— Мне хотелось видеть тебя здесь больше всего на свете. Но теперь, когда я этого добился, мне бы не хотелось давить на тебя. Никаких сексуальных домогательств.
Она смотрела на его грудь, не особенно вслушиваясь в слова. Какая широкая и мускулистая. К ней так приятно будет прижаться. А вместо его руки положить на его грудь свои ладони. Сколько времени прошло с тех пор, когда она последний раз прижималась к мужской груди, гладила ее своими руками. И ни один из близких с ней мужчин не вызывал таких сильных чувств, такого сексуального интереса.
Эта была даже не божественная искра, от которой могло воспламениться сердце. Это был настоящий всплеск огня, зарево лесного пожара. И дело было не в его физической красоте, хотя трудно было не заметить и не увлечься ею. И не в его чарующей улыбке, которой хватило бы, чтобы залить адреналином всю ее кровеносную систему.
Было еще что-то другое, пока трудно уловимое, но просто безумно притягательное. Например, это сочетание мощи, уверенности, жесткости и одновременно мягкости, нежности и сдержанности.
— Ты не давишь на меня. Нисколько, — наконец ответила Дженифер, подводя итоги своим мыслям.
Вновь вспыхнула радостная улыбка на этом симпатичном мужском лице. Его руки легли ей на плечи, а губы прильнули к ее шее, точно попадая в точку, снимающую напряжение мускулов. Она почувствовала, как подгибаются ее колени, и она вся как будто стекает безвольно на пол. Из груди непроизвольно вырвался тихий стон наслаждения.
— Ты слишком напряжена. Попытайся расслабиться. Я тебе помогу в этом. — Он повернул ее спиной к себе. Его пальцы быстро промассировали ее плечи и руки, спускаясь сверху вниз по обеим сторонам одновременно. Затем опять вернулись к шее, уже в замедленном ритме мягко разглаживая и растирая застывшие, усталые за день мышцы.
Она таяла от удовольствия. Пришлось даже ухватиться за оконную ручку, чтобы не сползти на пол.
— Так лучше?
— На пределе. Если будет еще лучше, я просто взорвусь.
Он удовлетворенно хмыкнул и терпеливо продолжил свои упражнения с ее телом.
Может быть, такого общения ему было вполне достаточно, но не ей. Боже, когда же она последний раз была с мужчиной? Наверное, целая вечность прошла с тех пор. Даже воспоминаний почти не осталось. Может быть, завести сексуальный календарь или дневник на этот случай. Так вот незаметно и в старую деву превратишься, морщинистую, брюзгливую и склочную. Она прижалась спиной к его телу, чтобы получить дополнительную поддержку и дополнительные удовольствия. Почувствовала трущееся движение его бедер о свои ягодицы. Его руки спустились вниз, оглаживая ее живот и все более слабеющие ноги.
— Уже очень поздно, — прошептала она.
— Да, ты права. — Его пальцы прекратили движение, и он шагнул назад. — Хочешь лечь спать?
Она повернулась к нему.
— Думаю, нам стоит лечь вместе, если ты не возражаешь.
5
На лице Стивена застыло торжественно-непроницаемое выражение, но в глазах отражалось все, что он хотел скрыть. Страстное желание и потребность в общении с ней. И даже страх того, что все вдруг в последний момент может рассыпаться, как карточный домик.
Она подарила себе эту ночь и не собиралась отступать. Однако кое-что перед этим следовало обсудить, даже с учетом того, что они договорились сохранить анонимность.
— У меня нет никаких предохранительных средств. — От этих слов ее лицо зарделось. Ей не приходилось их произносить со времен учебы в школе. — Я не предвидела такую ситуацию.
Его улыбка была сладкой, всепрощающей и одновременно просительной.
— К сожалению, я тоже не проявил предусмотрительность. Но надеюсь, что в моих вещах остался неприкосновенный запас. — Он подошел к встроенному шкафу, где висела куртка, и через некоторое время возвестил радостным голосом. — Есть. Целых два.
Она почувствовала слабость в коленях и сбой дыхания. Все ближе решающая минута, после которой поздно будет отыгрывать назад. У летчиков есть специальный термин — «точка возврата». Имеется в виду, что запас горючего в самолете во время полета израсходован настолько, что после прохождения данной точки полетного маршрута назад на остатках уже не вернуться. Вот и ей предстоит окончательно определиться со своей личной «точкой возврата». Она попыталась улыбнуться.
— Ну что ж, два все же лучше, чем ни одного.
Он тоже несколько нервозно усмехнулся и потянулся к ней. Их губы мягко соприкоснулись, затем еще раз и еще.
— У твоих поцелуев неземной вкус, — неожиданно вырвалось у нее вслух, хотя ей вовсе не хотелось засыпать мужчину комплиментами. Во всяком случае, не сразу.
Он издал какой-то невнятный звук и медленно, очень медленно начал стаскивать с нее жакет. Затем, избавив ее от этого предмета одеяния, вновь привлек к себе.
Это было приятно, находиться в объятиях такого огромного и сильного мужчины.
Она откинула голову назад, безмолвно прося о новых поцелуях. Он охотно откликнулся, но теперь этого было явно недостаточно. Слишком долго у нее не было мужчины. Слишком долго ее томил сексуальный голод, и его следовало как можно быстрее удовлетворить. А уж потом можно будет наслаждаться друг другом до рассвета, не спеша, экономно используя оставшееся в одном экземпляре предохранительное средство.
Обхватив ее лицо ладонями, он продолжал самозабвенно и даже исступленно целовать ее, как будто не мог никак оторваться от нее и насытиться.
Было приятно посвятить себя такому мужчине, хотя бы на одну ночь. Великолепному образцу мужской породы, прекрасному и телом, и душой. И очень опасному для женского сердца. Как бы не увлечься им чересчур, чтобы не страдать потом о такой потере.
Да, он умел возбуждать, в дополнение к его природной волнующей притягательности. Она обвила его руками за шею и прижалась к нему всем телом. Однако ответного движения не последовало. Он даже слегка отодвинулся, чтобы удобнее было ее целовать. Нельзя сказать, что он ее не желал. И проблем с потенцией у него не было. Уже весьма внушительная и быстро твердеющая выпуклость между весьма мускулистыми ногами незнакомца, которую она остро чувствовала своим животом, наглядно это подтверждала.
Однако с использованием этого предмета по прямому назначению явно назревали какие-то проволочки. Мужским достоинством следовало распорядиться гораздо более разумно и эффективно, чтобы заполнить томительную пустоту внутри ее тела. И не мучить бедную исстрадавшуюся женщину различными прелюдиями. Ей не нужна дозаправка, как самолету в длительном полете. Так что, видимо, придется всю инициативу брать на себя.
— Я хочу большего. — Она погрузила пальцы в его волосы и притянула эту красивую голову к себе, выразительно и жадно глядя в карие, затуманенные страстью глаза.
— Я тоже. — Продолжая удерживать ее в своих сильных, теплых и уютных руках, он развернулся лицом к кровати. Бережно опустив Дженни на простыни, Стивен начал раздеваться.
Какая жалость, что не горит свет! Ей так хотелось полюбоваться им в эту минуту. Она могла различить только его огромный силуэт, без пикантных и выразительных подробностей. Придется воспринимать его на ощупь.
Она почувствовала, как подогнулась кровать под весом мужского тела. Потом это, уже совершенно обнаженное тело, оказалось рядом с ней. Она коснулась его руками. Широкая, мускулистая грудь переходила в плоский живот. Бедра были длинные и крепкие, налитые силой. А между ними… О боже. Такой тугой, огромный и тяжелый. Вздыбившийся во всю свою мощь и от нетерпения уже начавший истекать слюной.
