остановит стража, или он окажется на поверхности, где ему, конечно, никто не будет рад. Пришлось возвратиться на свой топчан. Перепалка разбудила остальных, в темноте были слышны звуки возни, шорох одежды, хруст соломы в тюфяках и скрип ремней.
- Лайк, а долго нам сидеть в темноте?
- Сколько решат хозяева. Я хочу убраться отсюда как можно скорее. Предполагается, что нам нужно успеть к перевалу в Тархийских горах как можно быстрее. Если пересечь горы не удастся по старому Гелдербернскому тракту, нам придется искать другие пути.
- Ясно. Старик, а почему ты считаешь, что со мной не случится ничего плохого?
- Я так вовсе не считаю, - Лайк заговорил медленно, вероятно обдумывал каждое слово. - С чего ты взял? Если бы я так думал, то не запретил бы тебе выходить.
- Не считаешь? А мне сказали…
- Забудь.
- Это я умею… Забывать у меня отлично получается, но…
Он собирался спросить мага, что тому известно о его, Морта, неспособности попасть в беду. А ведь Лайк точно что-то знал! Не зря ведь они с Туйвином оставили его со снежными волками - там, на севере. Эта парочка уже тогда держалась вместе, вероятно, успели сговориться о совместном путешествии. И Лайк что-то толковал о проверке - дескать, снежные волки не могли ничего сделать Морту. Интересно, что серый маг может рассказать о волшебных свойствах поцелуя немой девушки. Но спросить не пришлось - заскрипели ступени старой лестницы, раздались шаги, и в дверном проеме замелькали рыжие отсветы огня лампы.
Явился Картарх и с ним двое молодых парней - низкорослые и угрюмые. Оба с любопытством разглядывали эйбона. На Морта же они поглядывали скорей с неприязнью. 'По крайней мере, - подумал он, - ненависть к черным им незнакома. Они ненавидят джагаев, джагаи - эйбонов, а те, в свою очередь, тоже кого-то. Так устроен Грайлок. Если бы джагаи допускали эйбонов в столицу, истинный народ наверняка ненавидел бы и темнокожих'.
- Что известно о встрече Хокси с Ожидающими? - спросил Лайк. - Они ведь разошлись мирно, значит, пришли к согласию?
Пока парни расставляли на столе угощение, Картарх принялся рассказывать:
- Хокси не хотел войны, но после недавней выходки Ожидающих Байвенна была вынуждена отказать Джагайе в подчинении, теперь император просто обязан что-то предпринять. Ведь у империи не осталось ничего, кроме Байвенны! Если нет имперских вассалов, нет и империи! Хокси напишет письмо байвеннскому магистрату, там будут красивые печати и красивые слова… ну, о священной власти Джагайи, о верности клятвам и все такое…
- А магистрат этим письмом подотрется, - вставил один из молодых.
Картарх, не отвлекаясь, отвесил парню затрещину и продолжил:
- Письмо Ожидающие должны передать магистрату, прежде чем начать военные действия, это они пообещали Хокси.
- Могу себе представить, как они станут передавать это письмо, угрожая и запугивая, - заметил Туйвин. - Байвеннские горожане только сильней разозлятся. Зачем это императору?
- Это конечно. Войны не избежать. Но, когда прекратятся поставки морским путем, Хокси нечем будет кормить джагаев в столице. Поэтому уже сейчас красные жрецы проповедуют в храмах и на улицах, созывая всех в поход. Вместе с Ожидающими в поход отправится вся голодная свора Джагайи. Либо они погибнут, либо сами передерутся с Ожидающими под стенами Байвенны, либо возьмут город и поселятся там. В любом случае Хокси получит выгоду.
Морт задумался. В самом деле! Если голытьба поляжет на побережье, ее не придется кормить. Если перебьют Ожидающих, в стране станет больше порядка. Если же Байвенна все-таки падет, император сможет хотя бы попытаться навести там порядок и поселить своих пропеченных солнцем подданных у моря, а после - преподносить этот бунт как акт поддержание порядка в империи. Ну а если город устоит перед нашествием? Тогда он напомнит байвеннцам о добром письме и скажет, что поход состоялся против его воли. Ослабленному войной городу он снова попытается навязать подчинение Джагайе.
- В общем, нынче вечером Ожидающие получат письмо от его величества к горожанам Байвенны и выступят в поход. К ним присоединятся все, кого поднимут красные жрецы - надеюсь, их будет много, тогда в Джагайе станет легче дышать. Ночью суматоха уляжется, и вы попадете в дворцовую библиотеку. Ахагал дает вам одну ночь. Потом вы уйдете из Джагайи.
- А сейчас день или ночь? - поинтересовался Морт.
- День. Но ты будешь сидеть здесь. Ахагал не хочет, чтобы тебя видели в Квартале-без-императора. Еще подумают, упаси Солнце, что наш владыка, увидев джагая на своей земле, не выпустит ему кишки.
- Тогда я посплю. Джагаю здесь больше нечем заняться.
- И то верно. Когда ты спишь, то, наверное, помалкиваешь.
Морт старательно помалкивал. Спал, полировал клинок бастарда, снова спал, просыпался и опять брался за промасленную ветошь… Наконец за ними явился Картарх с двумя давешними молодцами. Видимо, парни пользовались доверием Ахагала. На поверхности была ночь, и небо, усыпанное звездами, раскинулось над Джагайей. Только в одном месте звезд не было - там, где небосвод заслоняла Текейская скала. Земля представляла собой полную противоположность небосводу, украшенному холодным светом звезд. Земля воняла. Она была наполнена бесформенными тенями неприятно коричневых оттенков. В подземных жилищах горели огни, отсветы пламени просачивались в щели, пятнали изглоданные временем, солнцем и ветром руины… Эта игра теней казалась куда мрачней полной темноты. И еще было очень жарко. Даже ночь не могла погасить тепло святости, которым Солнце одарило Джагайю.
- Светло, как в чертогах Ахагала! - не сдержался Морт.
Картарх негромко откашлялся, но смолчал. Впрочем, этого намека хватило, и Морт помалкивал, пока они не оказался за пределами владений истинного народа. Для этого пришлось попетлять между глинобитными стенами и перебраться через завалы бесформенных обломков.
Когда они оказались на пустыре, и впереди, в тени Текейской скалы, стали видны факелы, горящие на стенах, Морт снова нарушил молчание:
- Это ведь императорский сад, верно? Зачем там факелы?
Никто не ответил. Картарх шагал впереди, за ним - Лайк и его спутники, замыкали шествие молодые сыны истинного народа. В молчании добрались к калитке, и Картарх постучал.
- Кто здесь? - спросили изнутри.
- Это я, Картарх.
Скрипнул засов, проскальзывая в пазах. Дверь приоткрылась. Морт не видел, кто отворил, но спутники были спокойны, и он решил, что ему также незачем волноваться. Калитка в стене сада была узкая, проходить внутри пришлось по одному. Мужчина, открывший им, поторапливал:
- Живей, живей! Да зачем же вас так много?
- Один останется с тобой, - объяснил Картарх.
- Вот еще! А если жрецы проснутся?
Тут дошла очередь Морта, и он скользну внутрь. Внутрь их впустил стражник, Морт видел его алебарду, прислоненную к ограде. Поодаль на скамьях лежали двое в просторных накидках. Свет факелов искажал цвет, но Морт догадывался, что накидки красные, это были жрецы, охраняющие дворец вместе с императорской стражей. Их чем-то опоили, догадался он.
- Если жрецы проснутся, тем хуже для них, - прошептал Картарх, - придется их убить.
- А что будет тогда со мной?
- То, что ты выберешь сам. Можешь сбежать, серебра тебе заплатили достаточно, чтобы убраться из Джагайи.
Наконец все были внутри, один из парней остался со стражником у входа, остальные пошли по аллее сада. Во всяком случае, когда-то давно это было аллеей, теперь же - просто пустое пространство между рядами иссохших деревьев, которые растопырили колючие ветви. По обе стороны дорожки тянулись канавы, должно быть, время от времени по ним пускали воду, но этого было недостаточно, сад казался мертвым. Где-то вдалеке за вереницами понурых пропыленных деревьев мелькали огни, слышался негромкий говор и плеск воды, но туда они не дошли. Путь преградила невысокая стена, Картарх и Лайк,
