне разумно. Естественно, присутствовал сам капитан, Бус, я, Марат и Марта, Кира, Гай, Оливия и Гектор, а также Кабо. Мы сидели полукругом и внимательно слушали Велимира.
Задача, которую он поставил перед нами, была непростой, а для кого-то, судя по выражению лица Киры еще и сомнительной.
— Неизвестный корабль висит на дальней орбите. Чего они там выжидают, нам неизвестно. Вполне возможно, именно того, что вы предполагаете, капитан, — произнесла Кира.
Я заметила, как посмотрела на нее Оливия. Ей, наверное, приходилось несладко в компании суровой женщины. Может быть, я неправильно истолковала взгляд или мой личный опыт общения с Кирой действовал на меня так угнетающе, но я мысленно порадовалась тому, что не состою с ней в паре. Ужасающая перспектива.
Капитан кивнул, соглашаясь с доводами и ответил:
— Ситуация такова, что мы не смогли развеять собственных сомнений, получить живой сигнал с Капао или связаться со станцией. Проблемы связи может создавать и корабль, что по-прежнему болтается у нас на хвосте, но также легко это может быть устаревшее, поломанное оборудование. Так решил Бус и причин не доверять его выводам, я не вижу. Он отправил к спутникам-передатчикам разведывательные модули. Три из них подтвердили поломку, а один сообщил о сильных помехах, что может говорить о проблемах передатчика из-за истекшего срока службы или что кто-то гасит сигнал извне. Но подтвердить догадку на сто процентов мы не можем, у нас нет технических возможностей. Так, мы имеем обычное подтверждение координат, для посадки челнока с грузом. Из-за последних событий, возникает резонное опасение, что, если это ловушка?
— Капитан, — произнесла, удивительно долго молчавшая до сих пор Марта, — но мы же не можем болтаться на орбите до посинения? Как я понимаю, через несколько часов будет самая благоприятная позиция для входа челнока в атмосферу? Не воспользуемся, застрянем в долбанной дыре еще на сутки. А главное, мы как сидели на жопе, так и сидим. Что, мы будем ждать, пока тот гребанный корабль почешется и ушлепки на его борту начнут действовать, или сами применим тактику неожиданности? Мы и так, и так в ловушке, капитан. Делать, все одно, хоть что-то придется. У нас безвыходная ситуация, мы по уши в дерьме. Я предлагаю самим пошевелить задницами. Невыносимо просто ждать.
— А если твоя тактика неожиданности как раз то, чего они и ждут? По тебе, Марта, вляпаться в еще большее дерьмо, лучше? Просто потому, что ты поспешишь и сделаешь какую-нибудь свою обычную глупость, по привычке не думая? — Резко возразила Кира.
Марта взвилась:
— Пошла бы ты, Кира! Так что ли лучше? Как наживка на удочке? Мы теряем время непонятно на что. Нужно получить какие-то доказательства, понять что здесь, хрен его дери, происходит? А мы просто будем сидеть, и ждать подарка от великого космоса?
— Тихо, — сухо осадил их Велимир, — не базар. Мы рискнули и не попали. Теперь перед нами выбор, рискнуть ли еще раз? Проблема в том, что потеряли мы уже больше чем достаточно. Если сейчас развернемся и улетим, проблемы это не решит. Если попытаемся предпринять активные действия, вполне возможно кто-то пострадает. Мы понятия не имеем, что ждет нас на планете. Один из вариантов, действительно, ждать. Покрутиться на орбите пару недель.
— Но что это даст нам, капитан? — Бус пожал плечами, — мы делали ставку на то, что корабль как-то проявит себя, когда мы приблизимся к Капао. А он так и наблюдает, не предпринимая ровным счетом никаких действий. Мы ничего не теряем, но и не приобретаем. Мы возле Капао, груз при нас и он не вскрыт. Что если попробовать доставить его по назначению?
Велимир молчал.
Меня никто, естественно, не спрашивал, но если бы спросил, я сказала бы, что у меня плохое предчувствие. Очень плохое. Я сказала бы, давайте улетим, капитан, как можно дальше отсюда. Но что тогда ждало нас в будущем? Банкротство? Продажа имущества с молотка? Расформирование команды? Что ждало меня? Я полюбила «Астру», она стала моим домом, а ее экипаж — семьей. И пусть отношения в ней не особо гладкие и простые, там, за бортом, ждала худшая неизвестность.
Бус закончил фразу:
— Нам надо доставить груз. Мы могли бы спустить не весь, а половину. И если там, внизу, все в порядке, довезти остальное. А если нет, улететь и продать половину груза по неустойке. Заработать не
