– И о чем же, Евгений, расспрашивал тебя Некарл? – спросил Улисс.
– О разном. О моей жизни.
– А особенно?
– Особенно – о событиях последних дней.
– И ты ему рассказал про нас? Про сокровища саблезубых тигров? Про Веронику?
– Да… – Евгений почувствовал себя неуютно, но не понимал, почему. – А что, не должен был?
– Вообще-то, нет, – заметил Марио.
– Но почему? Он так интересовался!
– А ты не задумывался, почему он так интересовался? – спросил Улисс.
– С какой стати? Он поклонник. Для поклонников естественно желание знать все о кумире.
– А… Ну да. Ладно, Евгений, продолжай. Что было дальше?
Мои рассказы чрезвычайно взволновали Некарла.
– Ах, Евген, это просто потрясающе, сколько всего вам довелось пережить! Даже представить страшно!
– Ну, не так уж и страшно, – скромно заметил я.
– Это вам не страшно, потому что вы герой. А мне страшно. Но, скажите, Евген, что же теперь будет? Неужели так и не удастся вернуть Веронику обратно в ее мир? Я ужасно напуган.
– Все будет хорошо, – отважно заверил я.
Некарл сокрушенно покачал черной головой.
– Ох, надеюсь. Скажите, о кумир, могу ли я рассчитывать на то, что вы поставите меня в известность, если что-то произойдет? С вами, с Улиссом, с Вероникой? А то ведь я ужасно за всех вас беспокоюсь. От таких волнений недолго и свихнуться!
Меня глубоко тронуло такое беспокойство о моей судьбе и судьбе моих друзей. Несомненно, Некарл – просто эталон поклонника. Я заверил его, что, конечно, поставлю его в известность о любом важном событии в моей жизни. Он был чрезвычайно растроган.
– Спасибо. Спасибо, дорогой кумир. Да, и вот еще что. Думаю, вам не следует рассказывать обо мне вашим друзьям.
– Почему? – удивился я.
– Ну, у них же нет поклонников. Не нужно, чтобы они вам завидовали, это вредит дружбе.
Я возмущенно замахал крыльями.
– Что вы, Некарл, мои друзья не такие!
– Не сомневаюсь, – ответил он. – Вот как раз если вы хотите, чтобы они продолжали оставаться «не такими», и не надо провоцировать их на зависть.
Мне стыдно признаться, но в тот момент я с ним согласился. Возможно даже, что не обнаружь я вас здесь, в этом доме, то ничего бы и не рассказал. Сейчас-то я уже не думаю, что это было бы правильно. Вот, я рассказываю вам про Некарла и не замечаю никакой зависти.
Марио, и не надо так осуждающе на меня смотреть! Да, я в вас усомнился, но то была минутная слабость, и мне совестно.
– Ничего себе минутная, – фыркнул коала. – Это, милейший, многочасовая слабость!
– Перестань, – сказал ему Улисс. – Он и так уже понял, что был не прав. И, к сожалению, это не худшее, что с ним произошло.
Евгений недоуменно поглядел на лиса.
– В каком смысле? Что такого плохого со мной произошло?
Но вместо ответа Улисс попросил его закончить свою повесть.
Мне осталось поведать совсем немного.
Некарл сказал, что будет время от времени со мной связываться, чтобы узнавать новости. А заодно оставил мне свой адрес – на случай, если произойдет что-нибудь особенно важное и мне захочется немедленно с ним поделиться, как с верным и преданным поклонником. Адрес такой: Ненастная улица, дом двадцать три.
Затем он удалился, а я остался в кабаке писать сценки.
А через некоторое время я понял, что нечто особенно важное уже произошло! Ведь я написал несколько очень замечательных сценариев, которые Некарлу наверняка не терпится услышать! И я отправился на Ненастную улицу. Однако Некарла дома не оказалось, и я решил подождать его на улице.
Вдруг смотрю – вы! Я так удивился, что спрятался в кустах. Слежу за вами и думаю: что понадобилось Улиссу и Марио на Ненастной улице? А вы – раз! – вламываетесь в дом Некарла! Ничего себе!
Я немного подождал, а потом решил, что обязан выяснить, что к чему. Вот и выясняю. Всё.
Улисс и Марио неотрывно глядели на Евгения. Пингвину стало неуютно, он заерзал на табурете и спросил:
– Что?
– Евгений, – сказал Улисс. – Ты меня удивляешь.
– В смысле?
– Твоя слава еще не наступила, а уже не на шутку тебя опьянила.
Пингвин насупился.
– Не понимаю, о чем ты.
За Улисса пояснил Марио:
– Не царское это дело – бегать за поклонниками. Звезды себя так не ведут.
– Так ведут себя только неготовые к славе звезды, – добавил Улисс.
– Ой, да ладно, – отмахнулся Евгений, хотя в глубине души чувствовал, что друзья правы. – Вовсе это не плохо.
Неожиданно Улисс с ним согласился:
– Да, не плохо. В конце концов, каждому нужно время, чтобы привыкнуть к известности. Плохо другое: как ловко этот твой якобы поклонник обвел тебя вокруг пальца. И так просто, что даже обидно.
Евгений не верил своим ушам.
– Якобы? Вокруг пальца?
– Конечно. Он сыграл на твоем неуемном тщеславии.
– Нет у меня никакого тщеславия!
Марио хохотнул.
– Да неужели? Конечно, о кумир, вы нисколько не тщеславны!
А Улисс сказал:
– Беда в том, Евгений, что ты действительно не понимал, что происходит. Тебе и в голову не пришло, что ты увяз в болоте Некарловой лести. Он точно знал, на каких струнах твоей души следует играть.
– И в «дурака» ты выиграл не случайно, – сказал Марио.
– Конечно, не случайно! – воскликнул Евгений. – Я был достоин этой победы, и колода сама мне подыграла!
– Колода действительно тебе подыграла, но вовсе не сама, – вздохнул Улисс. – Это дело лап Некарла. Он шулер, и карты у него – шулерские. Он хотел твоей победы в игре, чтобы ты еще сильнее раздулся от собственной важности и с еще большей охотой отвечал на его вопросы.
На пингвина было жалко смотреть. Поэтому друзья смотрели на него и жалели.
– Но зачем? – почти плакал Евгений. Прозрение оказалось болезненным. – Зачем он это сделал?
– Чтобы добыть побольше информации, – ответил Улисс. – И сейчас, и особенно потом.
Он протянул Евгению фотографии, на которых были запечатлены Улисс и Несчастные. Пингвин уныло просмотрел снимки.
– Он следит за нами, – бесцветно произнес он. – А я дурак. Самовлюбленный, тщеславный болван.
